Мистер Грей младший
Шрифт:
Я бродила из больницы в больницу, из клиники в клинику, но везде получала один и тот же неутешительный ответ: «Мистер Кристиан Грей не лежит в терапевтическом отделении нашей больницы». И только лишь когда ночь легла на окрестности Сиэтла — и я пришла в клинику имени Роберта Флэера — одной из самых первых по респектабельности, находящуюся почти что за городом, мне улыбнулась удача. Ну, почти. Мне сказали, что я смогу увидеть мистера Кристиана Грея только завтра утром, так как он сейчас на очень важных процедурах, направленных на восстановление работы сосудов. Мне пришлось лишь со вздохом смириться…
И вот, сейчас — я сижу
В эти секунды, мне много, что вспомнилось… Панихида и траур, который был объявлен в Америке, и, в большей степени, в штате Вашингтон, когда самолёт разбился. Тело Адама, как и ещё сорок тел погибших так и не нашли, зато всплыло тело Софи, некоторые предметы багажа… И вещи Адама тоже. Видимо, судьба сжалилось надо мной и тело Адама не было обнаружено потому, что я сошла бы с ума. И проводила б эти годы не в монастыре, а в психушке. Наверняка, это не с проста. Господь не хотел, чтоб я помешалась. Он знает, что я ещё для чего-то нужна и на что-то гожусь.
Я почти засыпала, сидя на кушетке, но вдруг, мне показалось, что я падаю — я очнулась от дремоты. Мне слышались голоса, и, в гуле прочих, голос… Такой знакомый голос… Я обернулась в сторону коридора и замерла. В компании трёх врачей в белых халатах шёл… Господи, этого не может быть. Это мираж. Видение. Сон. Я сплю, верно?.. Естественно. Я сплю.
Но голос навязчиво приближался вместе с той фигурой, что я видела. И я поняла, что это мне не мерещится, когда он… когда Адам Флинн замер. И стоял молча, а врачи, крутившиеся вокруг него остановились, продолжая что-то говорить, но мне было всё равно. Обросший. Чёрные кудри уложены в идеальной причёске. Загорелый. Холёный. И те глаза — карие и полные тоски. Тоски, смешанной c счастьем. Моё сердце почти не билось. Я почувствовала, как подкашиваются мои ноги и я падаю, но… Одно единственное мгновение — и я оказываюсь в руках собственного миража. Собственного воображения.
— Мистер Флинн-Криг, вы подоспели вовремя, — говорил кто-то из врачей.
— Нашатырный спирт! — просил другой голос.
— Это дочь Кристиана Грея, мистер Флинн-Криг, — пояснил ему кто-то с явным уважением к нему.
А он молчал. Я не отключалась. Я не могла отключиться, но была в ступоре и молчала. Кажется, у меня пропал голос. Оставалась только слабость. И он. Слеза стекла по моей щеке, а губы задрожали. Адам нахмурил брови, болезненно сжал губы.
— Прости меня, — прошептал он, — Прости.
Я сделала глубокий вдох и предалась далёкой и глубокой тьме.
========== The Elevator from heaven ==========
Адам
Пять лет назад, 28 марта
Аэропорт Сиэтл-Пасифик
Я вошёл в аэропорт, как человек, у которого не было выбора. Меня гнали обстоятельства, а я ничего не мог сделать, чтобы не поддаться и повернуть назад. Все против меня. Отец, Кристиан Грей, брат. Я чувствовал себя сдавленным несвободой, горькая обида оттого, что я должен подчиняться всем вокруг сжимала мою грудь.
Оглядевшись вокруг, и увидев за огромными стёклами шикарные белые лайнеры, я начал ощущать свою ничтожность. Я человек, не способный сказать «нет». Я человек, подчиняющийся чужой воли и власти. Я всего лишь фонарик на этом лайнере, светящий туда, куда
Зал ожидания наполнялся медленно. Я поднялся на второй этаж, чтобы полюбоваться огромными железными птицами и прочувствовать то, что должно до конца убить меня, мою уверенность в себе, в своих силах. Едва я опёрся руками за металлическую ограду балкона, ко мне подошёл Мэл Кондон. Он был старше моего отца на семь лет, более того — знал меня прекрасно. Мне нравилось то, что он вёл себя со мной как с другом. А ему нравилось то, что, несмотря на свою отвязанную натуру, я волей-неволей подчинялся приказам свыше и никакого бремени для него не составлял. Мы прошли регистрацию вместе, а потом разминулись — я бродил по огромному зданию из стекла, а он занимался моим багажом.
— Адам, вот ты и здесь, — он легонько хлопнул меня по плечу, — Я собираюсь отведать кофейку с бурбоном перед отправлением. Не желаешь со мной?
— Нет, благодарю, — сухо бросил я, — И тебе не советую. Как-никак, а лететь около четырёх часов.
— Да ну, — махнул он рукой, — Я всегда всё держу под контролем, мальчик. Это мой профессиональный ритуал.
— Иди, — я вздохнул.
— А ты что будешь делать?
— Посмотрю на самолёты, — окидывая взглядом прекрасный вид, сообщаю я.
— Да ладно, — усмехнулся Мэл, — Ждёшь, что кто-то придёт тебя провожать?.. Что ж, хорошо. Если что, я в вип-зале. Все твои документы у меня, а значит — на другом рейсе ты обосноваться не сможешь, — он помолчал и прищурился, — А впрочем, ты и не будешь. Ты не из тех, кто меняет маршрут.
Он развернулся на каблуках своих кожаных туфель от Marilungo. Я закрыл глаза, глубоко вдохнув. Вдруг, я испытал радость оттого, что я один. Да, я не в силах сам принимать решения, но ведь мне — в этот самый момент — никто их не навязывал. Я один и я — свободен. Я сел в кресло у самого отдалённого окна, где-то в закоулке, недалеко от служебной комнаты. Оттуда было видно табло с расписаниями рейсов, а ещё — полный зал, кишащий людьми. Я был сторонним наблюдателем всей той суматохи, что царила вокруг. Никому не было дела до меня.
Я стал наблюдать за этой движущейся толпой. Люди входили, выходили, прощались… А я смотрел на них. «Как это прекрасно», — промелькнула у меня мысль, — «Я как человек-невидимка. Меня уже нет там, откуда я уехал, но ещё нет там, куда я должен прилететь. Как это здорово. В одном месте началась жизнь без меня, а в другом — ещё не началась жизнь со мной. И мы остались наедине. Я и моя жизнь. Какой гениальный сценарий», — рассуждал мой невоспалённый мозг, — «Великий Создатель! Как он всё придумал… Наверное поэтому, раньше — были такие далёкие дороги и долгие переезды. Это и были параллельные миры… Человек в дороге — но его, как бы, нет. Оттуда уехал, туда ещё не приехал… Боже, это как кататься на небесных качелях», — с этими мыслями, я задремал.
Потом, я открыл глаза, огляделся… Ничего в зале не изменилось. Даже женщина в розовом костюме обмахивалась веером так же, как и тогда, когда я только закрыл глаза. Значит, прошло совсем мало времени…. За окном смеркалось. Отметив это, я вновь провалился в сладкую тягучую дрёму. Мне было хорошо. Меня никто и ничто не тревожило. Да, это прекрасно…
Во сне я видел те самые небесные качели — качели без верёвок. Они не падали, или. падали на мягкие и пушистые облака. Не было пропасти. Не было страха. Я где-то между миров. Никому нет до меня дела. Так вот, что такое рай… Настоящая свобода в небесах. Или это тоже иллюзия?..