Мираж
Шрифт:
— Привет, Вирджил. — Бертрам присел на стул. — Чертовски сожалеем. Нелепый случай. Но ты выглядишь просто превосходно. Ни о чем не думай, я все улажу. Мы с тобой еще махнем на охоту на озера в Хариану, уток там не счесть, места дикие. Ты представляешь, однажды возвращаюсь с трофеями домой и только утром обнаруживаю, что потерял на охоте часы. Где, как — не помню. Приезжаю через две недели на то же озеро, у куста, где стоял на «номере», а на земле преспокойненько лежат мои часы. Безлюдные места! И Андрэ поедет с нами. Да, милая?
— Конечно,
— Как там, Бертрам, жизнь?
— Парни бегают, работают. Спрашивают о тебе, переживают за тебя. «Редакция» просит докладывать о твоем здоровье. У «заместителей главного» — на контроле. Так что ты сейчас знаменитость.
— Я не об этом. Как там студент? Что с ним? Обошлось?
— Не волнуйся, все в порядке. Отделался синяками.
Вечером заглянул Роберт Маклафлин:
— Старикашка, рад за тебя, все позади. Выкарабкивайся. Главное — жить, и к черту все остальное. Остальное утрясется.
— Рекламируешь жизнь? Ты прав.
— Я не об этом. Там, за дверью, сидит полицейский. Ты понимаешь, что находишься под арестом? Тот студент… Он был убит на месте. Ты размазал его по автобусу. Вот в чем истина, Вирджил.
— Как! Бертрам сказал…
— Бертрам многого тебе не сказал, да и не скажет. Вирджил, я верю в тебя и доверяю тебе. Хотел бы открыть тебе другую истину. Прости меня, Чип, но лучше, чтобы дальше ты шел с открытыми глазами, ибо это будут, видимо, самые трудные годы твоей жизни…
— Не понимаю, Боб, о чем ты?
— Дай мне слово, что никогда, никому… Это я хочу сказать только потому…
— Я не торговец, Боб.
— Вирджил, кто-то в штаб-квартире считает тебя «кротом», или кому-то там выгодно представить тебя в этом качестве… Представляешь? Ты свой и вроде бы чужой, ты — один, и все — против тебя. Один, представляешь? И Бэрнс, и Дан пытаются скрыть от тебя эту истину, и в то же время каждый добавляет к ней своего. Вокруг тебя пустота. Иллюзии… Не верь людям, которые вдруг оказываются рядом с тобой…
— И даже тебе?
— И даже мне. Я — винтик в этой махине и должен жить и действовать, как предписано.
— А я? Спасибо, Роберт. Можешь быть спокойным, эта «истина» умрет во мне. Видимо, господь бог избрал для меня столь тяжкий крест, который я пронесу до конца своей жизни. Доказывать кому-то, что я не «крот», глупо. Роберт, оставь меня одного, я должен подумать. Спасибо, дружище. Никакого разговора между нами не было, ты ничего не говорил, и я ничего не слышал. На этом и стой, даже если тебя будут проверять на детекторе лжи.
Чип остался один.
«Итак, одно убийство потянуло за собой другое. Не зря предупреждает нас Библия: «Не убий ближнего своего». Как все в мире шатко, непрочно! Прилетаю в Дели ответственным чиновником УМС с широкими полномочиями, а вот теперь — убийца, арестант, обвиняемый. Здесь же встречали «крота» и относились как к «кроту», а все остальное — спектакль.
Через неделю Чипа привезли в посольство. Бэрнс, сославшись на занятость, не принял его. Дан сухо объяснил ситуацию: студент погиб, идет следствие. Чипу надо срочно покинуть страну. Лэнгли предлагает поездку в Исламабад, есть возможность отдохнуть в курортном местечке Марри, а затем продолжить свою миссию по линии УМС. Специальные инструкции для Чипа уже были направлены штаб-квартирой в исламабадскую резидентуру ЦРУ.
— Жаль, мистер Чип, что так все получилось. — Дан смотрел куда-то в сторону. — Хотелось, чтобы вы не забывали дней, проведенных в Дели, и нас, ваших самых искренних друзей.
— Конечно, Бертрам, это были весьма приятные дни. Я мог бы попрощаться с коллегами?
— Нет времени, Вирджил, самолет уже ждет вас в аэропорту. Я провожу вас.
По дороге они не проронили ни слова. Им нечего было сказать друг другу. Бертрам успешно закончил операцию «Челночный веер», понеся потери в лице Андрэ.
Они прошли к трапу самолета. Бертрам произносил какие-то слова прощания, пытался даже изобразить улыбку, но Чип не слушал его. Оглядывая строения аэропорта, Вирджил мысленно прощался с городом, в котором оставались Андрэ, Маклафлин и в котором он познал горькую истину своего бытия.
— Пока, Бертрам, — сказал он сухо и стал медленно подниматься по трапу.
Вновь в иллюминаторе стали видны глинобитные строения, затем самолет сделал глубокий вираж, город пропал из вида, как будто его и не было.
«А может быть, всего этого ничего и не было, — подумал Чип. — Мир иллюзий, как сказал бы Маклафлин».
Бертрам сразу вернулся в посольство. Дежурный клерк сообщил, что его срочно вызывает к себе посол.
— Заходите, мистер Дан. Ну как, проводили? — Бэрнс был подчеркнуто официален. — Опять у вас прокол. Нельзя же так топорно работать. Вы же знаете, насколько деликатны отношения между Дели и Вашингтоном. Не представляю, как вам удастся на этот раз выкрутиться.
— Что случилось, господин посол, могу я знать?
— Меня вызывали в МИД. Попросили потихоньку, без шума, убрать из Дели вашего Бендера, Шафера и Салема, обещали не предавать этот случай огласке в печати. Я вам не завидую, мистер Дан. Идите.
В своем кабинете Дан понял, что судьба посылала ему хорошую возможность. Раз в Лэнгли верят в существование «крота», значит, «крот» и послужил причиной выдворения сотрудников резидентуры ЦРУ. Отличная идея.
Телеграмму он писал, взвешивая каждое слово: