Миллионка.Хайшенвей ??? Haishenwai.Книга третья
Шрифт:
– Похоже, им нужен ты, - растерянно сказал Кенрю, - придется тебе спускаться!
– Нет, дядя, что ты говоришь? Что я там буду с ними делать?
– Я поняла, - вдруг вскрикнула Си, - посмотри на одежду, в которую ты вдруг оказался одет. Это одежда шамана, я такую видела в музее. Меня папа водил. Вот эти зеркала, которые нашиты на твой шаманский халат, они называются… Называются… Вспомнила, они называются толи! Почти так же, как зовут тебя. То-то у меня в голове все крутилось… ладно, - прервала она себя, - хватит рассуждений! Толи, по-моему, тебе выпала честь быть шаманом бохайцев! И пока ты не встанешь во главе войска, битва не начнется!
– А как я там окажусь? С горы спускать наверно долго!
– Тебе не нужно спускаться! Тебе нужно только пожелать!
– Ну, ты готов, братик?
– Подала свой голос Енеко, - не бойся, мы с тобой!
Некоторое время ничего не происходило. Как вдруг друзья обнаружили, что Толи с ними рядом уже нет. Сомкнув снова руки, чтобы восстановить разрушенный
Я ненавижу войну. Ненавижу описывать кровавые сцены, но, к моему счастью, в этой войне не было крови.
Поверженные воины просто исчезали. Воин исчезал, но вместо него на землю приходил звук. Звук был разный. Кто-то, уходя в небытие, рыдал, кто-то, наоборот, смеялся. А один из воинов, уйдя, тут же воплотился в земное тело и тишину боя прорезал отчаянный плач новорожденного. Какофония звуков была ужасной.
В какой-то из моментов Енеко шепнула друзьям:
– Я больше не могу! Меня тошнит от звуков! Мне плохо!
– Потерпи немножко, - взмолилась Си, - если ты не выдержишь, упадешь или хотя бы ослабишь руки, то Толи погибнет! Погибнет по-настоящему, но в отличие от призрачных воинов, его душа не найдет себе места. Потому что время Толи еще не пришло, и для его души еще нет пристанища! Потерпи, Енэко!
– Подумай о чем-то хорошем, - посоветовал племяннице Кенрю, - вспомни, как совсем маленькая ты приезжала с родителями на нашу родину в Киото, и мы все вместе любовались цветением сакуры!
– Хорошо, - болезненно морщась, ответила Енэко, - я только надеюсь, что это не продлится долго!
Как только она произнесла это, звуки боя внезапно затихли. Не потому что были разбиты войска, а потому что шаман армии киданей вдруг пошатнулся и в его руках оказался бубен, хэнгэрэг. Шаман киданей начал бить в бубен. Вот среди беспорядочных ударов появился ритм, ритм цокота копыт. Потом послышалось ржание и возле шамана появился черный конь. Такой же бубен, только коричневого цвета, появился в руках Толи. А через некоторое время и Толи обрел своего коня. Его конь был коричневым. Орба-колотушка ритмично била по бубну. Лошадь под ездоком двигалась в такт ритмической мелодии. И ребята наверху поняли, что исход войны между киданями и бохайцами зависит сейчас от двух шаманов. Около четверти часа соперники кружили друг против друга, как вдруг в руках шамана киданей появился из ниоткуда еще один магический предмет, шаманский посох . Посох имел вид рогатины, а с другой стороны его венчала голова животного. Как только посох появился в руках шамана, тот немедля ни минуты, метнул его в Толи. Секундой позже в руках у мальчика тоже появился посох, но он не успел им воспользоваться. Удар киданьского посоха попал в бок мальчика. И хотя концы рогатины были не заострены, мальчик почувствовал безумную боль. Но не тело у него заболело, а душа. Падая с лошади, Толи успел увидеть своих друзей наверху и подумал, что его всепоглощающая боль не напрасна, друзья не дадут погибнуть его делу! Бойцы киданьской армии взревели. Звук был таким ужасным, что Енеко начала терять сознание. Цепляясь за руки Си и Кенрю, она молила бога, чтобы удержаться на ногах. Шаман киданей подошел к поверженному сопернику. На лице старого шамана не было злобы или ненависти. Только любопытство и какая-то радость или предвкушение! Два зеркала, пришитые к платью шамана спереди и сзади, сверкали нестерпимым блеском. Толи попытался приподняться, но сил, как не странно, не было. Болел бок, но кровь из раны так и не появилась. Ни капли. Шаман киданей подошел вплотную к мальчику и вытащил боогиин хэлмэ - шаманский меч. Наклонившись над мальчиком, который по-прежнему не мог двинуть ни одним мускулом, он занес меч и вспорол шаманский халат Толи. Под халатом у мальчика оказалось нательное зеркало-толи. Такое же зеркало было у старого шамана. Распахнув свой халат, шаман киданей медленно снял свое толи. От боли мальчик уже давно перестал понимать, что происходит. Он и рад бы был закрыть глаза, но старый шаман не позволил ему и этого. Глядя прямо в глаза поверженному мальчику, шаман киданей вытащил свободной рукой гаахан -курительную трубку. Сверкнула молния, и из трубки повалил дым. Делая кругообразные движения над головой мальчика, шаман приложил свое зеркало-толи к зеркалу мальчика. Толи закричал. Его лицо стало на глазах у пораженных друзей стареть, а лицо шамана разглаживаться! Бойцы армии Бохая стали падать на колени, а кидании, наоборот, наливаться силой и расти ввысь. Казалось, все было кончено, но тут зловещую тишину прорезал крик-пение Си:
– Нет, я не отдам его вам!
И Си начала петь. Через несколько секунд песню подхватили друзья. Это была слаженная песня без слов. Безумный вокализ то взмывал вверх, то опускался вниз. Никогда Си так не пела. Божественное пение пронзало небесные сферы. Гремел гром, сверкала молния, подножие сопки ходило ходуном, а Си все пела. Слезы застилали глаза, эхо летело вперед песни, а Си все пела. Наконец, она поняла, что и ее силы на исходе, но к этому моменту все было кончено. Внизу стоял, пошатываясь, только один Толи. Старый шаман, его войско, войско Бохая канули неизвестно куда, вероятно, в вечность. Дрожащей
– Токагава, дай мне твой знаменитый лист из книги!
– Сейчас, дядя! Как же я про него забыл? С него же все и началось! Вот он! Смотри-ка, вспомнили про него! Вибрирует! Как щенок, который виляет хвостом, увидев хозяина! Вот, дядя, возьми!
– Все-таки, какой необычный алфавит! Ну, бохайцы, мало им трех алфавитов, они придумали еще один, тайный!
– Дядя, а ты не рассказывал мне, что у бохайцев было столько алфавитов!
– Я горжусь тем, что взялся изучать историю Бохая. Посмотри на эту картинку из учебника по археологии. Здесь нарисованы бронзовая печать и диски с надписями на китайском языке, но принадлежат эти находки чжурженям.Есть еще один вид письменности, это древнетюркское руническое письмо, которое в применялось в соседнем Уйгурском каганате. Третий вид письменности «иду», уходит корнями в древнекорейское государство Силла.
Он был обнаружен при раскопках остатков Верхней столицы Бохая.
Это был язык, на котором составлялись официальные документы и даже язык поэзии и литературы
– Что? А разве в Бохае была поэзия и литература? Я думал, что это были дикие люди, умеющие только совершать набеги и драться!
– Ты не прав! Это было великое государство, в котором было все! Когда в Бохае появился буддизм, появились религиозные книги, а также буддийские храмы и пагоды.Бохайцы очень много переняли из культур других стран.
Но, Бохай также оказывал немалое воздействие на культуру соседних стран, что можно увидеть на примере нашей страны – Японии. В 822 году бохайцы прибыли в Японию и приняли участие в соревновании по верховой игре в поло.
Театральное представление, на которое так любила ходить твоя мама, когда жила на родине, я говорю о представлении Боккайгоку, тоже было привезено из Бохая.Боккайгоку переводится как музыка Бохая.
Ты что Токагава? Почему ты так напрягся?
– Да, нет! Мне видимо показалось! Рассказывай, пожалуйста, дальше!
– Бохайцы любили поэзию и музыку. Бохайские послы, приплывшие с дарами в Японию состязались с японскими придворными поэтами и музыкантами.
– Дядя, ты слышал? Мне показалось, что какие-то звуки доносятся из комнаты Енеко и Си.
– Нет. Тебе показалось.
– Да. Наверное, показалось. Дядя, я вот все думаю, а почему второй уровень открылся именно мне? Я же обыкновенный мальчик. За что же мне такая честь?
– Расскажи подробнее, что было прежде того, как ты нашел второй уровень.
– Я не понимаю.
– Случилось ли что-нибудь необычное по дороге к тому месту, где все произошло?
– Нет. А, впрочем, было! Я отстал от Павла и Андрея. Устал с непривычки. И так как вокруг ничего не было подходящего, оперся на камень.
– Какой камень?
– Ну, тот, о котором все говорят! Похожий на голову птицы!
– Ну-ну, рассказывай дальше! Это уже что-то!
– Ну, оперся я на него, чтобы отдышаться! А меня пронзила дрожь с пяток до макушки. Я аж заорал от неожиданности. Ребят испугал. Они быстро вернулись. А у меня уже все прошло. Я стою, как дурак, и не могу объяснить, что же произошло.