Мир культуры. Основы культурологии
Шрифт:
киевский князь Святослав (“грозный, великий”) — на самом деле незначительный
персонаж истории. Автор призывает князей Всеволода Суздальского, Ярослава
Галицкого, Романа Волынского выступить за Киев, несмотря на то, что в
исторической реальности они были не столь могущественны, да и сами
претендовали на киевский престол. Все эти исторические несоответствия — лишь
художественный прием: автору важно, говоря о желательном и должном,
идеального героя, идеальное состояние Руси. “Идейная сила “Слова” состояла в том,
что оно пыталось противостоять политической действительности с позиций в
данных условиях хотя и несбыточного, но высокого идеала... Столкновение высокого
идеала с печальной действительностью обусловило... органическое слияние
гражданского пафоса с поэтической одухотворенностью...” [там же].
490
В. А. Фаворский. Иллюстрация к "Слову о полку Игореве"
Так соотносятся в “Слове” реальное и идеальное: автор не писал хронику
похода, а создавал художественное произведение, и такое соотнесение — одно из
непременных условий искусства. Интересны в “Слове” соединение языческих и
христианских воззрений, отражающих особенности русской культуры того времени,
авторское представление о мире как о Космосе, в котором все едино — человек,
история, природа, символы добра и зла, выраженные через природные состояния
света и тьмы, солнца и месяца. Знаменитый эпизод солнечного затмения —
символическое предупреждение Игорю о неудаче похода, поэтому опрометчивым и
дерзким кажется князьям и дружинникам пренебрежение Игоря таким серьезным
“знамением”. (Предания рода Ольговичей — потомков князя Олега, а также
летописи сохранили сведения о том, что многие бедствия были связаны с
солнечными затмениями).
Образ солнца как бы сопровождает князя Игоря на всем протяжении его
похода и поражения: в самом начале Игорь “възре на светлое солнце и виде отъ него
тьмою вся свои вой прикрыты”; по пути “Солнце ему тьмою путь заступаше”; на
Каяле “тьма свет покрыла”, Ярославна в своем плаче-заклинании восклицает:
“Светлое и тресветлое слънце!” Но не только в этом заложена языческая символика
“Слова”. Автор соединяет действия людей с разными состояниями живой,
одухотворенной природы: здесь действуют не только свет и тьма, но и ветер, гроза,
тучи, звери и птицы, деревья и травы. И, главное, он связывает людей с языческими
богами: не только дружинники Игоря — даждьбожьи внуки, но и Боян вещий —
“внук” Белеса, Стрибог выступает покровителем половцев, а выражение “Буй тур”
(Бешеный Бык), адресованное Всеволоду, восходит к тюркским (половецким)
мифологическим образам. Ярославна в своем плаче использует языческие
заклинания.
Язык “Слова” удивительно поэтичен: то торжественно приподнятый, то
лиричный, то величественно горделивый, то бесконечно печальный, он до сих пор
не утратил своего пафоса.
Жанр “Слова” стал традиционным для древнерусской литературы. В начале XI
491
века были написаны “Слово о законе и благодати”, “Слово о вере варяжской”,
“Слово о князехъ”, в которых говорилось о насущных проблемах своего времени.
Автор “Слова о князехъ” обличал враждующих князей в гневной фразе: “Славы и
чести вы лишитесь за свое злопамятство и вражду” [23, с. 29].
Один из сторонников неограниченной власти владимирского князя, некий
Даниил по прозванию Заточник пишет послание князю с тем, чтобы привлечь его
внимание к обездоленным, зависимым от него людям. Послание известно в двух
вариантах — “Слово Даниила Заточеника, еже написа своему князю Ярославу
Володимировичю” (XII век) и “Моление Даниила Заточника” (составленное на
основе “Слова” в XIII веке). В “Слове” автор жалуется князю на свое нищенское
состояние, хотя он человек образованный; в “Молении” он обличает бояр, создавая
идеальный образ князя — защитника подданных. Даниил Заточник предлагает себя
князю в качестве советника, поскольку он, по его признанию не храбр “на рати”, но
зато силен в “словах” и “крепок умом”. Блестящий слог обнаруживает у автора дар
публициста:
"Яко же бо олово гинет часто разливаемо, тако и человек, приемля многия беды...
Злато съкрушается огнемъ, а человекъ напастьми; пшеница бо много мучима чистъ хлеб
являет, а в печали обретаеть человекъ умъ свръшенъ. Молеве, княжи, ризы едять, а
печаль человека; печалну бо мужу засышють (засушат) кости. Аще кто в печали человека
призрит, какъ студеною водою напоить во знойный день... Княже мои, господине! Яви ми
зрак лица своего, яко гласъ твои сладокъ и образ твои красенъ; мед истачают устне твои
и послание твое аки рай с плодом... Да не будет, княже мои, господине, рука твоя согбена
на подаяние убогих; ни чашею бо море расчерпати, ни нашим иманиемъ твоего дому
истощити. Яко же бо неводь не удержитъ воды, точию едины рыбы, тако и ты, княже, не
въздержи злата, ни серебра, но раздавай людем" [102, с. 119].
Главным пафосом “Слова” Даниила Заточника становятся защита