Миллион миров с тобой
Шрифт:
Но у Джози взрывной характер — она откликается на опасность, шагая прямо к ней, и это делает её безрассудной. Она "отказалась оставить автомобиль", говорится в статье, не уточняя деталей. Как бы она это ни сделала, это побудило неудавшегося угонщика выстрелить из пистолета.
Мисс Кейн, 21 год, умерла на месте преступления. Доктор Кейн мог говорить с появившимися медиками, но потерял сознание по дороге в Медицинский Центр Альта Бейтс, и по прибытию была засвидетельствована его смерть.
Можно было бы подумать, что я преуспела в том, чтобы находить миры, где кого-то из моей семьи больше нет. Это происходило достаточно часто, и я теперь лучше
Если Джози был двадцать один год, когда она умерла, это означает, что это произошло три года назад. После этого мама... была сломана, я думаю. Опустошена. Она хотя бы преподает сейчас? Оставила работу? Мы всё ещё в нашем доме, но, судя по почте, горой, лежащей на улице, она плохо справляется, если вообще справляется.
И от этого я прихожу в ярость.
Я сижу в комнате, подтянув колени к груди, смотрю на экран ноутбука. Портрет Джози на последнем курсе, она улыбается мне с экрана вместе с папиной последней фотографией на факультете. Как могла Ведьма пытаться отобрать последнего человека, который остался у мамы? У меня по спине бегут мурашки, когда я понимаю, что мама могла бы даже совершить самоубийство.
Ядовитая жестокость этого простирается дальше, чем всё, что я видела, особенно, потому что, если верить Конли, тактических причин для смерти этой Маргарет не было.
Ведьма могла получать удовольствие от других убийств, но я всегда думала, что по крайней мере часть её мотивации состояла в том, чтобы вернуть Джози. Я недооценила её садизм. Я никогда бы не догадалась, как низко она могла пасть.
И всё же, каким-то образом, должна признать, мы с Ведьмой должны быть одним и тем же человеком.
Я узнала о возможностях тьмы внутри Тео уже давно. Потом я узнала о Тьме внутри Пола. Но, оказывается во мне её больше всех.
Однажды я хотела убить другого человека. Веря, что Пол убил моего отца, в первом порыве боли и гнева, я честно думала, что могу убить. Но даже тогда, когда пришло время, я сомневалась, и слава богу, потому что Пол был невиновен и папа был жив. И даже не сила ненависти питала меня — это была сила любви к отцу. Это привело меня на грань убийства, это и больше ничего.
Так что за извращенная другая версия меня превратила меня в Ведьму?
Я смотрю на стены, мои картины как обычно украшают комнату. Однако, это один из немногих миров, где я фокусируюсь не на портретах. Вместо этого я занимаюсь пейзажами и городскими пейзажами, и даже несколько натюрмортов с фруктами и вазами. В работах этой Маргарет видна настоящая глубина цвета, и её чувство света — я могла бы этому поучиться. Но я чувствую боль, которая мешает ей рисовать лица людей.
С глубоким вдохом я откидываюсь в своём кресле. Я, вероятно, сделала всё, что могла, для этой версии меня. Я определённо не хочу задерживаться в этой депрессивной Вселенной. Мне ненавистна мысль оставлять маму в таком состоянии, но я не могу вернуть ей папу и Джози. И другая Маргарет сейчас может быть в опасности.
Я беру Жар-птицу, пытаюсь прыгнуть. Ничего.
Я истощена, телом и душой. Физически, мои мышцы всё ещё ноют после отчаянного побега из машины, синяки на коленях и бёдрах пульсируют. Эмоционально я настолько опустошена, что кажется, мне всё равно, если в доме вспыхнет пожар.
Кровать, говорю я себе. Сейчас. Я поставлю будильник с промежутком три часа, так я смогу прыгнуть как можно скорее. Но потом я вспоминаю, что телефон утонул вместе с машиной. Отлично.
В моём измерении, Джози подарила мне на шестилетие будильник Хелло Китти. В шесть лет это самый крутой подарок. Джози гордилась, что она выбрала такой хороший подарок, и будильник оставался у меня на полке, хотя Хелло Китти уже нельзя было назвать моим стилем. Даже когда я заменила его на tPhone, я не выбросила его. Он всё ещё у меня в шкафу, служит подставкой для вязаных шапок.
Если Джози здесь тоже подарила мне будильник, то пришёл час Хелло Китти. Поэтому я роюсь в шкафу и включаю свет, чтобы облегчить поиски, потом останавливаюсь.
Моя папка с портфолио скомкана в дальнем углу, измята и по полу валяются мои холсты. Нахмурившись, я наклоняюсь, чтобы рассмотреть их. От первого же взгляда у меня леденеет сердце.
Это портрет Джози, у неё стёрты глаза.
Я продолжаю их перебирать, снова и снова, разрушения те же. Джози, мама, папа, нет глаз или ртов. От этого их лица выглядят пустыми и призрачными, как на постерах к фильмам ужасов. Поначалу я думаю, не художественное ли решение этой Маргарет лишить картины лиц как символ разрушения её семьи. Но потом я вижу маленькие хлопья краски на полу шкафа. Нет, это было сделано в прошедший день или два.
Другими словами, это сделала Ведьма.
Последним я нахожу портрет, очень похожий на один из моих ранних полотен. На нём изображена я в голубой футболке в цветочек, которая у меня всё ещё есть. Но нет всего лица, его соскребали с такой яростью, что нож Ведьмы порвал холст в нескольких местах.
Она ненавидит себя больше, чем кого-либо другого. Сидя по-турецки на полу шкафа между рядами туфель, я изучаю лица по очереди. Но почему она их ненавидит? Может быть, она просто ненавидит всех? Может быть, с ней что-то случилось пока она была в утробе матери, и её мозг неправильно развивался. Ведьма, вероятно, психопатка, только человеческая оболочка...
Но этот ответ слишком прост. Он меня только запутает. Если я хочу победить Ведьму в её же игре, я должна понять её. Это означает, что мне нужно перестать говорить себе, насколько я отличаюсь от неё.
Мне нужно встретиться лицом к лицу с тьмой, которую пришлось признать Тео. С той же тьмой, с которой даже сейчас борется Пол. Мне нужно посмотреть на Ведьму и узнать, что у нас общего. Нужно понять, как мы похожи.
Поэтому я пытаюсь представить себе, каково это быть девушкой из Главного Офиса. Быть собой, там, в этом опасном одержимом статусом мегаполисе, дочерью двух величайших изобретателей в мире. Почему это так испортило меня? Я не понимаю, почему это сделало меня убийцей, но я представляю, что это могло сделать меня тщеславной или снобом. Я даже понимаю, как это могло меня отвлечь от рисования, не придать ему значения. В моём собственном мире папа и мама всегда подбадривали меня, покупали кисти и холсты, убеждали профессоров на факультете искусства в университете позволить мне присутствовать на технических классах, и никогда не спрашивали, "Но на что ты будешь жить?"
В Главном Офисе, однако, деньги — это не только власть, это ещё и смысл жизни. Ты — это сколько ты зарабатываешь. Ты приносишь деньги или ты бесполезен.
Поэтому на Ведьму никогда не обращали внимания. Не ценили. И когда Триада выбрала Джози для роли Идеального Путешественника, и Ватт Конли даже влюбился в неё... Ведьма, должно быть, стала невидимкой.
Это не извинение. Это даже не объяснение. Но на фундаментальном, невыразимом уровне, я понимаю, что наконец-то увидела что-то в её душе, что могло быть похоже на меня.