Мисс Марпл из коммуналки
Шрифт:
– Что вы обо всем этом думаете, Софья Тихоновна? – серьезно спросил милиционер. И пока тетушка раздумывала, предложил: – Может быть, копнем поглубже? Вы знаете, кто жил в вашей квартире прежде? До революции или во времена НЭПа…
– Вы считаете, что в нашей квартире могли искать клад? – невероятно удивилась Софья Тихоновна.
– А почему бы нет? – пожал плечами участковый. – Дом старинный, лет двадцать назад во время реконструкции в двенадцатой квартире нашли кубышку с червонцами…
– Здесь клада
– Почему? Откуда вы знаете?
– А потому, что до революции вся эта квартира принадлежала семье моего отца. Это была техническая интеллигенция без всяких лишних накоплений.
– Мгм… Вы уверены?
– Абсолютно. Дед – путеец, папа и его брат – инженеры. Бабушка была из небогатых мещан. Жили в достатке, но без бриллиантовой роскоши.
– А то, что у вас…
– А то, что у меня, – закончила лейтенантскую мысль тетушка, – перешло мне от моей матери. И потом, Алеша, если бы тут и оставались какие-то ценности, то поверьте, папа не стал бы скрывать этого от своих жен. Ни от первой, ни от второй. Не тот характер.
– Понятно, – пробормотал участковый. —
А Клавдия, значит, на пенсии бедствовала?
– Да. И ремонт мы, Алеша, делали, – добавила, усмехнувшись. – И никаких кубышек потаенных из стен не выпало. Увы.
– Жаль.
Жаль, что версия, способная хоть как-то объяснить странные происшествия, так быстро провалилась.
А как удобно – клад в квартире. Кто-то, убив Клавдию Тихоновну, завладел ключами – успел или снять слепок, или даже сделать дубликат, – и теперь, проникая сюда тайком, пытается найти сокровища…
И Настя ни при чем.
Но труп таджика не вписывается в кладоискательскую схему. И самого клада, впрочем, тоже нет.
– Жаль, – повторил Алеша.
– Мне тоже, – с большим к тому основанием согласилась Софья Тихоновна. – Алеша, теперь к первому вопросу. У меня будет к вам одна просьба…
– Какая?
– Не могли бы вы сегодня ночью подежурить в нашей квартире?
Лейтенант задумчиво почесал в затылке:
– А почему бы нет…
– Спасибо. И сразу же попрошу вас об еще одном одолжении. Пожалуйста, не надо ничего говорить Надежде Прохоровне. Незачем. Она и так недавно перенесла потрясение, не будем опять ее тревожить. Договорились?
Бубенцов кивнул.
Какие все же поразительные существа эти пожилые женщины. Как бережно хранят покой друг друга. Одна скрывала, что ездила в другой город, потому что нашла у чужой внучки странный ключ, – оберегала. Вторая заботится о «хрупкой» нервной организации бабульки, увернувшейся от грузовика и выследившей на рынке, полном диаспоры, лукавого бедолагу таджика. Беспокоится, как бы бабушка, обскакавшая районное отделение милиции, не распереживалась…
Но делу данные отношения иногда вредят.
– Договорились, Софья Тихоновна. Как мы поступим?
– Сегодня вечером, когда Надежда Прохоровна ляжет спать, я позвоню вам на мобильный телефон. Открою вам дверь, Алеша, и спрячу в своей комнате.
– Призраков будем ловить? – усмехнулся участковый.
– Але-о-о-оша, – укоризненно протянула тетушка. – Мы будем ловить черную кошку в темной комнате.
– Если она там есть…
– Да, если она там есть.
– Согласен.
Софья Тихоновна проводила гостя до двери и не закрывала ее до тех пор, пока Алексей не скрылся внизу лестничного пролета.
«Хороший кавалер у внучки. Правильный.
Племянник Вадима тоже, безусловно, парень неплохой, но тут – другое.
Роман глядит на Настю с интересом, Алеша – с обожанием.
Остается надеяться, что девочка сделает правильный выбор, – вздохнула Софья и закрыла дверь. – А впрочем… Занятная могла бы получиться комбинация: дядя и троюродная бабушка, племянник и внучка…
Но нет – какая я бабушка! Я – влюбленная женщина.
А влюбленность – молодит».
В комнате тихо цокали ходики, шуршали шестеренками внутри большого деревянного короба с золотистым циферблатом, и было не очень темно. Уличное освещение, разбитое листвой и ветками на серые шлепки и полосы, не добиралось только до потолка и самых дальних углов.
Фотографии на стенах как будто шевелили губами, вздрагивали ресницами, Шаляпин сурово двигал подкрашенными бровями… Молоденькая хозяйка комнаты на выцветшем портрете казалась Настей, вынырнувшей из прошлых десятилетий: со старомодной прической, украшенным кружевами вырезом платья и ласковыми глазами.
Не улыбалась. А лишь слегка обозначила приветливость приподнятыми уголками губ и ямочкой на правой щеке…
Софья Тихоновна спала. Алеша не смог уговорить ее прилечь на кровать или диванчик, «классная дама» села в кресло, но, убаюканная мурлыканьем свернувшегося на коленях котенка, уснула довольно быстро.
Счастливая особенность – засыпать, когда вокруг гуляют призраки и недремлющий мужчина-гость сидит напротив в таком же, не слишком удобном кресле.
Счастливая особенность.
Алеша улыбнулся и отчего-то вдруг совершенно отчетливо вспомнил давнишнее происшествие.
Сейчас хотелось бы надеяться – событие. Знаковое.
Тогда Алеше было лет четырнадцать, он впервые услышал поговорку «Хочешь знать, какой будет твоя жена через двадцать лет, взгляни на тещу».
Компания мальчишек человек из пяти-шести, стояла на улице и с хохотом указывала друг другу на проходящих мимо женщин:
– Вон, вон, смотри! Твоя идет – с авоськой и бананами!