Младший научный сотрудник 5
Шрифт:
— Сколько у тебя баксов-то осталось? — спросил он.
Я отошел в укромное место и произвел ревизию карманов — 225 долларов в наличии имелось.
— Да, — решил уточнить вопрос, — со мной-то все понятно, я до посольства добираюсь и на этом приключения кончаются. А ты что собираешься делать? Неужели тоже в СССР поедешь?
— Я пока еще не решил, — ответил он, — до Манилы давай вместе доберемся, а там уж как бог даст…
— Ну тогда двинули изучать рынок филиппинских пассажироперевозок, — предложил я, и мы направились
Город был типично-азиатским, с нагромождением хижин, хибар и вполне приличных домиков в испанском колониальном стиле. Построен он был на горах, так что приходилось то и дело карабкаться вверх… у велосипедистов, помнится, есть такое мнемоническое правило — куда бы и когда бы ты не ехал, всегда получается в гору и навстречу ветру. Вот и тут так же, нам до автостанции пришлось серьезно забраться наверх, метров 100, если не 150 была разница высот. И кругом росли сплошные сосны… прямо как в средней полосе России, надо же.
— Я слышал, — неожиданно сказал Цой, — что Багио это типа такой филиппинский курорт, только наоборот.
— Как это наоборот? — заинтересовался я.
— Ну обычно же на курорт едут погреться, позагорать там, туда, где теплее, короче говоря. А здесь, поскольку город высоко в горах находится, летом прохладнее, чем на остальных островах. Вот сюда и едут охладиться, так сказать…
— Блин, приезжали бы в Россию, — в сердцах сказал я, — у нас две трети территории это вечная мерзлота и морозы круглый год — там охладились бы с гарантией.
— Надо будет закинуть такую удочку в местное туристическое агентство, — задумчиво отвечал Цой, — а еще Багио знаменито своими хилерами…
— Да ты что? — изумился я, — они прямо тут живут что ли?
— Не, не совсем уж в городе, а в окрестностях, но почему-то группируются они в основном здесь. Якобы космические излучения тут особенные какие-то.
— Было бы любопытно посмотреть на их работу, — заинтересовался я, — раз уж попали в такое экзотическое место.
— Я бы тоже посмотрел, — согласился Цой, — даже и поучаствовал бы в операции, только где ж мы их найдем тут?
— О, смотри, объявление висит, — зацепился мой глаз за красочную бумажку на сосне, — слово «хилер» тут красными буквами выделено.
Испанский, конечно, у нас обоих на очень низком уровне болтался, но с грехом пополам из объявления можно было понять, что предлагаются услуги по излечению всего на свете (тратаменте де тодас лас энфермедаес) за умеренные деньги (поко динеро).
— Интересно, что у них тут считается умеренным уровнем оплаты? — вслух начал размышлять я, но Цой меня перебил.
— Да развод же это, неужели сам не видишь? Пошли транспорт изыскивать.
— Конечно, развод, — с сожалением оторвался я от афиши, — но какой красивый развод… операцию голыми руками проводить — до этого сначала додуматься ведь надо.
А мы тем временем добрались
— Мы же часы не перевели, — спохватился я, — последний раз я свои ставил по гавайскому поясу… интересно, сколько надо от него убрать?
— Да вон же местные часы, — Цой показал на башенку с круглыми часами сверху, — сейчас 11.05 по Маниле.
— Итого у нас пять часов до отъезда… билеты, кстати, на него есть?
С билетами в кассе все оказалось хорошо, и стоили они по сотне песо с носа, но брать мы их пока не стали и решили прицениться к автомобильному транспорту.
— Вот там, похоже, стоянка какая-то, — кивнул налево Цой, — можно начать с нее…
Я согласился, и мы побрели налево… а не соврал ведь мой товарищ о прохладе и свежести в этом городе — действительно после удушающей жары на корабле это было сильно непривычно. А до стоянки мы так и не дошли — по ходу движения тут скамеечки стояли, на которых, видимо, пассажиры ожидали своих рейсов. Так вот аккуратно в тот момент, когда мы мимо этого ряда проходили, одна филиппинка (совсем даже не старая и местами привлекательная, у меня даже глаз за нее зацепился сам собой) вдруг захрипела и сползла со скамейки на землю…
— Непорядок, — толкнул меня в бок Цой, — у нее явно проблемы со здоровьем какие-то — это клиент явно по твоему профилю.
— Только вот не хватало мне еще и филиппинских больных лечить, — вздохнул я, но все же смело ринулся в бой, подошел к лежащей на земле женщине и опустился на колено.
Соседи галдели что-то свое испанское, но помогать ей не особенно спешили, так что я один записался в числое помощников. Включил личный рентген, слава богу, это с первого раза получилось (раньше получалось по обстоятельствам), и исследовал внутренности девицы… ну да, это типичный микроинфаркт отказался, примерно такой же, как у Юрика Шпагина из моего родного ИПП. Гаркнул на соседей, чтоб заткнулись и не мешали (и они даже это поняли) и начал сеанс оздоровления… минут пять у меня на него ушло, после чего филиппинка открыла глаза и тяжело задышала.
— Эста бьен, карино — пуэдес левантарте (все хорошо, детка — можешь вставать), — сказал я ей, полностью исчерпав свои познания в испанском.
Народ вокруг опять загалдел, а эта подруга действительно встала, отряхнула платье от пыли и сказала мне на чистом английском:
— Спасибо, друг, что это со мной было такое?
— Микроинфаркт, — ответил я, — ничего особенно страшного, но врачу все-таки надо показаться.
— Ты врач? — продолжила допрос она.
— Студент медицинского колледжа, — соврал я, — третий курс.