Миры неведомые
Шрифт:
– Конечно, это опасно, - сказал он со вздохом, - ведь мы совершенно незнакомы с атмосферой Венеры! Даже на Земле сверхвысотные полеты сопряжены с большим риском. А здесь… Сплошной облачный покров… Радиопеленгация невозможна, потому что самолет уйдет за пределы ионосферы. Никто понятия не имеет, какой там требуется режим полета.
– Да, - согласился академик, - одно дело ракета весом 10 800 тонн, имеющая космическую скорость, и другое - маленький самолет…
– Конечно, уравнение со многими неизвестными. Но Владимир прав: это единственный способ известить Землю!
– Все это хорошо, - продолжал
Наташа плотно сжала губы и ничего не ответила.
– Не нужно преувеличивать опасность, Виктор Петрович, - вмешался Владимир.
– Я летаю не первый день и не собираюсь делать глупостей. Кое-какие данные о составе атмосферы мы уже имеем: высота облаков, плотность и прочее. Прежде чем подняться в воздух, мы произведем расчеты. Поможет Михаил Андреевич. Два - три дня попрошу для освоения…
Академик с уважением посмотрел на Одинцова, потом подумал и сказал:
– Хорошо! Принимаю предложение. На подготовку - пять дней. Но попытки наладить связь другими способами не прекращать! Полет Владимира Ивановича - крайняя мера!
Наташа подошла к мужу и взяла его под руку.
На этом беседа закончилась, и все принялись за свои дела.
Путешественники недолго пробыли в том месте, где первоначально пристала ракета. Как только ветер утих и погода позволила совершать походы вдоль берега, астронавты отыскали примерно в 3 километрах от расселины небольшую бухту с отлогими берегами, состоящими из крупной гальки.
В полосе прибоя валялись угловатые обломки горных пород, сантиметров по пятнадцати в поперечнике и лишь слегка округленные при ударах друг о друга во время бурь. Однако для угрюмой Венеры и такой залив, хоть немного укрытый от ветра и волн, являлся ценной находкой. Здесь можно было не опасаться, что во время шторма ракета будет сорвана с места и унесена в океан. Сюда и доставили корабль. Ракету надежно закрепили стальными тросами, привязанными к скалам. Сухопутный вездеход поместили подальше от воды, в утесы, где нашлась подходящая впадина. Подводную лодку, точнее небольшой батискаф, закрепили близ космического корабля. Стратоплану-амфибии нашли место на специально оборудованной площадке в дальнем конце бухты, выше черты, куда достигала вода в период бурь.
Немало трудов и времени потребовало укрепление крыльев стратоплана, но в конце концов серебряная птица была приведена в полную готовность к полету. Всем пришлось изрядно потрудиться. Только через трое суток путешественники окончательно обосновались и разбили на берегу свой первый лагерь. Однако вся жизнь по-прежнему протекала на корабле, где можно было обходиться без скафандров и где астронавты проводили большую часть дня: работали, ели и спали.
Эти скафандры и защитная одежда мешали людям жить, но постепенно они привыкали к новой обстановке, проходили систематическую тренировку, не меньше чем два часа находились на берегу, совершали прогулки в защитной одежде внизу у воды или по ближайшим горам. Им хотелось поскорее подняться на поверхность горного плато, обрывистый край которого и образовал берег.
Всего труднее было привыкнуть к освещению. Раздражающее впечатление производило также море. Хотелось видеть обычные синие волны с гребнями белой пены,
Первую вылазку на поверхность Венеры путешественники совершили в тяжелых скафандрах, снабженных кислородными приборами и закрывавших тело плотной газонепроницаемой оболочкой. С этим было связано много неудобств, особенно потому, что здесь стояла невыносимая жара. Температура воздуха редко опускалась ниже плюс 40 градусов. В защитной одежде кожа сразу же покрывалась испариной. Дышать было трудно. Только сила воли и необычность положения помогали людям не падать духом, не отказываться от работы. Особенно страдал от скафандра астроном, и на Земле с трудом переносивший жару. Однажды он не выдержал и предложил обходиться без защитной одежды.
– Виктор Петрович, - взмолился он во время разговора за обедом, - прямо невозможно! Задыхаюсь… Разрешите попробовать выйти без скафандра. Все-таки будет легче - ветерком продует.
– Это идея!
– подхватил Красницкий.
– Вредных для кожи веществ в здешней атмосфере не обнаружено - можно обойтись одними масками.
– Да!
– обрадовалась Наташа.
– Жизнь будет много легче. Как мы раньше не подумали! Все резиной пропахло…
– Может быть, привыкнем вовсе без масок обходиться, - заметил Сандомирский.
– Кислорода в воздухе, по-видимому, достаточно. Работают же люди в цехах химических заводов, где непривычный человек задыхается.
– Очень хорошо!
– обрадовалась Наташа.
– А как только мы выйдем из этой противной резиновой оболочки, то кто же помешает искупаться в море?
– Давно пора!
– поддержал ее Владимир.
– Это необходимо даже в научных целях: исследовать, как влияет купание в здешнем море на человеческий организм…
– Насчет купания в водичке с температурой 40 градусов у меня особое мнение, - усмехнулся Шаповалов.
– Без скафандров так без скафандров!
– вынес заключение Виктор Петрович.
– Но спешить не надо. Сначала приглядитесь. Посмотрите, что в воде… И у нас водятся всякие спруты, скаты, акулы, а тут и подавно нельзя бросаться в воду очертя голову.
Слова ученого несколько охладили энтузиастов.
– Не забудьте и о микроорганизмах, - заметил, как всегда осторожный, Шаповалов.
– В такой воде должно быть много всякой пакости!
Замечания начальника экспедиции были приняты как приказ. Остаток дня посвятили изучению окрестностей. Красницкий и Шаповалов взяли на себя обследование берега, а Сандомирский и Одинцов провели несколько часов по пояс в воде. Пилоты бродили между скалами в полосе прибоя, внимательно разглядывали каждый камень на дне, забрасывали сети. В качестве улова попалось десятка полтора студенистых животных, вроде медуз, которых немедленно доставили с большим торжеством академику. На Венере была открыта жизнь! Но ничего подозрительного и опасного обнаружено не было.