Мистер Грей младший
Шрифт:
Дрожащими руками, я кладу Айрин на свою кровать, и она приоткрывает глаза, мотая головой в разные стороны… Бля!
— Горячо, горячо, — бормочет она, а я снимаю с неё туфли, а следом платье, замечая покраснения… вскоре, я одел на неё свой банный халат — прохладный и свободный…
Я кладу руку на её лоб и мои глаза расширяются от ужаса. Она — раскаленный металл. Её белая кожа покрывается красноватыми пятнами, напоминая румянец… Но эти пятна выступают по всему её телу.
Айрин. Боже. Блядь, где все?!
— Тед! — я вижу забегающую Софи, которая при виде Айрин, широко распахивает глаза.
— Мэйсон, активированный уголь, разведи, быстро! — приказывает ему она и касается лба Айрин.
— Отравление. Чем-то химическим. Чем-то химическим, на что у неё есть противопоказания, — констатирует факт Софи.
Мои руки и ноги леденеют, а сердце бешено колотиться, развивая давление в висках. Она пила всё из моего бокала. Она не могла отравиться здесь чем-то, просто не могла… Блядь!
— Ты уверена? — спросил я у Софи.
— Абсолютно, — тут же ответила она, — Последнюю сессию я сдавала именно по этой теме. Нужно напоить её углём и вызвать рвоту, дать жаро-понижающее. Если температура не спадёт через полчаса, надо госпитализировать.
Я с ужасом посмотрел на Софи.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, -попыталась успокоить меня она.
И я опять начал чувствовать, что выхожу из себя.
— Что мне сделать, Софи? — прорычал я, — Что мне сделать?
— Во-первых, прийти в себя, Грей! — прикрикнула она на меня, бросив гневный взгляд, — Намочи ледяной водой лицевое полотенце и возвращайся!
Я сделал, как велено в две секунды. Мой мозг работал на две смены, и я понимал, что скоро от ярости, боли и страха за Айрин отключиться. Я положил полотенце на её пылающий лоб, и она издала громкий вздох, который опалил моё лицо кипятком, точно пар.
— Гордан… Гордан… Шампанское… Гордан, — послышалось неясное бормотание с её пылающих губ, но слова можно было различить.
Гордан?! Почему Гордан? Блядь! Ничего не пойму!!!
Мэйс принёс лекарство. Я приподнял голову Айрин от подушки, а Софи влила его в её горло. Я видел, как вздрагивали её ноги, плечи, губы, когда она сглотнула что-то чёрное, перемешанное с водой… Она вздрагивала, что-то вскрикивая. С периодом в секунду. Бля!
Боже, что с ней?!
— Это судороги, — сказала Софи, — Дело плохо, — блядь, нет! — Мэйсон, Ян, увидите отсюда Теда, Жаклин останься, ты мне поможешь, — жёстко сказала Софи, а Мэйсон и Ян схватили меня с обеих сторон…
Что Софи, блядь, будет с ней делать?!
— Нет! Нет! Я останусь с ней! — зарычал я, пытаясь вырываться, но Ян слишком сильно сцепил за спиной мои руки, — Отпустите меня! Блядь! Отпустите!
Но никто меня не слышал, хоть я орал до беспамятства, и стук сердца ломал грудную клетку… Я ощущал огромную брешь в груди, лёгкость и тупость своего тела, которое от боли, от злости на себя, что я на секунду оставлял её, разрывало меня на мельчайшие куски…
Я орал. Я просто орал, а Мэйсон и Ян стаскивали меня по ступеням в гостиную, чтобы я не снёс дверь, и, блядь, не влетел назад… Я чувствовал, как сердце разрывалось в груди, как оно холодело…
— Айрин! — закричал я, что было сил, и попытался прорваться, но Ян и Мэйсон — злые, но вменяемые были намного сильнее меня.
— Тед, не глупи! — заорал Мэйсон, не позволяя мне подняться по ступеням наверх, к ней, к моей девочке…
Боже, а что если…? Блядь!
— Пропустите меня! — зарычал я и бил кулаками то в грудь Мэйсону, то в грудь Яну, но всё было тщетно… Я был ужасно слаб.
Всё внутри меня летело к чёртовой матери… Блядь, если с ней что-то будет, я просто сам себя прикончу…
— Айрин! — я заорал настолько громко, насколько мог и со всей силы толкнул Мэйсона и Яна, идя напролом-они вдруг рухнули каждый со своей стороны… Кровавая пелена, окутывающая мои глаза спала, но я увидел ещё одну спускающуюся с лестницы мужскую фигуру…
Адам… Блядь. Мираж?! Срать!
— Я тебя ударю, если ты встанешь на моём пути! — с отчаянием закричал я.
Адам сделал пару шагов мне навстречу, и взял руками мой затылок, плотно сжав.
— Ударь, друг, если легче станет, — согласился он, припав лбом к моему, и я почувствовал такую невыносимую, такую изворачивающую боль в солнечном сплетении, что плотно зажмурил глаза, и оттолкнувшись от Адама, ударился затылком о ближнюю стену, со всей дури…
Я скатился по этой стене, всё ещё держа глаза плотно закрытыми, но не мог сконцентрироваться на физической боли. Внутренняя так рвала меня изнутри, что я с рычанием простонал, и открыв глаза, понял, что картинка в них расплылась…
Я просто сдохну.
Комментарий к Party
Анонс к следующей главе
– Смотри мне в глаза, долговязый урод, - я ударил его головой о стену, плотнее сжимая его гусиную шею, - Ты дал Айрин шампанское, мудак?!
– повторил вопрос я.