Мир под лунами. Начало будущего
Шрифт:
– Однажды Бероэс увлекся цветами. Он вообще любит все, что растет из земли. Любую палку в землю воткнет, и она расцветет. Насмотревшись фильмов о флоре Эркоя, он задался целью вырастить на Земле такие же, как там, цветы. Долго выбирал исходную форму и наконец остановился на самых обычных полевых растениях, с цветками красивыми, но мелкими. Много лет он ухаживал за ними в специально построенной оранжерее, изводил Парьеге разными экспериментами и добился своего - вырастил самые прекрасные цветы, какие мне приходилось видеть, с крупными нежно-розовыми бутонами, источавшими сильный сладкий аромат. Даже я был восхищен и, воспользовавшись тем, что Бероэс куда-то отлучился, сорвал несколько штук, чтобы подарить Мели. Увы, оказалось,
– Без защиты, без своих кораблей, инструментов, оружия мы не протянем на этой планете и нескольких лет - она убьет нас в два счета, как убила мои цветы!" Тогда я его не понял и поспешил уйти, не дожидаясь, пока он снова разозлится... Но я рассказываю эту историю вовсе не ради Бероэса. Когда я тебя встретил, в памяти всплыли те самые нежные лепестки. Я был уверен, что ты погибнешь через несколько дней от собственной слабости и глупости. Ты рождена, чтобы жить в уюте. В природе таким цветам не место, хоть и кажется, что ты отлично к ней приспособилась. Нет, ты здесь выживешь, теперь-то это очевидно, но мне было бы жалко. Цветы должны расти на доброй почве, под защитой от солнца и холода, среди тех, кто будет их любить.
Я смотрела на него, слишком потрясенная, чтобы придумать ответ на это признание. Он приобнял меня, потерся носом о висок. И тут же совсем другим тоном сказал:
– Если Териваг прилетит, мы вместе с ним отправимся к Бероэсу. Если же нет, пойдем на север, через горы, к ближайшему кромлеху и все равно вернемся в Высокий дом.
Ну здрасьте! Только Пиренеев мне не хватало! Долгое время я ничего не могла произнести. Аэль, не заметивший моего смятения, довольно вздохнул, прищурился на луну. И вдруг вскочил и потянул меня на опушку.
– Смотри! Видишь это?
– вскричал он, указывая в небо.
Сначала я ничего не замечала, потом увидела: черная круглая тень скользила среди звезд. Вот она пересекла желтый полукруг луны и медленно поплыла к горизонту. Внезапно ринулась обратно, в самый центр неба, и застыла прямо над нами. Я инстинктивно сделала шаг назад, под сень деревьев. Аэль стоял, запрокинув голову, смело глядя на черное пятно.
Мне стало страшно. Жуткое, ни с чем не сравнимое чувство: кто-то чужой, молчаливый, всесильный смотрит на меня с запредельной высоты. От него не скрыться под деревьями, не убежать - черная тень почует, где бы я ни пряталась. Томительно тянулись секунды, сопровождаемые оглушительными ударами моего сердца. Тень висела над нами, не сводя невидимых безжалостных глаз. Ответный взгляд Аэля был столь же безжалостен. Он не боялся. Я вздрогнула, когда он шагнул ко мне, демонстративно теряя интерес раньше, чем его визави.
– У наших нанья нет такого корабля, - сказал он уверенно.
– Это эркойский разведчик, я видел их в фильмах. Это все меняет. Не удивлюсь, если Териваг здесь не появится. Или если появится не он...
Мне стало страшно. Аэлю легко, он ничего не боится и даже, пожалуй, жаждет встречи с Бероэсом, а то и путешествия на Эркой. Но я-то, я - действительно слабое растение! В эту минуту стало понятно, что Аэль ради мира с Бероэсом запросто сможет обменять меня на свою свободу. Еще и радоваться будет, что удачно пристроил попутчицу!
Я ничего ему не сказала. Где-то глубоко внутри поселилось недоверие. Может, оно напрасно, но лучше быть начеку.
Наконец тарелка показала семьдесят седьмой день от весеннего равноденствия. Теривага все не было. Никакие наньянские корабли не появлялись в небе. Аэль был спокоен и добродушен, я же вся изнервничалась. Возможность прыгнуть в туман лишила меня покоя. Набравшись смелости, я спросила его:
– А ты не хочешь уйти в туман? Побывать в имруру...
Он кинул мне под ноги очередное полено, опустил топор. Дров мы наготовили на все лето. Я складывала их в аккуратную поленницу на просушку, но то и дело отвлекалась, все оборачивалась в сторону луга, туда, где завтра ранним утром должен открыться портал в иные миры. Внутри, в районе желудка, с утра что-то мелко дрожало, и эта противная дрожь отдавалась в руках и в голосе.
– И вынырнуть где-нибудь в другой галактике, на мертвой планете, - проворчал он.
– Спасибо, нет. Уж лучше пускай Бероэс еще раз попробует меня убить.
Мы пообедали остатками вчерашней утки. Аэль, видя мою растерянность, решительно велел идти на охоту. Я взяла лук и отправилась в степь.
Несколько дней назад к нашей роще пришли пастись лошади. Аэль счел их доброй добычей и не понимал, почему я категорически не желала их убивать. Эти неуклюжие животные, желтые и пыльно-серые в черных пятнах, мало походят на своих благородных потомков, и все же я не могу заставить себя смотреть на них тем же взглядом, каким гляжу на оленей или зайцев. Никогда Аэль меня не слушал, но тут я, будучи уже на нервах, устроила настоящую истерику, и он неожиданно уступил. Зато теперь мы остались совсем без мяса.
Я взбежала на холм, на вершине упала на траву и вгляделась вдаль. Лошади ушли, но вдали виднелось небольшое стадо оленей. Вот уж кого не жалко, хотя они тоже очень милые. Недавно закончился отел, и в стаде полно оленят. Я облизнулась, поправила перевязь с луком, приметила ложбинку, откуда будет удобно стрелять, и начала медленно спускаться с холма. Но вожак меня заметил, встревожено понюхал воздух и побежал в сторону. За ним поспешило все стадо. Я матюкнулась и поползла прочь, чтобы зайти с подветренной стороны. Видно, поблизости и правда живут люди, оленям знаком их запах.
Повторная попытка представилась, когда уже начало темнеть. С третьей стрелы мне удалось убить олененка. Еще почти час я лежала без движения, ожидая, когда стадо отойдет, - мне совсем не улыбалось встретиться с разъяренным вожаком. Наконец олени ушли в сторону. Олениха-мать еще постояла рядом с мертвым олененком, потыкалась в него носом и нерешительно побрела за своими. Я вскочила, побежала, подобрала стрелы и тушу и скорей помчалась к своей роще. Счастливая, я возвращалась домой и кричала веселую песнь о своих подвигах, потрясая луком и время от времени подпрыгивая, чтобы ощутить на плече тяжесть добычи.
На поляне у рощи стоял наньянский катер. Знакомый мне круглый четырехместный катер с прозрачным куполом. От него ощутимо несло жаром, и был этот жар какой-то темный и злой. Радиация? Дыхание атмосферы, сквозь которую он несся сюда из неведомой дали? За его полусферой рощи почти не было видно; я опустила на землю олененка, набросила тетиву на лук и быстрым шагом устремилась к катеру. Близко подойти не удалось - он был раскален как мои камни-голыши. Тогда я упала на землю и поползла, огибая катер справа. На поляне никого. Забыв об осторожности, я побежала к костру.
Аэль стоял в костровой яме. Я видела его со спины - он заложил руки в карманы куртки и стоял неподвижно, как статуя. Белые волосы растрепаны. Он казался маленьким и хрупким по сравнению с нависшими над ним с краю ямы нанья, выглядевшими непривычно в коричневых, таких же как у меня комбинезонах. Одного я не знала; другой был Бероэс, и он целился в Аэля трубкой йими. Закрытое дуло не выглядело опасным, но стоило только увидеть лицо Бероэса, чтобы представить, что сейчас может произойти.
Он не обратил на меня внимания, зато второй нанья, конечно же, заметил меня еще на подходе и теперь держал в поле зрения. Я наложила стрелу на тетиву.