Миньон, просто миньон...
Шрифт:
что заранее знал, где Басти? Твоя фата попрощалась с нами еще в замке Блюр. Сколько же месяцев мы потеряли?!
– Ну, разумеется, знал, - нисколько не смутившись, кивнул менестрель.
– Вилена разыскала ее играючи и со смехом мне об этом рассказала. Но наложила печать молчания на мои уста.
Как же она забавлялась, наблюдая мои потуги вам открыться!
И ту я вынужден горестно признаться, леди и лорды, что нежная дружба между феей и человеком чревата страданиями последнего.
–
– Ты спел столько корявых куплетов, каждая строчка которых рифмовалась с «Шерези», что я уж испугался, что талант тебя покинул.
– К счастью, твоя великолепная Ди сама решила отправиться в разведку именно в те края.
Дидиан улыбнулась комплименту.
– Под конец, видимо утомившись моими страданиями, -
продолжил Станислас, - фата Вилена пообещала мне, что печать спадет как только кто-нибудь раскроет тайну.
Он опять поклонился леди Виклунд:
– И подарила мне этот мешочек с тиной.
– Мы знаем, как ею воспользоваться?
– Знаем. Музыканты, мой ученый друг, я имею в виду, настоящих музыкантов, к коим, смею надеяться, отношусь и я, все немного колдуны. Порошок требуется растворить в какoйнибудь большой емкости, либо закрытом водоеме,и с помощью волшебных аккордов создать подобие того cамого шерезского озера. В случае удачи, войдя в воду здесь, мы выйдем из нее уже в вотчине фаты Илоретты. Видите, со мною даже поделились тем, как зовут хозяйку.
Дидиан уже была у двери, она распахнула ее и прокричала в коридор:
– Вану сюда, живо. Из купальни,ту, что побольше. И воды в нее натаскать! Отставить греть. Холодной воды, ведер двадцать, или тридцать!
Топот множества сапог сообщил заговорщикам, что приказ леди-кoннетабль принят к исполнению ее подчиненными.
– Если твоя фея решила подшутить, – вдруг проговорил
Патрик, - и нас утащит в какой-нибудь Малихабар, Ардера останется без своих главных вельмож.
– Вельможи в королевстве, – поучительно пропел менестрель, – как хвост у ящерицы, обязательно отрастают.
– Лучше пусть мы исчезнем, - голос Оливера был полон спокойного достоинства, – чем останемся у трона обесчещенными, предав друга.
– Ардера достойна лучшего, – согласилась, вернувшаяся от двери леди Дидиан.
Невеста была прекрасна. И вовсе не потому, что была моей матушкой, хотя и поэтому тоже.
– И все же, дщерь моя, - говорила она, когда я вела ее к алтарю, – надо было надеть эннен.
– Мать моя, - говорила я уже не в первый раз. –Эти головные убoры вышли из моды сто лет назад.
– Фата Илоретта свой надела.
– Для феи, дарующей имена, сто лет – не срок. Я говорила вам, что время для фей,
Эта тема леди Консуэло была абсолютно безразлична, особенно в сравнении с темой нарядов. Она с завистью смотрела на островерхий силуэт фаты Илоретты, ожидающий нас у алтаря.
Брак заключался именем Спящего пред ликом его. На середине поля за пределами замка была возведена высокая в три человеческих роста арка, украшенная весенними цветами, яркими лентами и стеклянной мишурой.
Поле уже успели вспахать, поэтому к алтарю вели две параллельные линии мостков, дощатые дорожки, на каждой из которых плечом к плечу могло идти не более двух человек. Мы с маменькой шли по левой. Справа, я видела его уголком глаза, шествовал лорд Биркелан. Мы обе были в алом, шлейф новoбрачной придерживали шестеро деревенских девчушек, продолжающих процессию. Жених щеголял в лиловом форменном плаще, подчеркивая как свои воинские заслуги,так и презрение к соразмеренному сочетанию цветов.
– Солдафон! – умильно вздохнула невеста.
«А мне бы вы, матушка, такого не спустили, - подумала я.
–
Ах, любовь».
Прочие гости и свидетели ждали у алтаря,там тоже был сколочен помост, чтоб туфельки дам и ботфорты мужчин не вязли в сырой почве. Я видела нарядных пейзан и соседейдворян из числа приглашенных, рыцарей Биркелана в парадных доспехах и даже стайку монахинь из обители светлейших сестер. Мари, моя теперь уже бывшая подруга, выделялась на этом фоне ярко-зеленым с золотом платьем.
Мы с той памятной ночи c ней не разговаривали, дать ей возможности оправдаться я не собиралась.
Дорожка уткнулаcь в помост, я пропустила родительницу вперед на пол шага. Лорд Биркелан приблизился.
– Обещайте, – проговорила я строго, передавая ему руку леди
Косуэло, - что сделаете ее счастливой.
– Клянусь посвятить этому всю свою жизнь, - поклонился вояка. – Долг мужчины – заботиться о женщине, которую подарила ему судьба.
– Вы главное, не плачьте, матушка, – прошептала я, услышав тоненький всхлип.
– Не буду, - согласилась родительница и заплакала.
Я почувствовала, что и по моим щекам заструились слезы.
Жених и невеста рука об руку пошли к алтарю, я осталась на месте, прoвожая их затуманенным взглядом.
Когда лорд наш Солнце явил свой лик в цветочной арке, обряд свершился. Фата Илоретта взмахнула руками, цветы ожили, захлопав крыльями,и взлетели к солнцу стайками бабочек, мишура,искрясь, зазвенела.
– Этот мужчина и эта женщина! – Голос феи разносился на много льё окрест. – тныне принадлежат друг другу и никто не в силах их разлучить!