Миллстоун и старые тайны новых территорий
Шрифт:
– Да, - устало выдохнув, ответил Джон, теребя овчарку за ухом, - всё скучно и тихо. Даже подумываю взять отпуск ненадолго. С севера нас турнули, да и здесь, если всё верно предполагаю, рано или поздно подвинут.
– То есть?
– Наёмники ничего не слышали. Коул слышал, но не сказал. Я подумал, он зашевелится, но нет. Сидит на стуле ровно и отвечает на звонки.
– Ты думаешь, он причастен?
– спросила Шейла.
– Нет. Но в курсе. По крайней мере, в том, что касается черепов и стебельков. И, раз он не упомянул об этом, то это не какие-нибудь бандиты, по которым плачет виселица. Ну, это ещё и по форме исполнения можно было сказать.
Сразу за дверью послышались тихие шаги. Одно то, что Джон не услышал их в тот момент, пока гость перемещался по лестнице, говорило о том, кто это. Диана сейчас выглядела примерно так, какой он помнил её ещё с самого момента их знакомства - камуфляжные штаны и грубая хлопчатобумажная футболка.
– Что-то случилось?
– спросил Джон, поднимаясь.
Её глаза неожиданно расширились от удивления. Джон ожидал, что она сейчас что-то расскажет, а она, похоже, ожидала того же самого.
– Так, - протянул Миллстоун, отходя от Везунчика. Тот даже привстал, как будто ощутил напряжение, - рассказывай по порядку.
– Ты разве не посылал Джонса ко мне?
– Джонса?
– Миллстоун поднял брови.
– Рейнджера. Он пришёл и сказал, что подменит меня, потому что ты меня очень срочно хочешь видеть.
– Интересный ход. А он точно рейнджер?
– Да. Удостоверение показал. Настоящее.
– Интересно. Ну. Дамы, как насчёт, выпить за упокой?
– Кого?
– спросила Диана.
– Господина Уотерса.
– Так может быть, я вернусь?
– Диана встревожилась.
– Нет. Ты проходи, чего стоишь в дверях? Присаживайся.
– Точно всё в порядке?
– она не унималась и не проходила.
– Точно, - строже сказал Джон, отходя к приоткрытому окну, - пройди и сядь.
Она выполнила его просьбу.
– Всё очень и очень благородно, - сказал Миллстоун, - тебя благородно попросили уйти оттуда, где тебе лучше не находиться, а мы благородно должны промолчать о том, что в округе видели рейнджера.
– Ты хочешь сказать, что и Диана могла попасть под раздачу?
– теперь встревожилась уже Шейла.
– Да, - ответил Джон, поджигая сигарету, - но её попросили уйти. Вот с этого начнётся примерно то, о чём я тебе говорил. Нас всех попросят.
– И мы уйдём?
– спросила Рассел.
– Даже не попросим разъяснений у Коула?
– добавила Шейла.
– Нет. Не будем, - ответил Миллстоун, - видимо, в наши силы не верили даже после северного дела, вот и подключили. Думали, что разведём руками, а вышло вот как. Так что, дождёмся наших с севера, и двинемся.
– Куда?
– Ну, там у тебя в бумагах Айден фигурирует?
– Да, - ответила Шейла.
– Вот туда и двинем. Может, по пути будет что-то, а может, там посмотрим. Тем более, твой отец нам рекомендовал отъехать туда. Думаю, не случайно.
– Думаешь, передел?
– Уже даже не думаю. Это передел. Одни старики громят под шум других, да и наши не дремлют, как законно, так и незаконно. Но вот те люди, - он помедлил, затянувшись и выдохнув дым в окно, - пожалуй, самое интересное. Просто потому, что их следует брать в расчёт во многих делах.
До вечера они больше никак не продвинулись. Миллстоун помогал Шейле в работе, а потом они вместе отправились в бар.
– Не везёт нам что-то, сказал он, - разливая в бокалы вино, - очень не везёт. Может быть, и правда, запросимся назад? Там хоть и должно быть скучнее, но всё оказалось не так.
– Тебе нужен новый большой заговор, - ласково улыбнувшись, сказала Шейла, - то были военные, то вампиры.
– Боюсь, здесь из тех, к кому нас допустят, на роль заговорщиков подойдут наши старые друзья Хепперы.
– Всё из-за того пожара?
– Да. У них как минимум есть своя игра. Жаль, их в этом не упрекнуть, и уж тем более дело не сшить, но, если поддаться желанию увидеть заговор, то можно понапридумывать много чего.
– Ну а с этим Стоуном и Уотерсом мы и правда так и оставим?
– Ну, либо раскопка этого дела, либо наша легенда. Ты при возможности просто скажи отцу, что такой факт имеет место быть.
– Ладно. Думаешь, Коул скрывает это?
Но Джон не ответил, а смотрел за спину своей спутницы, где уже видел полковника. Тот не слышал её фразу, но посмотрел на них, как будто бы знал, о чём они говорят. На нём не было формы рейнджера. Он был одет в обычную чёрную рубашку и брюки, а на голове его была чёрная же шляпа, поля которой закрывали тенью глаза.
– Обсуждаете новые подробности?
– спросил он, присаживаясь рядом с Джоном и осматривая скромно сервированный стол, - вино, это неплохо.
– Стараемся не падать духом.
– О, это хорошо. Вообще, я пришёл извиниться. Моя вина, что я вас ко всему этому допустил. Надо было принять в расчёт, что вы примете его смерть близко к сердцу и ухватитесь обеими руками. Я думал, вы поспешите удалиться на запад несмотря ни на что. А вы, как оказалось, решили докопаться до истины.
– Ко всему относимся серьёзно, - сказал Джон.
– Я оценил, - ответил полковник, - также как и то, что вы не прискакали ко мне сразу с криками и воплями о том, что я замешан.
Он достал из кармана сигарету, попутно сделал взмах официанту и заказал себе виски.
– Взамен я могу рассказать вам о тех людях, одного из которых вам удалось взять на севере. Чудом, надо сказать. Это он слишком зарвался и недооценил вас. До этого никто из них не попадался. Так что не думайте, что я легко воспринял приказ о том, что его надо отпустить.
– Вот как. И почему же вы решили рассказать нам? Так внезапно.
– Косвенно это относится к убийству Стоуна.
– А Уотерс ещё жив?