Миллиардер Скрудж по соседству
Шрифт:
Затем начинаются шарады. В семье царит жесткое соперничество, прерываемое хриплым смехом. Каким-то образом я ловлю себя на том, что разыгрываю популярный фильм перед ними всеми. Все смотрят на меня, кроме Уинстона, который занят гигантской банкой с лакомствами. Это смешно. А еще это самое веселое, что у меня было за последние годы.
Закончив, я сажусь рядом с Холли. Наши бедра соприкасаются, и мне до боли хочется взять ее за руку.
— Молодец, — говорит она.
Я толкаю ее в колено.
— Не надо относиться
Она хихикает.
— Я серьезно. Тебе весело?
— Очень.
— Лжец, — бормочет она. — Но спасибо за то, что ты здесь.
Я наклоняюсь ближе к Холли.
— У меня есть кое-что для тебя.
Она оглядывает комнату. Тихо играет рождественская музыка на заднем плане, мерцающий свет от камина согревает комнату. Никто не обращает на нас внимания.
— В ванной, — бормочет она. — После шарад.
Мы встречаемся там позже, когда семья измучена и тихо разговаривает в гостиной. Она ступает осторожно, чтобы не задеть колокольчики рождественских носков.
Мы долго смотрим друг на друга. На ее лице медленно расплывается улыбка, щеки раскраснелись от смеха.
— Привет.
— Привет, — шепчу я, а после целую. Мне чертовски необходимо после целого дня, когда мог только смотреть на нее, но не прикасаться. На вкус Холли сладкая и немного пряная от глинтвейна, как уют и домашний очаг.
Она сжимает ворот моей рубашки.
— Спасибо, что пришел. Знаю, это, должно быть, было нелегко.
Я качаю головой.
— Не благодари меня ни за что, — бормочу я. — Не сегодня. Не после всего, что сделала.
— О. Хорошо.
Я заглядываю ей через плечо. Иду на риск и тяну Холли в ванную, запирая за нами дверь.
— Адам?
— У меня есть кое-что для тебя, — я лезу в карман. Крошечный подарок не очень красиво упакован, но она, кажется, не возражает.
Холли вертит его в руках.
— Не стоило, — бормочет она. Холли снимает пластик, замечая керамического Санту с рождественской ярмарки.
— Боже. Ты купил мне наркотики?
— Может быть, — говорю я. — Придется разбить его, чтобы узнать.
Она поднимает на меня глаза.
— Разбить? Правда?
— Да.
Холли вертит Санту в руках. На ее лице улыбка.
— Не могу поверить, что ты действительно хочешь, чтобы я его разбила.
— Придется это сделать, чтобы достать тайник, — мое сердце учащенно бьется. Возможно, это слишком быстро. Слишком… странно. Но уже слишком поздно, и все, что я могу сделать, это наблюдать, как она заворачивает руку в полотенце и осторожно постукивает Санта-Клаусом по фарфору раковины.
Я хихикаю.
— Приложи немного силы.
Холли опускает руку. Санта разбивается на три больших осколка, обнажая свернутый лист бумаги внутри. Я повозился с отверстием в нижней части, чтобы оно поместилось.
Она поднимает лист с кривой усмешкой.
— Я на самом деле не знакома
— Ты такая юмористка, — говорю я. — Давай, прочти.
Холли разворачивает листок бумаги, и ее глаза пробегают по строчкам.
Это распечатка электронного письма от главного редактора Chicago Tribune. Я поговорил с ней, когда те брали у меня интервью несколько месяцев назад, так что на прошлой неделе было легко отправить электронное письмо.
Порекомендовать журналиста.
Холли сжимает край раковины.
— О боже мой.
— Это всего лишь интервью, — тихо говорю я. — Они посмотрят на твое портфолио. Возможно, ты могла бы показать им статью о Фэрхилле.
— Черт возьми, Адам. Ты отправил электронное письмо редактору и попросил ее об этом?
— Да, — я провожу рукой по затылку.
Но тут Холли обвивает мою шею руками.
— Ты сумасшедший, — шепчет она. — Не могу в это поверить.
Я прижимаю ее к себе. Тепло тела прижимается к моему, бархат платья под руками. Приятно вот так обнимать кого-то. Немного покровительственно, собственнически, как будто ее место в моих объятиях.
— Приятный сюрприз? — спрашиваю я, уткнувшись в ее волосы.
— Это намного лучше, чем наркотики, — говорит Холли и вытирает глаза. — Ты дал мне шанс поразить редактора! О, я уже нервничаю.
Я сжимаю ее плечи.
— Не стоит. Ты великий писатель.
— Ты не читал ничего из того, что я написал.
— Ну, насчет этого, — говорю я.
— Адам?
— Я, возможно, гуглил твое имя. Пришлось прикрепить несколько статей к электронному письму, понимаешь?
Она прячет лицо в ладонях, и я снова притягиваю ее к себе, улыбаясь в волосы. Голос Холли приглушен.
— Пожалуйста, скажи, что ты не выбрал ту, которая про прыщи.
— Я выбрал несколько замечательных статей о меняющемся медиа-ландшафте, ту, которую ты написала, когда была стажером. Не волнуйся, — я запрокидываю ее голову, встречаясь взглядом. Впервые за целую вечность надежда так сильна, что это как боль в моей груди. Я хочу будущего с ней.
Она касается теплыми губами моих.
— Спасибо.
— Не за что, — бормочу я.
— Я действительно рада, что ты здесь.
— Я тоже, — опускаю руки, обхватывая ее изгибы. — Так скоро познакомиться с родителями…
Это большой шаг.
Она улыбается.
— Ага. Вся семья за один раз. Это тебя не отпугнуло?
— Ничего бы не случилось, — говорю я, целуя уголок ее улыбающегося рта. — Кроме того, они показались знакомыми.
Она смеется.
— Я знаю, что они…
— Холли? Ты там? Мы готовимся к следующему раунду, и ты нужна мне в команде, — кричит Эван через дверь.
— Секундочку! — говорит Холли.
— Кроме того, если ты смеешься в ванной, то делаешь что-то не так, — добавляет он через дверь. — Чудачка.