Младший научный сотрудник 2
Шрифт:
Домино и тетрамино
Такой жирный кусок я ему, конечно, не отдал, сошлись после небольшого торга на десяти процентах… там ведь много ещё кого подключать придётся, а проценты не резиновые. А далее я начал мучительно размышлять, как жить дальше… и из этих размышлений и воспоминаний выцепил историю игры Тетрис из той моей прошлой жизни.
Это же реальная бомба была на рынке видеоигр — до Тетриса компания Нинтендо пробавлялась тупыми аркадами типа Данки-Конг и Пэк-мэн, а появление такой внешне простой и внутренне заковыристой игрушки,
История развития Тетриса мутна до полной непрозрачности — сначала в ней возник, как чёртик из шкатулки, некий венгерский продюсер, который захапал все права себе. Потом журналисты CBS, глядя на развивающийся ажиотаж вокруг игрушки, провели собственное расследование, вышли на реального разработчика, а венгерский прохиндей остался у разбитого корыта. Далее подключились мировые киты игральной индустрии в виде того же Нинтендо, Атари и Миррор-софт (не путать с Микрософтом). Которые реально перегрызлись из-за копирайта. Ну и в конечном сухом итоге чуть ли не с помощью товарища Горбачёва и мистера Рейгана глава Миррор-софта выгрыз себе исключительные права, и Тетрис зашагал по планете семимильными шагами.
А всё это говорит о чём? — задало риторический вопрос моё подсознание и само же ответило на него — а говорит это, Петюня, о трёх вещах, надо сразу же озаботиться авторским правом, буквально завтра-послезавтра начать этот процесс, раз, и еще портировать игрушку на платформу IBM PC, которая не по дням, а по часам становится фактическим лидером среди всех прочих платформ, два…
Тут подсознание засбоило и замолкло, а я же спросил у него — а что там насчёт третьей вещи-то? Выкладывай уже… и оно выложило — надо сразу выходить на мировой рынок, СССР это, конечно, хорошо, но мало и неплатёжеспособно, а вот за границами нашей Родины денег у народа куда больше водится, это факт. А значит, надо искать контакты с западными фирмачами… для начала хотя бы и один фирмач пойдёт. Ну а для самого начала пусть придут и посмотрят на нашу новинку комсомольские боссы, как обещано мсье Ишаченковым — к этому визиту надо готовиться по полной…
А кстати вот — знаете, почему Пажитнов взял набор именно из четырех квадратиков, а не из трёх (тримино) или пяти (пентамино)? По глазам вижу, что не знаете… тут все просто — комбинаций из трёх составляющих совсем уж мало, палочка да закорючка. Пентамино, конечное дело, более интересно и продвинуто, из них целых 12 разных фигурок можно составить, включая буквы X, Y и Z, но для обработки вращения этих фигур в реальном режиме времени не подходила существующая компьютерная база. Не успевали Электроники-60 и ДВК-шки крутить эти штуки, вот и пришлось ограничиться тетрамино и семью фигурами — палка, квадрат, буква Т, левый гвоздь, правый гвоздь и маленькая S в двух проекциях.
Хорош базарить, прикрикнул я на подсознание — утро вечера мудренее, завтра продолжим обсуждение. И мы все вместе уснули под шум начинающегося осеннего дождика за окном.
А утром на службе я первым делом задал вопросик всё и всегда знающему Шурику:
—
— А зачем тебе? — задал он логичный встречный вопрос.
— Просто хочу познакомиться с передовой западной техникой, — быстро соврал я, — говорят, эти ай-би-эм-ки там во все сферы уже внедряют.
— Ну есть одна такая штука у плазменщиков, на нашем же этаже где-то, но вход с другой стороны, — Шурик сделал вид, что поверил мне, а я сделал вид, что не заметил его сомнений. — Подойди к бункерному Юре, он в курсе должен быть.
Я и подошёл к Юре — их как раз всех выгнали из бункера в связи с очередным выстрелом, он стоял и курил недалеко от вахтёра.
— Привет, Камак, — улыбнулся он мне, — как там Кроты себя чувствуют? Вживаешься в коллектив?
— Более-менее, — обтекаемо ответил я, — хотя суть их работы я таки не уловил пока.
— Не беда, со временем поймёшь, — философски заметил он.
— А у меня к тебе дело есть, — продолжил я, — говорят, ты знаешь, где у нас стоит персональный компьютер ИБМ…
— Знаю, — тут же ответил он, — и даже сам на нём работаю иногда. А зачем тебе?
Я скормил ему ту же дезу, что и Шурику, но тут она почему-то не прокатила.
— Врёшь ты, Камак, и даже не краснеешь, — заявил он мне, — эти персоналки только год назад начали выпускать в Чикаго и никуда они пока сильно не внедрились, Эппл гораздо круче их.
— Ну, допустим, вру, — не стал запираться я, — допустим я хочу на базе этой ИБМ написать одну программулю — и что дальше?
— Это другое дело, — Юра выбросил бычок в урну и продолжил, — вот теперь верю… пошли со мной, покажу. Только по дороге детали мне расскажешь, что за программуля, для чего и почему она нужна именно на ИБМ.
Пока обходили бункер и наш зал управления по третьему этажу, я прикинул кое-чего к носу и решил расколоться — в конце концов без помощника в этом деле трудно будет, а жулик из бункерного Юры, кажется, большой… такой может стать полезным.
— Понимаешь, в чём дело, дорогой, — сказал я ему, когда мы проходили мимо бассейна гидриков, куда они запускали свои стоячие волны, — я тут игрушку одну сочинил… компьютерную, да… в кодах PDP-11.
— Покажи, — попросил Юра.
— Да, конечно. Заходи в мою экранку, всё покажу и расскажу… так вот…
— Стой, а почему это ты вдруг программированием занялся? — притормозил мои объяснения он, — ты же, кажется, по специальности электронщик?
— В политехе нам программирование неплохо давали, вот и научился, — отговорился я, — к тому же сам знаешь, что пределов совершенствования нет — захотел и написал, тем более, что это совсем несложным оказалось.
— Ну ладно, — ответил Юра, — будем условно считать, что убедил — давай жги дальше.
— И теперь я хочу портировать эту игрушку, Тетрис она называется, на платформу IBM PC, вот и вся моя история.
— Тетрис-тетрис. — пробормотал он, — в журнале «Наука и жизнь» часто разные головоломки раньше печатали — пентамино, тетрамино, оттуда что ли название взял?
— Да, угадал, — ответил я, — именно оттуда. Самое тетрамино и есть, только подсократил немного, чтобы запоминалось лучше.