Милый мой волшебник
Шрифт:
А когда выглянуло из-за туч соломенно-багровое солнце, они пошли дальше, любуясь приглушенными красками и сверкающими на солнце каплями. Мягкие канареечные лучи солнца блестели янтарем в темных таинственных лужах.
***
В этот вечер они пошли на концерт «Осенние фантазии».
Заполненный зал торжественно дышал. Блистала большая хрустальная люстра и инструменты оркестра. Во фраках музыканты напоминали птиц.
Играли классику – звучали Бах, Моцарт, Шопен, Чайковский, Рахманинов, Дебюсси.
Корнелий держал в руке маленькие теплые пальчики Элени и ощущал, как он становится другим человеком. Раньше ему бы и в голову не пришло пойти на концерт классической музыки – он ничего, кроме рока, не слушал! И только с Элени он изменился...
После концерта все выходили торжественными, радостными.
Вечер очень удался! И только в антракте что-то смутило Корнелия... Ему показалось, что он увидел среди зрителей в фойе знакомое неприятное лицо. Это был худой парень с длинным носом, которого когда-то Нестор назвал Дроздом. Парень растворился в толпе нарядных зрителей, и Корнелий подумал, что ему просто показалось.
По номеркам он получил свою куртку и плащ Элени, пока та отлучилась.
Ждать пришлось в кресле в фойе довольно долго. Наконец-то Элени пришла, но не привычно милая, а какая-то нахмуренная, будто чужая.
Корнелий спросил ее о настроении, она что-то буркнула об умывальнике, шла молчаливая и недовольная.
На осеннем небе горели холодные звезды, их время от времени скрывали бегущие рваные тучи.
Было еще достаточно тепло.
Удивляло то, что улица вмиг стала безлюдной! Зрители растворились в темных аллеях, и даже городского транспорта не стали дожидаться. Видимо, часть уехала на собственном транспорте, часть отправилась пешком.
Элени вдруг сказала каким-то чужим голосом:
– Ну, что мы здесь торчать будем? Давай возьмем попутку.
– Что с тобой?
– не узнавал ее Корнелий. – Тебе плохо?
– Нет... Просто настроение улетучилось...
Она казалась какой-то злой, раздражительной.
– Может тебе не понравился концерт?
– А что в нем хорошего? Сидят, пиликают...
Корнелий внимательно всмотрелся в девушку. Ее будто подменили!
Она сказала ему строго, нахмурив брови:
– Ну, что стоишь? Мужчина ты или нет? Добудь машину, ну... А то мы тут до глубокой ночи будем болтаться!
– Сейчас, – ответил разочарованный Корнелий.
Он вышел на трассу, но, как назло, ни одна машина не останавливалась. Тут сама Элени опередила его. Она начала «голосовать» длинному автомобилю, почти бесшумно вынырнувшему из-за поворота.
Машина была похожа на лимузин семидесятых годов.
Мягко открылись дверцы, и Элени, даже не спрашивая куда автомобиль едет, подтолкнула своего спутника в его темное нутро.
Корнелий не успел ничего сказать, как вдруг очутился в темном салоне на заднем сидении, а автомобиль бесшумно двинулся вперед.
– Погодите, а куда вы едите?
– спросил он, но в ответ услышал:
– Сиди спокойно.
Голос принадлежал не загадочному водителю, а человеку рядом. Это была вовсе не Элени! Та будто растворилась в пространстве, а рядом сидел худой остроносый парень, тот самый, кого Нестор называл Дятлом.
– А где же Элени? – воскликнул изумленный Корнелий.
– Сиди и не шевелись – прошипел злобно парень, и что-то острое воткнулось Корнелию в бок.
«Нож» - подумал он, и тут же тонкая липкая нить сковала его руки.
– В самом деле, Корнелий Александрович, будете вести разумно себя, тихо спокойно – получите и Элени, и вознаграждение, - раздался хрипловатый голос.
Из ночной густоты на Корнелия смотрело в зеркальце заднего вида жесткое лицо в квадратных очках.
Они долго мчались по почти пустынным дорогам в полном молчании. Говорить не хотелось, да и не находилось слов. Мимо пролетали серые холмы, освещенные лунным блеском и окутанные призрачным светом леса. Очевидно они давно миновали городские окраины. Тихо шуршали шины, да выли собаки.
Корнелий сидел ошарашенный, в голове бились, пульсируя, метались мысли, и ни одна из них не была выходом из положения. Произошедшее не складывалось в четкую логически стройную картинку. Оставалось обреченно ждать, словно тельцу на заклании.
Когда из мрака луна вырисовала очертания склепов и кресты кладбища – свернули на проселочную дорогу, прямо в густой мрак, разрезая светом длинные коридоры, увенчанные склонившимися ветками с дрожащей треугольной желтоватой листвой.
У возникшей из мрака арки глаза Корнелию закрыла тесная повязка, будто черная птица крылом.
Когда от нее разрешили освободиться - он зажмурился от яркого света.
Он находился в большом доме и его решительно повели бесконечными зеркальными коридорами. Шли долго и оставалось удивлялся наличию такого громадного дома в окрестностях города.
В зале навстречу им вышел невысокий стройный мужчина весьма приятной наружности неопределенного возраста. Волосы его были подобны крылу ворона, зачесаны аккуратно назад, оставляя выразительным хорошей лепки лицо, подбородок чисто выбритого лица украшала неглубокая ямка. В темных глазах поблескивал розоватый огонек.
– Мне очень приятно приветствовать вас, мастер, в своем доме. Надеюсь с вами не обращались дурно? – сказал он звонким голосом.
Глаза встречавшего ввинтились кроваво-красными огоньками в глаза Корнелия, и он сам ответил:
– Да, знаю, обращались нетактично, простите. Прочел ваши мысли. Я хочу начать со стихов, а потом перейдем к деловому предложению.
Жизнь – прекрасная роза, которая,
Сияет пурпуром в ночной тишине.