Мир под лунами. Начало будущего
Шрифт:
– В прошлый раз, ты говорил, шил из волчьих шкур?
– Придется искать оленя. Как теперь этих тронешь?
Огромный черный вожак подобострастно подполз к Аэлю, сунул нос под руку. Волчица зарычала. Остальные лежали в отдалении, с тоской глядели в нашу сторону, но подходить не решались.
– Жаль, что в Индии нет волков и тамошние животные вовсе не испытывали передо мною трепета. А я ведь мог бы сделать волка своим... Как ты сказала? Тотемом. Тогда меня не забыли бы и по сей день, и племена шли бы в бой, призывая отца волка в духи-помощники.
– Что же там случилось с тобой?
Аэль сел, и волчица тут же свернулась клубком у него в ногах. Темный глаз влажно блестел, отражая блики огня. Изогнувшись, она лизнула его в бороду и заскулила от удовольствия. Он потер подбородок, положил
– Люди там никогда не видели нанья. Они были совсем дикие, думали, что произошли от слонов или львов. Я хотел подчинить их себе, стать для них тем, чем были нанья для народа моей матери. Нужно было, чтобы они верили мне и слушались во всем. Подчинив отцов, я дал бы детям знания, научил обращаться с настоящим оружием, добывать больше пищи, жить дольше... уважать себя, в конце концов. Мне хотелось показать им, что жизнь - это не только погоня за добычей, что есть еще мысль. Не вышло. Если они и прислушивались, то на следующий день все забывали. Вчера они поклонялись мне, а сегодня убивали и расчленяли льва, веря, что это поможет обрести его силу. Я организовывал успешные набеги, перебил со своим племенем несколько соседних племен, чтобы мои люди получили больше добычи и женщин. Сначала они с удовольствием в этом участвовали, а потом начали отказываться. Я дал им новые земли для охоты, новых женщин, отличное оружие, но они не знали, что со всем этим делать! Пытался рассказывать о звездах, других мирах - они слушали без интереса и спешили к своим вечно пьяным колдунам, которые якобы говорят с мертвецами. Темные, дикие люди с дымом в головах. Верят пляшущим с колотушкой безумным старикам, но не верят мне - мне, кто дал им мощные копья и луки, кто лечил их детей и убил сотни врагов!
Я не удержалась и сыто зевнула.
– Так надо было зайти с другой стороны. Со стороны колдунов.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты знаешь нанья, но, похоже, совсем не знаешь лулу. Вера в сверхъестественное нужна им так же, как вода или сон. Пускай духи не существуют, это неважно. Важно, что люди в них верят. Колдуны - первые помощники вождей.
Аэль фыркнул. Его гордое лицо преисполнилось презрения.
– Почти все колдуны - обманщики! Они не видят духов там, где те действительно живут, зато с легкостью изображают общение с несуществующими силами. Зачастую они и сами верят в то, что пытаются навязать другим. В их головах дым, они не отличают реального мира от игры своего воображения. Голос собственного рассудка принимают за голос какого-нибудь духа предков и начинают ублажать его, как живое всесильное существо. Для них нет разницы между тем, что произошло, и тем, что только может произойти. Лелея терзающие их страхи, они изобретают сложнейшие обряды ублажения вместо того, чтобы смело взглянуть этим страхам в лицо. Пугаются своих мыслей и спешат избавиться от них, уморив себя в ритуальной пляске. Их мир ограничен тем местом, где они живут, а уже за горизонтом начинаются владения мертвых. Я потерял терпение после того, как мои люди приняли точно таких же лулу за оживших мертвецов только потому, что те разрисованные грязью дикари встретились нам на расстоянии одного дня пути от нашего поселка! Этих двух обстоятельств дуракам хватило, чтобы вообразить себя в земле мертвых и кинуться прочь. К их чести, колдун остался и попробовал заговорить оживших покойников своими песнями.
– А те что?
– Они ж на самом деле не были мертвецами, - ухмыльнулся Аэль, - зато им очень скоро стал колдун. А когда я убил пару размалеванных обезьян и притащил к своим, чтобы посмотрели, - те чуть меня самого не отправили к предкам, чтобы съесть и овладеть моей силой!
Из костра выстрелил уголек, упал подле Аэля. Волчица мгновенно взвилась на ноги и отбежала к темному лесу. Огонь догорал, а я все не могла заставить себя встать, чтобы подбросить веток. В неровном красном свете Аэль сам был похож на шамана с головой ястреба.
– У тебя были дети. Они оказались умнее других?
Причудливо искаженное неверным светом лицо дернулось в гримасе.
– Ничуть. Может, из них и вышел бы толк, если б я сам их растил, вот как меня воспитывал отец Анту. Но в обществе дикарей вырасти могут только дикари. На одного меня приходилась куча дурных женщин, на каплю здравого смысла - море абсурда. Сыновья хотя бы встали на защиту, когда остальные кинулись меня убивать. Но мне было уже все равно. Я перебил всех, кто так хотел завладеть моей силой, и ушел прочь. Позже сыновья сами пришли ко мне - оказалось, дружественные племена изгнали их и объявили на них охоту. Мне пришлось сражаться с теми, кого я мечтал учить... В общем, все пошло прахом, - закончил он, и беззаботность его голоса противоречила мрачному выражению лица.
Я все-таки поднялась, добавила веток в огонь и склонилась над костром, держа руку над самым пламенем, чтобы вытащить воткнувшуюся в ладонь занозу. Руки мои все были в шрамах и мозолях, шершавые и твердые, как у Аэля. Жар костра не обжигал их.
– Видишь ли, мне кажется, ничего иного у тебя и не могло получиться. Чтобы объединить людей и дать им общую цель, нужны общие же ценности. Нужна культура. На сегодняшнем этапе у лулу ничего этого нет, кроме разве тех самых колдовских обрядов, которые так тебя раздражают. Это неприятие странно, учитывая, что, оставив лулу, ты принялся точно так же плясать и стучать по дереву в поисках мира мертвых... По сути, общества сегодня нет. Оно еще не существует. Тебе не повезло оказаться первым завоевателем в мире, который нельзя завоевать. Только много позже у тебя появятся славные последователи.
Он заинтересованно спросил:
– Кто?
– Могучий воин Ахилл, что привел свой народ под великий город Трою и вместе с другими вождями осаждал его много лет. Ему была обещана слава взамен короткой жизни, и он сделал все, чтобы этой славы добиться. Песни о нем помнят уже три с половиной тысячи лет! Через тысячу лет после него родился Александр, к тридцати трем годам завоевавший мир от Греции до Индии.
Я вытащила из рюкзака тарелку, открыла карту Евразии и села рядом с Аэлем, водя пальцем по экрану.
– Именем Александра были названы города, которые процветают и в моем времени. Еще через триста лет Юлий Цезарь раздвинул границы Римской империи, а его имя надолго стало титулом самых сильных вождей. Тысячу лет спустя Чингисхан создал огромную империю. Но, понимаешь, в чем дело, - они сделали это не в одиночку. За каждым из них шли десятки, сотни тысяч мужчин, чьей работой было убивать и грабить. Это они завоевывали новые территории для своих предводителей и получали за это долю добычи и славы. Потом они могли остаться на этих землях, потому что те не были пусты - там жили люди, растили хлеб, разводили животных и менялись всем этим друг с другом. А на что новая земля здешним племенам, пока им хватает еды на собственном участке? Большую территорию сложно оборонять от чужаков, много женщин и детей требуют большего количества пищи.
– Что же ты советуешь про колдунов?
– История показывает, что власть всегда идет рука об руку с религией. Религия - это строгая система верований и обрядов. Ты уже убедился, что духи, пусть даже несуществующие, сильнее тебя. В таком случае выгоднее призвать их на свою сторону. Думаю, было бы нетрудно убедить людей, что духи и мертвые тебя поддерживают. Приносишь им жертвы, просишь помощи, пляшешь, наевшись дурманящих грибов, - и все твои поступки лулу воспринимают с одобрением. Потом провозглашаешь себя единственным истинно слышащим голоса из того мира и получаешь полную власть не только над телами, но и над душами своих людей. И ведешь их туда, куда тебе надо. Главное - не забывать постоянно приносить нужные жертвы и поклоняться тому, чему они поклоняются.
Аэль нахмурился.
– Ты не согласен со мной?
– Это надо обдумать. А пока дай-ка карту, посмотрим, сколько еще идти.
После всех вынужденных отклонений от маршрута нам осталось до цели пятьдесят километров по прямой, а сколько всего, я и считать не хотела.
– Дней восемь, если не спешить, - подсчитал он.
– А с тобой спешить не получится. И у нас будет еще много дней до обозначенной даты. Но ведь Териваг может прибыть и раньше?
Может, согласилась я.
– Мы быстро доходим до места, разбиваем там лагерь и живем в ожидании Теривага, - объявил Аэль.
– Надеюсь, мошка подождет еще дней десять, пока я убью подходящего оленя. Сейчас некогда на это отвлекаться. Сначала дело, одежда потом.