Мистер Грей младший
Шрифт:
— Ты — да. А я — нет, — поиграл я бровями.
— Ну ладно, ладно, — протянул Ян, — Не скромничай. Ты тоже был милашка, до определённого времени, — он отпил бренди, сощурившись поглядел у меня за спиной, начиная задумчиво и отчётливо излагать свои следующие мысли, — Итак, недавно была свадьба… Я думаю, все устали от чопорных застолий. Поэтому, я предлагаю снять частный бассейн у Билла. Огромный участок, фонтаны из земли, глубокий бассейн. То есть, отметить свой день рождения так, как мы давно мечтали. Помнишь? Так мы хотели отметить
— Помню… И родители даже пообещали нам это. Но за день до этого придумали сотни отговорок. Плохие оценки и так далее…
— Нас прилизали, как двух мопсов, — сплюнул с досадой Ян, — Напялили на нас маленькие фраки и эти «бабочки», что напоминали змей. Позвали тех самых тётушек… Сколько им было тогда? Боже мой, они и тогда были старыми!
— Ян, ты стал очень, очень язвителен, — пытаясь подавить улыбку, наигранно строго заметил я.
— Станешь тут! Посмотрел бы я, как бы ты пережил смерть брата, остался бы один у родителей, потом все появились снова! Как в плохой пьесе. У меня тоже, казалось, жизнь кончена… Поэтому я и женился, — заключил он, опустошив бокал до дна. Я прыснул от смеха.
— А помнишь, как родители хотели даже нашу свадьбу устроить в один день? — выгнул бровь я.
— Да. Наверное, не хотели тратиться особо, — Ян повёл плечами, сдерживая улыбку до ушей.
— Тётушки ведь одни и те же, — парировал я, уже не пытаясь подавить ухмылку.
— Теперь ты стал язвить! — рассмеялся Ян, в воздухе тыкнув меня пальцем.
— Да нет, я же шучу, — теперь я уже ставил руки в защитном жесте, широко улыбаясь.
— По-моему, теперь эти тётушки будут жить вечно, ты же завёз медицинское оборудование, — с лицом философа заметил брат.
— Ян! — воскликнул я.
— Ладно, Адам, ладно… Всё же, я от души рад, что ты появился, — он тепло посмотрел мне в глаза, — Так что же, снимем бассейн у Билла?
— Да, — улыбнулся я, — Только не надо надувных шариков. Меня уже тошнит от розового цвета.
— Нет. Вода там голубая. Шары можно сделать голубые.
— Нет. Что-то на голубое тоже не тянет…
Посмотрев друг на друга после мною произнесённого, мы снова залились громким хохотом. Как в былые времена…
— Так что ты предлагаешь, чёрные? — прервал наш смех Ян.
— Нет, я предлагаю белые шары с эмблемами. Марки машин, одежды…
— Твоего медицинского оборудования…
— А это идея! — рассмеялся я.
— Дарю! — развёл руками Ян, — А вообще… Я предлагаю разноцветные связки полупрозрачных, глянцевых гелиевых шаров по участку!
— Должен признать, эта идея лучше, — кивнул я.
— Конечно! Это же я предложил.
— Хорошо, ты умница, Ян. Я согласен.
— Ну, вот… А теперь… Зовём всех! Врагов, друзей… Всех, кто родился в близкое к нам время, кто прожил с нами эту жизнь.
— Ты знаешь, а двадцать пять лет не так уж и мало…
—
— Но родители обидятся, если мы их не пригласим…
— А мы сделаем вид, что они нас не пригласили. Разборки после бассейна.
— Нет, но действительно…
— Действительно: пошлём мамам по букету, папам по бутылке виски.
— Мамы — нюхайте, папы — пейте! — заключил я.
Мы дружно расхохотались. Я подумал о том, что действительно скучал по этому чертяке. Что-то было в нём, что отражало меня, но он казался таким другим, таким изменившимся, не схожим со мной ни в малейшем жесте. Порой, меня это расстраивало, а порой — что бывало чаще — приводило в настоящий восторг.
— Ладно, давай серьёзно… Какие будут закуски? — улыбнулся я.
— О, дружище, не парься! — махнул рукой Ян, — Всё равно все наши бабы на диете… Или, как у них это принято говорить — на правильном питании… Торт только для того, чтобы кинуть в воду.
— Идею о торте доверь мне, — улыбнулся я.
— Хорошо, — кивнул Ян, продолжая, — Барана на вертеле делать не будем, для бассейна это тяжело…
— Да, я тоже так считаю.
— Значит, суши, канопе, фрукты, шампанское… Короче, всё это можно заказать в одном ресторане.
— Можно заказать в «Бризе», у Фабиана, — предложил я.
Ян грустно посмотрел на меня.
— Этого ресторана больше нет, Адам.
— Как нет? А что стало с Фабианом? Он разорился? — изумился я.
— Да. И застрелился, — тут же, исполненный печали, произнёс Ян.
— Правда? — чуть слышно спросил я. Посмотрев на моё каменное лицо, Ян не выдержал и захохотал, заставив меня стукнуть его по плечу.
— Да ну, брось! — протянул Ян, — Конечно нет! Он уехал к брату в Израиль.
— К брату? — улыбнулся я, — Похоже, ему в жизни тоже не сладко было…
— Тебе было не сладко без меня? — вдруг, посерьёзнев, произнёс Ян.
— Знаешь, Ян… Может, это покажется тебе смешным. Но тогда в разлуке… Я очень часто вспоминал тебя.
— Да, но знаешь… смеяться не хочется. Стало грустно.
— Почему? — спросил я.
— Потому что я старался не вспоминать тебя, — тихо произнёс Ян.
— Вот как…
— Потому что когда я вспоминал тебя, меня мучила совесть. Я вспоминал, сколько пакостей тебе сделал, как малодушно тебя ненавидел, или думал, что ненавидел… Вспоминал, сколько у тебя неприятностей было из-за меня, хотя и у меня из-за тебя их было не меньше. Но ты-то умер, а я жив… А живые всегда виноваты перед мёртвыми.