Младший научный сотрудник 2
Шрифт:
— Это всё из-за неё… — посмотрела Вика на меня злыми глазами, — из-за той колхозной тощей блондиночки, как её… Оля что ли.
— А вот и не угадала, — ответил я, — у Оли сейчас медовый месяц с нашим начальником происходит, так что я в их треугольник никак не вписываюсь.
— Тогда почему? — приготовилась она заплакать и даже достала носовой платочек.
— Долго рассказывать, — сказал я, — мы с тобой сейчас, как два корабля в тумане — встретились случайно, погудели и разошлись в разные стороны… извини меня, если сможешь.
Заплакать она так и не решилась, а просто ушла решительным шагом куда-то вдаль по улице Луначарского, по направлению к психушке. А я облегчённо вздохнул и подумал, что маршрут до дома мне хорошо бы поменять, дабы не сталкиваться ежедневно нос к носу с бывшей девушкой.
А дома у меня случился такой разговор с мамой:
— Как там в школе? — так начал я беседу, — как твои лоботрясы?
— Как обычно, — вздохнула она, — лоботрясы лодырничают, а начальство требует поднимать успеваемость.
— А физрук чего? — продолжил я тему.
— Не подходит и не разговаривает уже неделю, — даже с некоторой обидой заметила она. — А у тебя как там в институте?
— Всё более-менее в норме, — ответил я и перешёл к главному, — слушай, я тут пообщался с Лебедевым таким…
— Который врач из 40-й больницы? — уточнила она.
— Да, именно…
— И как же ты на него вышел, позволь поинтересоваться?
— Одна птичка взяла и начирикала его телефон, — ушёл я от ответа, — так вот, про Лебедева… точнее про твои дела…
— Ну давай, договаривай, — подбодрила она меня, — раз уж начал.
— Понимаешь, в чём дело… — я встал и поставил чайник на плиту, а потом уж продолжил, — в твоём конкретном случае ни радио-, ни химия-терапии не дадут результат — нет показаний для них.
— А для чего есть показания? — с растерянной улыбкой отвечала она.
— Только для хирургии — Лебедев ставит примерно 80% на то, что после операции всё войдёт в норму… — я снял закипевший чайник и налил нам по чашке грузинского чая и достал из шкафчика блюдце с баранками.
— А 20 процентов всё же против? — спросила практически сквозь слёзы мама… блин, две женских истерики за день, это многовато, подумал я.
— 80 против 20 это очень хорошие шансы… букмекеры, когда ставят такие коэффициенты, практически всегда уверены в однозначном исходе поединка. Вот когда 55 против 45, там вилами на воде писано…
— Откуда у тебя такие сведения про букмекеров? — нашла, за что зацепиться она.
— Книжки иногда разные читаю, — отговорился я, — ну так чего, надо решать вопрос…
— Если я соглашусь, то когда это будет?
— Я вчерне договорился на завтра после обеда, — начал я расставлять точки и запятые, — с утра можешь уладить все дела в своей 169-й школе, а к трём часам подходи к приёмному покою, там тебе всё расскажут и проводят.
— Я боюсь, сынок, — честно призналась она.
— Эх, — выложил я последний козырь, — двум смертям не бывать, а одной не миновать, как говорят бывалые граждане…
— А что ещё говорят твои граждане?
— Хм… — задумался я и вытащил из памяти подходящие слова, — ещё есть такое мнение, что если живы будем, то не помрём, однозначно… что-то мне подсказывает, что ты ещё немало лет проживёшь и внуков понянчить успеешь.
— А что там у тебя с внуками? — вдруг озаботилась она, — жениться никак собрался?
— В ближайшей перспективе пока что вряд ли, — быстро ответил я, — но теоретически рассуждая — почему бы и нет?
— А что за подруга, на которой ты жениться собираешься? — новая тема, похоже, перебила в её мозгу всё остальное.
— Работаем вместе, — сообщил я, — зовут Ниной. Но это пока всё неточно, всё, что женитьбы касается, там многое ещё поменяться может.
— Ладно, — вздохнула мама, возвращаясь к нашим баранам, — согласна я на операцию… когда, говоришь, туда подходить надо?
А я ещё этим же вечером сделал пару звонков, теперь уже с домашнего телефона, нужда в шифровании отпала. Товарищ Лебедев сообщил, что в половине четвёртого мою маму встретят в приемном покое и проводят, куда надо, а сама операция будет назначена на ближайшие два дня. Надо будет отблагодарить его, подумал я, набирая следующий номер.
— Привет, Аскольд, — сказал я в трубку, — тут вот какое дело… ааа, мерси, кстати, за вчерашнее предупреждение, всё прошло гладко.
— Приходил кто? — спросил он.
— Ага, целых два товарища сам понимаешь откуда, — сообщил я, — но не успели они ничего зацепить, потомучто я раньше этим делом занялся.
— Ну и отлично, — продолжил он, — а Мишку, если тебе интересно, закрыли в нашем СИЗО, на месяц пока… ну там за него серьёзные дяди вписываются, как я слышал краем уха, так что посадить-то его вряд ли посадят, но биографию попортят. Так чего ты там насчёт дела?
— Аааа, дело… — сориентировался я, — киноклуб у нас накрылся медным тазом, поэтому есть мнение переключиться немного вбок — в сторону компьютеров…
— Слышал-слышал, что вы там что-то такое ваяете, — откликнулся Аскольд, — мысль здравая. А от меня-то тебе чего теперь надо?
— Комсомольский райком нам какое-то помещение выделяет под этот клуб, но чтобы его раскрутить, так сказать, и чтобы клуб не закрыли так же, как откроют, потребуются определённые усилия в самых разных направлениях — хочу попросить тебя о помощи…
— 25 процентов от прибыли, — мигом выкатил свои условия Аскольд.
Глава 15. Тетрамино