Мир под лунами. Начало будущего
Шрифт:
Каким-то волшебством с помощью обструганной палки Аэль сумел выловить из желтой непрозрачной воды трех крупных рыб. О гельминтах он и не думал: очистив рыбу от чешуи и выпотрошив, принялся есть ее сырой и вид при этом имел такой, будто лакомится вареными раками с пивом. Я смотрела на это спокойно, но следовать его примеру не могла. К счастью, у меня еще была печеная оленина.
К берегу мы пристали, когда начало темнеть. Дождь кончился; сильный ветер уносил тучи на восток. Аэль еще втаскивал плот на твердую землю, а я уже умчалась в кусты. Когда вернулась, плот был закидан листьями и ветками. Примятая юная трава указывала путь в лес. Я пошла
– Жалко, что ты не взяла в дорогу котелок. Похлебка не помешала бы!
Мы запекли рыбу и поужинали. Аэль оставил меня на дежурстве, велев разбудить в полночь, и заснул прямо на кочках. Я натаскала веток и листьев и легла с относительным удобством.
Пришла ветреная ясная ночь. Наш костер - единственное, что освещало ее в пределах сотен километров. Я вытянула ноги. Многочасовое сидение утомило больше, чем ходьба. Глаза сами собой закрылись. Под веками, в рожденных огнем красных сполохах явилось нежное лицо Теи, ее розовое платье. С некоторым усилием я вызвала образ Теривага: он виновато посмотрел на меня и исчез. Я вздрогнула и открыла глаза.
Блистательные, прекрасные звезды дарят мне равнодушный взгляд. Им все равно, им всегда все равно - что сейчас, что в далеком будущем, когда я была счастлива и беспечна! Быть может, среди них затерялся тот, кто ушел в туман за полтора года до или на полтора года позже меня. Надеюсь, ему повезло больше: он не лишился того, во что верил всю жизнь, не оказался посреди дикого леса, на ложе из веток, под безразличными звездами! Как страшно мне было в первые дни в Высоком доме! Как кружилась голова от осознания правды, каким жутким казалось будущее без будущего! Сейчас смешно это вспоминать. В Высоком доме у меня были друзья, была мягкая кровать и разнообразная еда. Теперь же нет ничего - один лишь Аэль, твердый и холодный как камень. Но он - человек будущего. Я убеждена, что подлинная история человечества начнется именно с него. Мне никогда не увидеть конца этой игры; использую же судьбу, давшую мне шанс разыграть ее начало!
Сквозь деревья мигали звезды, складывались в созвездия. Я так долго смотрела на Большую Медведицу, что заслезились глаза. Она не такая, какой я ее помню, и не в том месте, где должна быть в это время года, и все же узнаваемая. Я засмеялась, смело глядя на звезды. Аэль вздрогнул, повернулся ко мне.
– Все спокойно, спи, - шепнула я, и он тут же ушел в сон.
Кто знает, вдруг он бродит в имруру, пока я глазею в небо? Он напрасно думает, что тот странный мир мне не доступен. Я уже бывала в нем и, может быть, приду туда еще раз. А вот он, мой суровый спутник, ни разу не ступал туда своими ногами. Вдруг именно поэтому он идет со мной - хочет попасть в туман?
***
Посмотрев на утренние облака, Аэль сказал:
– Теперь лето войдет в силу. Через несколько дней продвигаться по лесу станет трудно.
Можно подумать, сейчас это легко!
Мы провели на реке еще два дня, сначала удаляясь на юг, потом снова приближаясь к месту назначения. Погода исправилась, лес зазеленел. Теперь мы держались подальше от берегов, следя за сидевшими по шею в воде медведями, подстерегавшими рыбу. Как и они, я научилась есть ее сырой и даже нашла в этом своеобразное удовольствие. Там, где не было медведей, гнездились сотни птиц. Подстрелить их было непросто - упадет в осоку и где ее искать? Так без стрел останешься! Но Аэль и с этим справлялся. Казалось, нет ничего, чего бы он не умел. Я рассказывала ему об охоте с собаками и соколами. В отличие от Теи, которая в начале нашего общения, казалось, верила мне только потому, что мою искренность подтверждали показания приборов, он не подвергал эти воспоминания сомнению, и скептическое выражение его лица всякий раз быстро сменялось живым интересом.
Наконец круиз закончился. Мы разобрали плот, с трудом распутали веревку - слишком большую ценность она представляла, чтобы ее бросить, - и снова вошли в лес. Идти и правда стало сложнее: за эти два дня подросли травы, листва затрудняла обзор. Зато заметно усохли ручьи и пруды, земля стала суше.
Через некоторое время у меня опять возникло ощущение, что за нами следят. После долгих наблюдений я наконец увидела, кто: по нашим следам шли несколько здоровых волков. Аэль остановился, чтобы переложить вещи в рюкзаке - после того, как были съедены консервы, в нем оказалось много свободного места, и время от времени какая-нибудь мелочь начинала греметь. Я переминалась рядом и испуганно замерла, когда из кустов показалась вдруг волчья морда. Схватила Аэля за руку, указала в кусты. Он рассеянно пробормотал:
– Да, да. Они уже давно за нами идут.
Я прямо не знала, что делать. Не комнатные собачки все-таки! Почему он так спокоен?
– Это не опасно?
Он соблаговолил подарить мне взгляд. Мое лицо, видно, что-то ему объяснило.
– Волки всегда за мной ходят. Они не собираются нападать, Ксенья, не бойся. Звери чувствуют твой страх, поэтому просто не обращай на них внимания, - он протянул мне рюкзак: - Раз не умеешь правильно уложить, понесешь теперь сама.
Легко сказать - не бойся! Как не бояться серых чудовищ?
Мы пошли дальше. Волки осмелели и вскоре открыто присоединились к нам. Двое бежали впереди, время от времени исчезая за деревьями, чтобы потом вернуться, будто разведчики, докладывающие, что кругом все спокойно. Трое рысили позади, и мне чудилось, что они не сводят с меня глаз.
Как ни странно, с их появлением Аэль заметно расслабился. Он уже не прислушивался к каждому звуку, не замирал то и дело на одной ноге, перестал оглядываться по сторонам. Все это делали за него волки, а он вел их, как вожак стаи. Ну, и я сбоку припеку подпрыгивала.
– А чего они от тебя хотят?
– Ничего не хотят. Просто радуются мне.
Позже он добавил:
– Многие племена лулу верят в особую силу зверей и призывают их на помощь, выходя на охоту. Кто медведей, кто туров, а кто и волков...
– На моем языке это называется тотемизм. Эти звери со временем становятся тотемами - им приносят жертвы, просят у них защиты и даже полагают, что они и являются прародителями племени.
– Точно. Для волков я тоже как тотем. Не знаю, почему так, - может, они просто чуют, что я их не боюсь, и считают это достаточным основанием для доверия?
– Думаешь, они тебя любят?
– Животные не способны на настоящую любовь, - с сожалением произнес он, и его рука на мгновение коснулась спины зверя, который, словно поняв, что речь идет о нем, прижался к ногам Аэля.
– Привязанность - да, но любовь? В детстве мне нравилось возиться с волчатами и львятами. Вырастая, они уходили. Всегда. Если они что и любят, то только лес.
– Человек и с этим справится. Он будет охотиться с потомками волков, ездить на лошадях и оленях, плавать с дельфинами, а медведи станут танцевать для него.