Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 10. Часть 15. Новый век
Шрифт:
К.К. Токаев очень тактично вел беседу. Упомянул, что окончил Дипакадемию, что мы с ним коллеги-китаеведы, но при этом оттенял заглавную роль Ю.Е. Фокина в диссертационных и других делах. Но вот настала пора перемещаться в актовый зал. Он оказался заполнен до отказа – и нашим народом, и представителями Казахстана. Чуть опоздав, прибыл и мининдел И.С. Иванов. Министр поделился своими планами защиты докторской на схожую тему – по внешней политике России в глобализирующемся мире, задавал вопросы о необходимых к защите публикациях, специфике работы ВАК и т. д.
Защита прошла без сучка и задоринки. Жомарт защищался идеально – виртуозное владение русским языком, доскональное знание предмета, умение четко излагать свои мысли, глубокий анализ сложнейших проблем. Мне сообщили, что один неугомонный профессор собирался выступить с нападками на диссертанта, но промолчал. То ли его переубедили соседи по столу, то ли меня дезинформировали о намерениях профессора. Проголосовал совет единогласно: 17 – «за», против и воздержавшихся – «0».
Сразу по окончании защиты выехали в посольство Казахстана на банкет. Собралась представительная компания, включая ректора МГИМО А.В. Торкунова, главу РАУ ЕС А.Б. Чубайса. Меня посадили рядом с К.К. Токаевым и казахстанским послом. Зазвучали речи. Чубайс признал, что не смог получить докторской степени в своей первой, научной, жизни, подчеркнул важность научных изысканий для организации умственной деятельности. Жомарт в свою очередь высказал немало теплых слов в адрес Чубайса. Похвалил его за реформаторскую активность, готовность к сотрудничеству с Казахстаном.
Предложили выступить и мне. Я произнес заранее подготовленный спич: «Мой тост будет иметь шуточный подтекст, просьба так к нему и подходить.
Касым-Жомарт Кемелевич – единственный в мире премьер, владеющий китайским языком (кроме, конечно, китайского премьера); он единственный в мире премьер, являющийся выпускником и МГИМО, и Дипакадемии. Сегодня он стал еще и единственным премьером, защитившим в Дипакадемии докторскую диссертацию.
Сложилась такая традиция: все защитившие диссертацию в Дипакадемии идут вверх по карьерной лестнице. Так, господин Ким Дэ Чжун защитил у нас докторскую и затем был избран Президентом Южной Кореи. А.С. Дзасохов после защиты докторской в Дипакадемии стал Президентом Северной Осетии, еще один наш докторант, присутствующий здесь А.В. Торкунов, является ректором МГИМО. Куда же может двинуться Касым-Жомарт Кемелевич? В Казахстане двигаться ему некуда. Президент там – идеальный, выдающийся политик и экономист Нурсултан Абишевич Назарбаев. Посол Казахстана в Москве тоже прекрасный.
Тем не менее ниша для К.К. Токаева есть. Это – Организация Объединенных Наций. Генеральными секретарями этой уважаемой организации были представители Европы, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Арабского мира, Африки. А вот от СНГ, от Центральной Азии никого пока не было. Пора это представительство обеспечить. И лучшего кандидата, чем К.К. Токаев, на такое представительство нет. Можно долго перечислять достоинства Касым-Жомарта Кемелевича. Но скажу кратко: докторант мог выбрать для защиты любой вуз в любой стране мира, но выбрал наш. И мы всегда будем гордиться таким докторантом!».
Я сел, довольный оригинальностью своего тоста. Но оказалось, я «подставил» Жомарта. Как прокомментировал позднее его помощник: «Тост был движением по лезвию бритвы». За столом находились казахстанские чиновники, которые тут же кинулись звонить в Астану, доносить о «тайных планах Токаева». Я пытался спорить с помощником: «Этот тост произнес не Токаев и вообще не казах, а россиянин, причем шутил». Помощник возразил: «Как казахи говорят, в каждой шутке есть доля шутки! У казахов своя логика!».
Жомарт в заключительном тосте подчеркивал достижения президента и при этом поглядывал в мою сторону. Я в итоге очень расстроился, даже ночью не смог заснуть. Так подставить своего друга, такого замечательного человека!
И еще о банкете. За столом были молодые казахстанские министры, прямо аспиранты на вид и весьма внешне скромные. Справа от меня сидел парень. Узнав, что я работал в Международном отделе ЦК КПСС на китайском направлении, парень стал горячо меня благодарить. «Это, значит, Вы, – шептал он мне на ухо, – послали меня на практику в Китай. Я Вам искренне благодарен!» Он учил китайский язык в Пекине и Ухане, пытался попасть на работу в МИД. Не получилось. И он стал… министром по трубопроводам. Звали этого скромного и вежливого парня Карим Кажимканович Масимов. Позднее он занял пост премьер-министра Казахстана.
После защиты мы оперативно собрали все необходимые документы и направили в ВАК. Через какое-то время оттуда потребовали, чтобы К.К. Токаев явился на собеседование. Таков порядок для диссертантов – высокопоставленных лиц, не работающих в сфере образования и науки. Я пытался договориться об отмене собеседования для Жомарта – все-таки премьер-министр другого государства и при этом профессионал высшей пробы, посвятивший диссертацию тому, чем он постоянно занимается уже на протяжении десятилетия, – выработке и реализации внешней политики Казахстана. Убедить ваковское начальство не удалось, и вот 28 ноября 2001 года К.К. Токаев прибыл в ВАК. Я сопровождал его. В собеседовании участвовало пять экспертов. Буквально засыпали диссертанта вопросами, наслаждаясь мимолетной властью над большим начальником (как охранник, с пристрастием проверяющий ваши документы при входе в учреждение). Но Жомарт держался великолепно, демонстрировал потрясающую эрудицию, умение грамотно излагать свои мысли.
Также в 2001 году (21 декабря) в моем Совете защитил кандидатскую диссертацию заместитель руководителя партии «Яблоко» Сергей Сергеевич Митрохин (впоследствии лидер этой партии). Я симпатизировал ему – молодой, толковый, прогрессивный, убежденный демократ, борец за справедливость. Диссертацию он защищал по федерализму и сделал это достойно. Приятно было его слушать. Позднее, правда, удивила реакция на защиту другого ведущего «яблочника» С.В. Иваненко. Услышав от меня, что Митрохин стал кандидатом наук, Иваненко возбужденно воскликнул: «Как же так!? Мы же договорились в партии не лезть в науку!».
В том же 2001 году были и другого рода диссертанты, мало знающие и небрежно выполнившие работу. Так, аспирантка из Киргизии представила автореферат с десятками грамматических и смысловых ошибок в тексте! К тому же плохо выступила на защите.
В 2002 году защитил докторскую диссертацию наш с Наташей очередной подопечный, посол по особым поручениям В.Б. Луков. Он курировал участие России в Большой восьмерке, по данной теме и защищался. Будучи очень знающим и умным человеком, написал отличную работу и хорошо выступал на защите. На банкете в честь докторанта я произнес тост: «В.Б. Луков сам себе устроил главный экзамен в конфуцианском стиле. В старом Китае восхождение к высотам власти, вплоть до императорского окружения, можно было осуществить, только успешно сдав специальные государственные экзамены. Уверен, что В.Б. Луков, став доктором наук, продолжит карьерный рост».
В 2004 году заметным событием стала защита докторской диссертации уже упоминавшимся выше директором Издательства «Известия» Э.А. Галумовым. В науке он не блистал, наверняка кто-то за него написал диссертацию по проблеме имиджа России. Написал плохо – заумно, противоречиво, нескладно. Но Э.А. Галумов был личностью пассионарной, амбициозной. Успешный бизнесмен, певец, гитарист, художник. Защищался он ярко, и на банкете услаждал гостей пением. В знак благодарности Дипакадемии согласился печатать наши труды в своем издательстве. Это был редкий случай, когда защитившийся продолжал с нами сотрудничать. Я обычно шутил: все диссертанты подразделяются на три категории, к первой, самой многочисленной, относятся те, которые здороваются с нами до окончания защиты; вторая группа, поменьше, – это те, которые здороваются до утверждения ученой степени в ВАК; ну, и наконец, только отдельные особи продолжают узнавать нас и после получения диплома доктора или кандидата наук.