Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности
Шрифт:
— Я прекрасно понимаю нынешнюю обстановку. Но, ты сам настаивал на моем участии. Так или иначе, я как раз и хотел бы об этом поговорить.
— Ну, давай, валяй, — облокотился Гибитц на спинку стула. — Мне просто интересно, чем ты теперь руководствуешься.
— Хорошо, — выдохнул Владислав. — Сны моих пациентов совпадают по сюжету с тем, что видят студенты профессора Анны Черевко. Мы…
— Массовый психоз, — оборвал его Альфред.
— Ч… что? — растерянно заикнулся доктор.
— Мода на определенные фильмы или музыку. Мир начал мыслить однотипно, как единое стадо.
— Нет! Послушай, мы провели аналогию. Но самое интересное то… — выдержав паузу, — …то, что сновидения полностью совпадают у всех испытуемых. И Моран…
— Моран — ВЫДУМЩИК! — воскликнул Гибитц, на его лице появился оскал. — Фантаст. Писатель. Не нужно его сюда приписывать.
— Но почему?
— Владек, объясняю, чтобы ты больше не трогал эту тему. Профессор Моран хотел прорекламировать свою новую книгу. Он внес хорошую сумму в фонд нашего симпозиума, тем самым став одним из его спонсоров в этом году. Поэтому давай закроем эту тему и не будем вспоминать фантастические бредни писателя-профессора, — сказал он с сарказмом. — Я надеюсь, Анна Николаевна, это останется между нами.
— Да, конечно, — Черевко качнула головой в ответ.
— Я понял тебя, Альфред, — добавил доктор.
— Это не коррупция. Это спонсорская поддержка. И хватит об этом.
— Просто он описывал, что сны его пациентов…
Гибитц сморщил лицо.
— Совпадают? — спросил глава с удивлением на лице. — Лесневский, ты хочешь сказать, что студенты разных учебных заведений видят одинаковый сон, находясь на разных континентах?
Анна качнула головой в знак согласия.
— Ладно, давай забудем о Моране, — встал Владислав.
— Хорошо.
— Поставим вопрос иначе.
— Ладно, — выдохнул Гибитц.
— О континентах… — задумался Лесневский. — Тут нужны еще дополнительные исследования, но еще интересно то, что именно эти сны они не помнят.
— Мы не помним много своих снов и что с того?
— Согласен, Альфред.
— А что им снится? — складывая руки вместе, спросил глава. — И чего ты опять стоишь?
— Извини, — сказал Владислав, присаживаясь. — Увлекся. Так вот.
Глава с ухмылкой продолжал смотреть на рассказчика.
Глава 4. Полилог (часть 3)
— Зеленый лес, лес полный папоротника. Я же рассказывал тебе об этом. Они видят все тот же сон, все время один и тот же сон.
— Да, да, — поддержала Анна. — Он…
— Коллеги! — на выдохе крикнул Альфред, обрывая Черевко. — Ну, вы что, ребята, смеетесь надо мной?!
— Во время выступления я не стал рассказывать обо всех тонкостях эксперимента и его фактах, потому что они еще незадокументированы. Так вот, как я выяснил, существуют избранные люди…
— Да погоди ты! — выдохнул Гибитц.
— Альфред! Ну что за манера перебивать нас? Дай же мне рассказать все, будь человеком!
— Ох, — произнес глава, вновь на выдохе. — Ладно. Крути свою шарманку.
Владислав причмокнул губами с улыбкой на лице.
— Что, Владек?
— Да ничего. Ты как всегда. Не люблю, когда ты так говоришь. Ты слушать нас будешь? Или как обычно найдешь какие-то папки с бумагами и сделаешь вид, что очень занят.
— Что? Я так никогда не делал. Ты чего?
— Ладно, может быть и нет. Но, я замет в прошлый раз совершенно обратное.
— Ну, я действительно был занят.
— Просто уже начинает бесить это выражение с шарманкой.
— Ну, ладно, ладно тебе. Извини. Рассказывайте, только больше фактов, — развел руками Альфред. — Раз вы меня загнали сюда, рассказывай.
— Я выяснил вот что, — наконец продолжил доктор. — Существуют избранные. Избранные люди. Только они могут попадать в этот мир. Кто и как их выбрал — я пока не знаю. И это лишь теория. И…
— Этот мир? — удивился Гибитц, обрывая Лесневского. — Я заметил, ты пошел дальше, нежели раньше, — закрыв глаза, он покачал головой.
Тем временем профессор Черевко незаметно вытащила чистый лист бумаги из папки Лесневского. И начала писать что-то своей золотой ручкой. „От папы с любовью!“ — было выгравировано вдоль ручки по-русски.
— Мир снов, — улыбнулся Альфред. — Так ты его называешь? А может быть, параллельный мир?
— Зря ты так. Издеваешься опять?
— Разве я смеюсь или передразниваю тебя? Я лишь углубляюсь в суть.
Лесневский глубоко вздохнул.
— Ну, если копнуть глубже, то можно этот мир назвать Навью, — продолжил Владислав.
— Навью? А это что такое?
— Наши предки Славяне так называли мир снов, неявленный мир, то есть то, что не проявлено в этом мире Яви. Так, что можно назвать его Навью. Это звучит куда более солидно, чем просто мир снов.
— Навь, значит? — выдохнул Гибитц. — Это что-то новое. Ну-ну.
— Да, Альфред. Я точно не знаю, но факт в том, что наши пациенты видят во сне других людей. Вот профессор Черевко…
— Что? — приподняв голову, с растерянным выражением лица, сказала Анна. — Да! — произнеся уже более уверенно, убирая ручку в карман пиджака.
— Просмотрите эти рисунки, здесь двадцать один портрет тех людей, которых они видели во сне. Только внимательно.
— Лесневский, опять ты за эти рисунки! Теперь их у тебя больше, — в голосе главы была усталость.
Владислав открыл одну серую папку, внутри оказалась еще одна, черного цвета.
— Извините, сейчас, — доктор не переставал копаться в бумагах. — Ах, да вот. Итак. Конечно, изображения не очень похожи на реальных людей, их все же рисовали люди без художественного образования. В состоянии сомнамбулизма. Однако, профессор Черевко, гляньте, быть может, кто-то из ваших есть на этих рисунках?