Между
Шрифт:
Мой взгляд привлекли трое незнакомых мужчин вдалеке, которые смотрели в нашу сторону. Они пришли к маме? Но почему тогда не подошли? А если нет, то кто они? На работников не похожи… Дядя Миша тоже заметил их и нахмурился, и я не упустила из виду, как он сжал кулаки. Он знал их? Почему он разозлился?
За своими размышлениями я не заметила, как распорядитель похорон закончил говорить и настало время прощаться с мамой. Я положила рядом с ней белые розы и посмотрела на неё в последний раз. Какой она мне запомнится? Но главный вопрос: хочу ли я помнить?
Моё дыхание
Я почувствовала уверенное, но осторожное прикосновение к свои плечам и подняла взгляд. Дядя Миша наклонился ко мне и очень тихо, чтобы слышала только я, сказал:
— Она твоя мама, какой бы ни была. И ты имеешь право на любые чувства и эмоции…
Из моих глаз снова потекли слёзы. Я в последний раз посмотрела на маму, мысленно с ней прощаясь, и, прижавшись к родному по крови человеку, направилась в машину, игнорируя злой взгляд, брошенный в мою сторону. Но в мою ли?
Во время своеобразного поминального обеда я вышла на террасу ресторана, чтобы подышать воздухом и просто посмотреть на родной город, который мне предстоит покинуть уже совсем скоро, уезжая за несколько тысяч километров. Меня медленно накрывала паника — от осознания всего произошедшего и от того, что ещё только должно случиться.
— Значит, ты всё-таки уезжаешь… — позади раздался голос моего лучшего друга.
Я действительно боялась этого момента, потому что не знала, что мне делать и как объяснить. Я не была готова обсуждать это сейчас. Почему он пошёл за мной? Денис видел мою неготовность говорить и всё равно спрашивал.
— Завтра, — я постаралась ответить уверенно и спокойно, но голос дрожал, а сердце отдавало чечётку.
— И когда ты собиралась мне сказать?
Я молча продолжила смотреть на город: у меня не было сил или смелости повернуться и посмотреть ему в глаза. Я старалась не заплакать снова, потому что в последние три дня, казалось, я только это и делала.
— Когда собиралась сказать, что бросаешь меня?!
Это стало последней каплей: я не выдержала и резко обернулась к нему, чувствуя горечь от обидных слов.
— С чего ты взял, что я бросаю тебя?!
Теперь мы оба перешли на повышенные тона, потому что эмоции накалились до предела, но вокруг не было никого, кто мог бы услышать нас.
— А разве твоё бегство не означает это?!
— Бегство?! Да что ты такое говоришь! Как ты мо…
— Могу что?! — наступая на меня, гневно бросил Денис. — Сказать, что стоило замаячить на горизонте богатенькому родственнику, которого ты знать не знаешь, как ты тут же срываешься вместе с ним неизвестно куда? — разводя в руки в стороны, продолжил Денис, медленно добивая меня. — Бросая здесь тех, кто
Это был удар ниже пояса, который я не могла выдержать. Это пренеприятное чувство — смесь обиды, боли и вины. Оно поглощало: как пиявка постоянно сосёт кровь, в конце концов превращая тебя в своего раба. И как ни пытайся пересмотреть события или изменить их ход, только лишь вязнешь в болоте вины ещё больше.
— Как ты можешь так говорить… — прошептала я, с ужасом глядя на него.
— А разве я не прав? — сказал он резко, словно больно ударил ножом по незажившей ране, спрятал руки в карманы и отвернулся от меня.
С одной стороны, мне было дико обидно: это моя семья, и я могла, наконец, начать жить, как нормальный человек, а не пародия на живое существо. Разве он, как близкий и единственный друг, не хотел, чтобы я была счастлива? Но, с другой стороны, я знала, что он прав: я всегда прибегала к нему. Он единственный всегда был на моей стороне, всегда был рядом, всегда защищал. Он тот, кто меня понимает и знает…
— Денис, но разве это плохо, что у меня появилась возможность обрести родных? Разве я не имею на это право? Почему я должна оправдываться за то, что у меня есть родные, которые хотят позаботиться обо мне?!
— А о нас ты подумала? Обо мне ты подумала? — он искоса взглянул на меня. — Решила ВСЁ плохое оставить здесь и уехать? А как же обещание, которое мы дали друг другу? М?
В конце концов, сколько ни занимайся поркой самого себя или оправданием, сколько ни прокручивай события назад в своей голове, чувство вины будет только расти. И самое смешное, что ничего не менялось в прошедших событиях. Абсолютно ничего!
Моё тело само бросилось вперёд, и я прижалась к Денису.
— Я помню про обещание, и я ни в коем случае не бросаю тебя! То, что я буду жить в другом городе, не означает, что тебя больше не будет в моей жизни…
— Но меня не будет.
— Не говори так, пожалуйста. Мы всегда будем на связи, мы сможем видеться. Только, пожалуйста, не говори таких слов. Денис… ты же знаешь, что ты самый дорогой человек в моей жизни. Ты мой единственный друг… — погружённая в эмоции, я почти не заметила, как он напрягся. — Пожалуйста…
— Ха, ты так легко можешь распрощаться с теми, кто всегда тебя поддерживал, с теми единственными, кто заботился о тебе всё это время.
Я лишь прижалась к нему сильнее, потому что так нельзя. Нам нельзя было вот так расставаться. Я не могла остаться, и он это понимал, так почему он продолжал говорить такие обидные слова?
— Почему ты такой жестокий? Почему ты не хочешь понять, что…
— Я не хочу понять?! — он вырвался из моих объятий и отошёл на пару шагов, а я осталась одна с ощущением, что меня бросили в ледяную пустыню, а холодный, пронизывающий до самых костей ветер разрезал меня на мелкие кусочки. — Да это ты ни черта не хочешь понять! Это ты, Алиса, не понимаешь, как делаешь больно моей семье, которая заботилась о тебе. Как делаешь больно мне!
— Неужели ты правда думаешь, что я не ценю это?! Как такое тебе вообще в голову пришло?!