Миссия доктора Гундлаха
Шрифт:
Но Гундлах решил не облегчать им жизнь.
— Вы сделали эту запись позавчера вечером,— сказал он, когда пленка кончилась.— И лишь теперь привезли ее?
— Вчерашние беспорядки не позволили нам...
— Скажите лучше, куда вы девали деньги,— перебил его Пинеро.— Выкладывайте, приятель,— и мы возьмем свой отчет обратно!
— Поищите их у себя!
— Господин Гундлах,— сказал доктор Сейтц,— прошу вас замолчать.
Доложили о приезде Вальмана. Оба детектива поднялись.
— Мы весьма сожалеем,— сказал Хилэри Сейтцу.— Мы были бы рады передать вам итоговый отчет иного содержания, но Уорд, Уэбстер и Уиллоби всегда требовали от нас объективности. Приукрашивать мы не имеем права. Если на то пошло, мы не можем позволить себе потерять ни одного клиента.
— Но одного-то вы потеряли! — крикнул Гертель.— И вы, черт побери, знаете почему!
Хилэри оставался невозмутим. Что бы ни происходило, его лицо было непроницаемым, лицо игрока в покер. А Пинеро на прощание по-мальчишески улыбнулся, обнажив свои безукоризненные зубы.
— Боже ты мой, кто бы мог подумать...— сказал торговый советник Вальман, прослушав пленку.— Лучший для вас выход, господа, это во всем признаться и вернуть деньги! РИАГ в таком случае в суд подавать не станет, я полагаю. Как говорит пословица: «Простить — значит забыть», не так ли? Деньги у вас?
— Вы не имеете права ставить вопрос таким образом.
— Жаль, что вы продолжаете упорствовать.— Вальман весь кипел. Его злило, что полномочия его ограничены.
Что в его власти? Лишить их обоих на время паспортов? Что он и сделал, не замедлив.
— С этой минуты вы находитесь под домашним арестом,— сказал он, бросив взгляд на часы.— Возвращайтесь в отель и ждите дальнейших распоряжений! Говорить друг с другом можете сколько угодно, перехитрить нас вам не удастся... Но, возможно, вы одумаетесь. Если попытаетесь скрыться, будет объявлен ваш розыск. Ваши фотографии мы передадим во все посольства, так что далеко вам не уйти.
Гундлах встал, потянулся за пистолетом и сунул его в карман пиджака. Вооруженный арестант? Что ж, недурно.
— Зачем вам оружие? — спросил доктор Сейтц.
— Может быть, нам придется предпринять некоторые шаги, о характере которых я говорить не стану.
— Оставьте это, будьте же благоразумны!
— Если кто здесь и лишился рассудка, то не мы.
Сев в машину, Гертель обрадовался как ребенок:
— Ключ зажигания на месте, а это поважнее паспортов.
Они поехали в «Камино Реал».
— Раз уж мы друзья по несчастью, Петер, давайте перейдем на «ты»,— предложил Гундлах, и Гертель с чувством пожал ему руку.
По дороге они завернули в банк. Гундлах хотел снять со своего счета кое-какую наличность. Но его кредитная карточка оказалась уже аннулированной.
— Мне очень жаль, сеньор,— сказал ему служащий,— но только что в банк позвонили... Нам не велено выдавать вам больше денег. Карточку затребовал ваш поручитель РИАГ. Мне очень жаль, но таково предписание.
Быстро работают... Выходит, Сейтц не очень-то уверен, что они украли эти миллионы, иначе он не стал бы закрывать ему кредит в банке. Но это слабое утешение. Сейтц действует по всем правилам, предусмотренным на случай увольнения со службы. Действует чисто механически, как и положено аппаратчику. Удар следует за ударом, и этот вряд ли будет последним.
Глава 14
Ужин в «Камино Реал» был таким же изысканным, как и вчера, но Гундлах ел без всякого аппетита. Лишь теперь, сидя за накрытым белоснежной скатертью столом в уютном зале ресторана, он полностью осознал размеры происшедшей катастрофы. Несомненно, карьера его рухнула. Трех дней оказалось достаточно, чтобы погубить все, чего он добился за шесть лет. Это если не говорить о годах учебы. Доверия концерна ему никогда не вернуть. Хозяевам достаточно хоть на секунду усомниться в лояльности и благонадежности сотрудника фирмы, и никакие былые заслуги не помогут — его вышвырнут вон. И не просто вышвырнут из РИАГ, ему не найти места ни в ФРГ, ни вообще во всей Западной Европе, в Канаде и даже в Австралии!
Это конец. С опозданием в несколько часов он все-таки понял, что его не только положили на лопатки и не дают шансов подняться, все куда хуже — он опозорен на всю жизнь. И нет другого пути, как найти грабителей и вернуть деньги. Иначе остается действительно обзавестись фальшивым паспортом, скрыться где-нибудь, скорее всего в Штатах, и начинать с нуля.
Ему вспомнился полковник Махано. Может быть, его власти хватит на то, чтобы разрешить конфликт, имеющий скорее уголовный, чем политический, характер. Надо попытаться.
— В Национальный дворец,— сказал Гундлах утром, когда они с Гертелем выехали на площадь Барриоса.
Гертель поправил: резиденция Махано не в Национальном дворце со статуями Колумба и королевы Изабеллы у входа, а довольно далеко отсюда, в президентском дворце, рядом со старой испанской крепостью «Эль Сапоте». Он стал рассказывать о том, что связано с этим дворцом, но Гундлах слушал вполуха. Все его мысли были заняты одним: как добиться приема у полковника. Часовым у входа во дворец он предъявил бумагу из посольства с дурацкой печатью — как он и предполагал, никто не обратил на печать внимания, и их провели в «сала де эспера» — «комнату надежд» — приемную полковника. Едва они расположились тут, в приемной — стиль колониального барокко, на стенах портреты прежних властителей,— как здание дворца задрожало, послышался громовой раскат, за ним другой.
— Землетрясение или сверхзвуковые истребители? — спросил Гундлах.
— Нет, бомбы. А может быть, мины... Здесь сверхзвуковых самолетов нет,— пояснил адъютант.
Дворец тряхнуло еще пару раз. Гундлах молчал, размышляя над своим положением, пока их не пригласили к Махано. Итак, что скажет полковник?
Глава 15
— Как я понял, миссия ваша сорвалась? — спросил Махано после того, как Гундлах поблагодарил за оказанную накануне помощь и рассказал о новом несчастье.
Полковник сидел за роскошным столом — мебель в кабинете была стиля наполеоновских времен, из дорогого дерева с позолотой,— а по бокам от него стояли адъютант и другой офицер. Наверное, за этим столом сидел и предшественник Махано, свергнутый им генерал, который считал, что бастион этот неприступен. Гундлах подробно рассказал о том, как они столкнулись неподалеку от парка Бальбоа с полицейским патрулем.
— Я думаю, для вас не составит труда проверить, какой патруль находился в указанное время у парка Бальбоа,— заключил Гундлах.