Миры Роджера Желязны. Том 29
Шрифт:
— Верю вам на слово, сэр.
— Тиан-ши-шеки требует, чтобы смерть была не прекращением жизни, а подведением итогов жизненного опыта. Идея о том, что перед лицом грозящей смерти перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь, — это всего лишь скудное представление дилетанта о сущности этого искусства. Если хочешь знать, практикующий Тиан-ши-шеки становится поэтом, работающим с материей жизни для осуществления своего искусства.
Недоумение Спайдо начало рассеиваться.
— Поэзию я понимаю, сэр. Даже пробовал свои силы в поэзии. У меня есть стихотворение о вас.
«Вот так, Домино, возможно, твой любовник не единственный поэт в Фолтейне!»
— Правда? Пожалуйста, прочти мне.
— О нет, сэр, лучше не надо.
— Спайдо, ты же хочешь, чтобы я его услышал.
— Правда, хочу, сэр, можете теперь опустить руку. — Спайдо с трудом глотнул, потом смущенно наклонил голову набок. — Вот оно:
«Когда его голова Занятий себе не находит, Тотчас же мысли в нее О самоубийстве приходят».Гар улыбнулся, и Спайдо рефлекторно сжался.
— Спайдо, это действительно нечто особенное.
— Правда?
— Да-да, несомненно. Может быть, ты и немногому научился в Армбрассе, но это тебе даже помогает, а не мешает. В этом четверостишье ты идеально описал меня.
— Неужели?
— Правда, ты добрался до самой сути моего существования. — Гар торжественно наклонил голову, впервые не сожалея о присутствии спутника. — Продемонстрированные тобой способности наводят меня на мысль, что ты, возможно, владеешь подсознательным пониманием некоторых основ Тиан-ши-шеки. Может быть, я смогу научить тебя некоторым вещам, великолепным вещам.
— Сможете, сэр?
— Да, смогу. — Светлые глаза Гара вспыхнули, когда он взглянул на своего помощника. — Ты слышал о битве у Каменной Переправы?
— Где Ужасный Легион Неотвратимых Мстителей Каларана упал замертво, едва воины услышали, как горнисты Рэнго протрубили сигнал к атаке?
— Вот именно. Знаешь, почему они умерли именно так?
Спайдо уклончиво пожал плечами:
— Не хочу строить догадок относительно Тиан-ши-шеки, сэр.
— И будешь прав. Как ты думаешь, что составляет основу жизни любого воина?
— Страх, сэр?
— Точно. В ночь перед битвой я прокрался в лагерь Каларана и прошелся среди спящих легионеров. Применив куо-так, специальную технику Тиан-ши, я смог уложить их одним прикосновением.
Спайдо удивленно вскинул брови:
— Но ведь они умерли все сразу, на поле боя, и я прошу прощения, сэр, вы, может, и умеете двигаться так же быстро, как Крапчатый Гулик, почуявший игру в покер, но все же не так быстро, чтобы успеть прикоснуться к каждому из них и вызвать такую мгновенную смерть.
— Нет-нет, ты неверно понял. Прикосновение куо-так убивает, но смерть откладывается и может даже быть вызвана потом каким-либо звуком или запахом. Здесь ключевой момент в том, чтобы профильтровать всю жизнь жертвы и свести ее к одному событию, к одному ощущению, а затем уйти от этой одной точки и вернуться обратно, к тому моменту, когда пусковой механизм вызовет смерть. — Гар уставился вдаль. — Я знал, что, когда эти люди услышат с нашей стороны сигнал к атаке, как бы они ни были уверены в себе, для них наступит момент сомнения в своих силах и страха. Я точно знал — когда перед ними разверзнется пропасть неизвестности перед началом сражения, то этот момент наступит. Это мгновение, эта мысль приходят к каждому воину в каждой битве, и я выбрал именно этот момент как определяющий их существование в роли солдат. И в тот момент когда они услышали звуки труб, их поразил куо-так и то прикосновение, которое каждый из них получил от меня во сне предыдущей ночью.
Конь Спайдо бочком отодвинулся подальше от Гара.
— Совершенно поразительно, сэр. И вы научились этому у Удан Канна?
— У этого глупца? Нет. Он считает убийство наукой. Для него хингу — только формулы и методы. Приемы заучивают и применяют механически. Другие хингу-шаншао, с которыми я сражался во время войны, действуют не гибко и слишком медленно, если смотреть глазами искусства Тиан-ши-шеки. Как и твоего шаншао, я убивал их без труда.
— И вы бы уничтожили Удан Канна, если бы мы наткнулись на него?
Гар мрачно кивнул:
— Он был учителем, но ученик превзошел его. Возможно, я не знаю всего того, что знал он, но понимаю больше, чем было доступно ему.
Пару миль они проехали молча, пока Спайдо не предложил сделать привал в роще возле хрустально-чистого источника. Гар согласился и предоставил Спайдо разбить лагерь и приготовить вечернюю трапезу, а сам ушел по высокой траве на соседний луг и два часа тренировался в боевых искусствах.
К тому времени как он закончил, солнце село, и Спайдо позвал его ужинать. Его упражнения — комплекс, специально разработанный им для увеличения выносливости, чтобы быть в состоянии продержаться дольше, чем те полчаса, в течение которых он защищал ущелье Барду, — помогли ему погасить гнев, охвативший его при воспоминании об Удан Канне. Этот хингу-Грашаншао заменил Гару и другим сиротам, которые обучались в Армбрассе, отца. Гар всю жизнь считал, что его родители погибли от несчастного случая, но, когда узнал правду о том, что это Удан Канн убил их по приказу Каларана, единственным выходом для него оставалось взбунтоваться и стать перебежчиком.
Спайдо поставил миску, прикончив вторую порцию каши, и похлопал себя по животу.
— Моя стряпня неплохая, но ни в какое сравнение не идет с тем, что готовит матушка.
— Доказательство ее мастерства ты носишь у себя на талии, Спайдо.
— Вы у нее тоже потолстеете, сэр, за неделю, или даже меньше. — Спайдо на секунду задумался, затем с улыбкой кивнул головой. — Она разрешит вам жить у нас, как мне кажется, сэр, у вас ведь темные волосы и все такое. Ее могут смутить глаза — она не очень-то жалует северян, таких, как эта Джэнси Гейн, хоть я бы бросился к ней со всех ног, если бы она только мигнула мне, а, сэр? Конечно, шансов мало, если учесть, как она скупа на улыбки.
Гар нахмурился:
— Мне Джэнси кажется очень жизнерадостной.
— Прошу прощения, сэр, но по сравнению с вами даже скалы улыбаются и хохочут, как лунатики.
— Так тебе приглянулась Джэнси, да? — Гар лукаво взглянул на своего помощника. — Не повредит ли твое увлечение отношениям с прекрасным Цветком Тыквы?
— Ну, как говорит матушка, мужчины предназначены для того, чтобы охотиться за сокровищем, если вы понимаете мой намек, и нельзя винить нас за нашу природу. Но вообще-то, — он слегка понизил голос, — я бы влюбился в другую девушку только в том случае, если бы она была предназначена мне в том пророчестве.