Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 10. Часть 15. Новый век
Шрифт:
Позднее Юй Чжэнци был назначен послом в Белоруссию, оттуда переведен послом в Болгарию. Наконец, возглавил исследовательский центр. На протяжении всех этих лет мы с ним периодически встречались, и наш китайский знакомый неизменно повторял, что Наташин политический анализ всегда точен.
В конце 2002 года побывал в Москве старый друг Чжу Яньчжи (Лао Чжу). В начале 1990-х он работал в России – в представительстве агентства Синьхуа, затем занимался бизнесом. Теперь на пенсии, но, чтобы посмотреть на Россию после семилетнего перерыва, согласился сопроводить в Москву группу бизнесменов. Лао Чжу пришел еще с одним нашим другом, упоминавшимся ранее Лао Яном.
Гости рассказывали, что экономика КНР продолжает быстро развиваться, но народ все равно недоволен, прежде всего социальным расслоением. Самые богатые – они же и главные жулики. Мао Цзэдун и Дэн Сяопин по-прежнему популярны, а вот к нынешнему лидеру Цзян Цземиню уважения нет – старый, инертный, бездарный. И вести себя не умеет – за границей бравирует знанием иностранных песен, фраз. Руководитель Поднебесной, мол, не должен «опускаться до балаганного уровня».
По поводу России гости отметили, что, хотя она тоже развивается, кое-что здесь печалит. Миниатюрного старичка Лао Чжу милиция трижды останавливала во время прогулки по центру Москвы. Проверяли документы, вымогали деньги. Лао Ян заметил, что России не подходят китайские рецепты реформ – другие люди, другая философия.
В ноябре 2004 года нам нанес визит китайский историк Луань Цзинхэ. Он учился и защищался в Ростове-на-Дону и блестяще выучил русский язык, освоил наши манеры и привычки. Острил, колотил собеседников по спине, лез целоваться. И с удовольствием угощался спиртным. Мне Луань так понравился, что я стал звать его на все наши мероприятия – защиты диссертаций, круглые столы, банкеты. Луань со всеми находил общий язык, всех веселил, произносил замечательные речи и тосты. Пробыл он тогда в Москве месяц. И мы общались чуть ли ни каждый день.
При всей открытости, веселости, бесшабашности и вроде бы прорусскости Луань Цзинхэ в серьезных беседах сетовал, что в России очень плохо относятся к китайцам. Обижают, оскорбляют, третируют. Особенно милиция. Утверждал даже, что к китайцам отношение неприязненней, чем к чеченцам. Слушать такие слова было некомфортно и печально.
Летом 2005 года мы познакомились с очень любопытной девушкой-китаянкой. Она школьница, дочь четы бизнесменов, ведущих дела в России. Девочка учится в английской школе в Москве, русского не знает, но блестяще владеет английским. Она прекрасно одета, воспитанна, умна, развита, хорошо формулирует мысль. Разбирается в классической литературе, религии, политике, экономике Поднебесной. Самое поразительное – ее рассуждения о внешнем мире. У Китая, по мнению девочки, есть козыри, но у России перспективы развития все-таки лучше. Российские сильные стороны: огромная территория, колоссальные ресурсы, избыток земли. В обозримой перспективе лидером, однако, будут оставаться Соединенные Штаты. А что дальше? Отдаленное будущее предсказать невозможно.
Мы с Наташей показали девочке фотоснимки, запечатлевшие Китай в 1980-х годах. Она была ошеломлена, перебирала фото и раз за разом приговаривала: «Как Китай изменился! Неужели он был таким отсталым, примитивным, убогим, неопрятным!». Убедительное доказательство того, какого прогресса добилась Поднебесная, если девочка-китаянка не узнает на фото свою родину двадцатилетней давности. Да и сама девочка – свидетельство этого прогресса. В 1980-х годах ее сверстницы в КНР были весьма забитыми существами, с довольно узким кругозором и странноватыми в глазах иностранцев манерами.
Хотя не стоит, конечно, отмечали мы с Наташей в беседах между собой, и переоценивать степень перемен. Упомянутая выше девочка принадлежит к новой китайской элите, абсолютному меньшинству. Большинство юных китаянок все еще живет, как в прошлом, а то и хуже. Вопиющий факт – по количеству женских самоубийств КНР далеко опережает все другие страны. На Китай приходится 56 % женских самоубийств в мире! Особенно свирепствует этот недуг в деревне, где девушки страдают от избиений, оскорблений, бесправия, унижения, бедности, безнадежности, тяжелого труда. Не забывали мы и о том, что в китайской деревне сохранялось и такое варварство, как умерщвление новорожденных девочек. Поскольку правительство тогда не позволяло крестьянам иметь больше одного ребенка, родители предпочитали обзаводиться сыном.
Но в целом, признавали мы с Наташей, китайцы меняются, в том числе и дипломаты. В ноябре 2005 года нам нанес визит Временный Поверенный в делах (ВПД) КНР в России. Прочел наше интервью по Китаю в «Политическом журнале», оно понравилось, решил познакомиться. Принес целую кучу подарков – чайный сервиз, несколько пачек высококачественного чая. Потом мы встречались в особняке наших с Наташей приятелей, в ответ дипломат устраивал банкеты в изысканном китайской ресторане «Чайна Дрим», в посольстве КНР. В них участвовали его супруга, коллеги. Угощали нас деликатесами, включая супы из ласточкиного гнезда и акульих плавников, продолжали дарить сувениры (чай, китайскую водку, палочки для еды). Мы в ответ преподносили шкатулки, матрешки, запонки, броши и т. д.
Китайские дипломаты всякий раз были безукоризненно одеты, вели себя дружелюбно, раскованно, открыто. Как-то я начал хвалить Мао Цзэдуна, так, мол, много для Китая сделал. Дипломат согласно кивал головой, а когда я закончил монолог, сказал: «Да, все это правильно, жаль только, что председатель Мао не умер в конце 1950-х годов». Мы с Наташей обомлели, столь крамольное заявление было сделано высокопоставленным дипломатом КНР, да еще в присутствии его коллег-подчиненных! Решив, что ослышался, я продолжил попытку отдать должное вкладу Мао в дело восстановления величия Поднебесной. «Мао, – напомнил я, – покончил с унизительной зависимостью Китая от иностранных держав, заставил весь мир уважать Китай, считаться с ним». Дипломат по-прежнему сопровождал мои слова кивками согласия, но затем повторил: «Жаль только, что председатель Мао не умер в конце 1950-х годов».
В принципе понятно, что ВПД имел в виду – в 1950-х годах Мао вел страну по пути развития, а затем ударился в авантюрные эксперименты в экономике и политической жизни, которые привели к колоссальным человеческим жертвам и поставили Срединную империю на грань распада. Тем не менее такие публичные откровения еще недавно китайские дипломаты себе позволить никак не могли.
Открыто говорили китайские дипломаты о недостатках нынешних лидеров КНР, о сложных проблемах собственной страны, от социального расслоения до коррупции. Одновременно не щадили и российские пороки, демонстрируя при этом доскональное знание наших реалий, гораздо более глубокое, чем у большинства других иностранных дипломатов (за исключением разве что представителей бывших братских республик, а ныне стран СНГ). И еще: явственно ощущалось, что нынешнее поколение китайских дипломатов уже далеко не люмпенское, как их предшественники. Чета ВПД обучала свою дочь в США, в отпуск они ездили навещать девочку. Жена коллекционировала живопись. Один из коллег ВПД собирал советские фильмы и уже имел 500 лент. Все китаянки, участвовавшие во встречах с нами, имели на себе дорогие украшения.
Параллельно с представителями КНР мы продолжали поддерживать контакты с их оппонентами на Тайване. 11 июля 2002 года нам нанес визит начальник управления исследований и планирования тайваньского МИДа. Пришел в сопровождении сотрудников представительства острова в России. Обсудили целую серию мероприятий: 1) проведение конференции по случаю 10-летия установления между РФ и Тайванем неофициальных отношений; 2) направление тайваньцев на учебу в Дипакадемию; 3) осуществление совместного исследовательского проекта по энергетической тематике; 4) чтение Наташей лекций в тайваньских НИИ и вузах. Вскоре прибыли очередные визитеры с Тайваня. Делегация партии Гоминьдан. Очень приятные и умные люди. Рассмотрели ворох проблем. Получили приглашение посетить Тайвань, Наташе – возобновить публикацию статей в СМИ острова.