Миры Роджера Желязны. Том 7
Шрифт:
— Все тесты дали негативные результаты, — сообщил пожилой врач, вошедший в комнату во время телепатического сканирования.
— Это еще одно из его заблуждений, — сказал Алек. — В истории болезни содержится подробное описание того, что следует делать, если такая ситуация возникнет. Я думаю, нужно дать Деннису снотворное.
— Не знаю, — ответил пожилой врач. — Мальчик довольно долго находился без сознания и сильно ослабел… Может быть, лучше какое-нибудь легкое успокоительное?
— Хорошо. Попробуем.
Врач
Разум, за которым он следил, постепенно ускользнул, покинув сознание Денниса, который закрыл глаза и задышал ровнее. Доктор принялся считать пульс.
— Сейчас он спит самым обычным сном, — заявил пожилой врач через полминуты. — Вам удалось найти способ изолировать источник, вызывавший беспокойство?
— Да, наверное, можно сказать и так. Если Деннис очень быстро не найдет какую-нибудь новую личность, то, проснувшись, станет самим собой. При условии, что схема изменения его состояния осталась прежней.
— Значит, лучшее, что мы можем сейчас сделать, дать ему спокойно поспать — не выключая, конечно, аппаратуры, которая фиксирует его состояние. — Врач посмотрел на показания приборов. — Мальчик вышел из комы.
Алек кивнул.
— Согласен. Мне это кажется разумным. Позовите меня, если будут какие-нибудь изменения.
— Конечно, — пообещал врач.
Они ушли, оставив мальчика спать.
Деннис вернулся к своему прежнему младенческому состоянию. Он ходил с Алеком по клинике и наблюдал за окружающим миром чуть с большим интересом, чем раньше; рассматривал цветы в саду, звезды над куполом, далекую Землю. Шли недели, его способность к общению очень медленно изменялась, хотя мальчик по-прежнему не начинал разговоров и не задавал вопросов.
Он снова начал посещать класс живописи, продолжая рисовать геометрические фигуры, однако теперь стал украшать их причудливыми орнаментами из завитков филигранной работы. Жестким, решительным линиям, которые он проводил раньше, пришли на смену мягкие и округлые, больше подходившие для изысканных виньеток.
Как-то Алек решил, что пришло время спросить Денниса:
— Как тебя зовут?
Деннис ничего не ответил, продолжая смотреть на здание лаборатории регулировки атмосферы, расположенное довольно далеко, но прямо напротив скамейки, на которой они сидели.
Алек положил ему руку на плечо.
— Как твое имя? — мягко повторил он. — Назови мне свое имя.
— Имя… — прошептал Деннис. — Имя…
— Твое имя. Как тебя зовут?
Деннис прищурился, потом насупился и тяжело задышал.
Алек сжал его плечо.
— Все в порядке. Все хорошо, — успокаивающе проговорил он. — Я тебе помогу. Тебя зовут Деннис, Деннис Гиз.
Мальчик сразу успокоился. Вздохнул.
— Ты можешь повторить? Можешь сказать: «Деннис Гиз»?
— Деннис, — неуверенно произнес он. — Деннис Гиз.
— Хорошо! Очень хорошо, — похвалил Алек. — Если ты это запомнишь, будет просто здорово.
Они встали со скамейки и пошли по дорожке. Минут через пятнадцать Алек снова спросил:
— Ну, так как тебя зовут?
На лице Денниса снова появилось напряжение, дыхание участилось.
— Я только что тебе говорил, — продолжал Алек. — Постарайся вспомнить.
Деннис заплакал.
— Не надо, не плачь, — сказал Алек, беря его за руку. — Тебя зовут Деннис Гиз. Деннис Гиз. Вот и все.
Деннис всхлипнул, вздохнул. И промолчал.
На следующий день он ничего не помнил, и Алек решил на время оставить свои эксперименты. Мальчик вел себя как обычно, видимо, небольшой стресс никак на нем не сказался.
Прошло еще несколько дней, и преподавательница в классе живописи заметила на листе, который лежал перед Деннисом, совершенно неожиданный рисунок. Он только что закончил забавную карикатуру на одного из студентов.
— У тебя получилось просто замечательно, — заметила она. — Я и не знала, что ты умеешь рисовать лица.
Деннис посмотрел на нее снизу вверх и улыбнулся. Раньше он ей не улыбался.
— Когда ты начал рисовать левой рукой?
Деннис удивленно поднял обе руки ладонями вверх и пожал плечами.
Позднее преподавательница показала Алеку несколько работ Денниса. Тот даже присвистнул.
— То, чем вы занимались, могло навести Денниса на мысль о таких рисунках?
— Нет. Это произошло внезапно, тогда же он начал рисовать левой рукой. Я подумала, что вас это может заинтересовать — как свидетельство изменений, происходящих в его мозгу, — возможно, правые и левые полушария меняют свои функции…
— Да. Благодарю вас, — сказал Алек. — Я попрошу Джефферсона из лаборатории нейропсихологии еще раз обследовать Денниса. Скажите, а его поведение не стало немного иным?
Преподавательница живописи кивнула.
— Только мне трудно сформулировать, в чем именно, — ответила она. — Он кажется мне более оживленным, во взгляде появилось напряженное внимание, раньше этого не было.
— Знаете что, пожалуй, мне стоит навестить Денниса прямо сейчас, — сказал Алек. — Еще раз спасибо.
Он направился к палате Денниса, постучал и уже собрался открыть дверь.
— Да?
— Это я — Алек. Могу я войти?
— Заходите, — донесся до него спокойный голос. Деннис сидел у окна, держа на коленях альбом для рисования. Увидев Алека, он поднял голову и улыбнулся.