Младший научный сотрудник 5
Шрифт:
— Конечно, познакомьте, — не стал отказываться от заманчивого предложения, — когда я еще живого хилера увидеть смогу.
— Могу прямо сейчас это сделать, время у тебя есть? — задал этот Антонио следующий вопрос.
— Вот чего-чего, а времени у меня… и у моего товарища (я кивнул в сторону Цоя) хоть отбавляй. Надеюсь, ваше предложение и на него распространяется?
Заминка была буквально секундная, после чего он подтвердил — да, обоих могу познакомить.
— Ну тогда пошли, — сказал я, — или поехали… или как у вас к хилерам добираются?
— Никуда ехать не надо, — недовольно отвечал старик, — он сам сюда придет.
— Еще лучше, — обрадовался я, а мой корейский дружбан вдруг обратился ко мне на родном языке:
— Ты точно уверен, что нам это надо? — спросил он, косясь в сторону Марии.
— Почему нет, брателло… — отвечал я, — вряд ли он чего-то нехорошего нам сумеет сделать, почему тогда не познакомиться с необычным человеком?
— Ну смотри сам, — ответил Цой с непонятной интонацией.
— Дедушка спрашивает, — вклинилась в наш диалог Мария, — на каком языке вы разговариваете, не на японском?
— На корейском, — сказал я, — он родом оттуда, а у меня отец кореец.
— Ааа, ну тогда ладно, — передала Мария дедушкины слова.
— А что у Антонио есть против японцев? — невольно вырвалось у меня.
— Да он воевал против них во Второй мировой, — пояснила Мария, — с тех пор недолюбливает.
— Понятно, — сказал я ей, — а он далеко живет-то отсюда, ваш знакомый хилер?
— На соседней улице, — пояснила она, — пять минут пешком. Сейчас дедушка позвонит ему, он и подтянется. Ты кстати не сказал, откуда к нам приехал — акцент у тебя очень странный.
— Из России, Мария, а если быть точным, то из Советского Союза, — не стал я скрывать от нее правды.
— Да ну?! — изумилась она, — неужели оттуда? Недавно у нас тут шахматный матч проходил на первенство мира, оба претендента из России были.
— Слышал, — отвечал я, — Карпов и Корчной играли. В итоге выиграл Карпов. А ты, кстати, тоже не сказала, откуда так хорошо знаешь английский…
— В школе хорошо учили, — ответила она, — американка у нас была учителем по иностранному языку, вот я и научилась. О, а это, кажется, идет тот самый дедушкин знакомый, — показала она пальцем куда-то вправо, — его зовут Эухенио.
Я посмотрел в ту сторону — действительно вдоль по улице ковылял дедок по виду еще древнее нашего Антонио. Он добрел до калитки дома Марии и без стука зашел внутрь. Антонио встал со своего места, поклонился пришедшему и проводил его к нашему столу. И без разговоров нацедил ему целый стакан рома. Тот тоже без слов выцедил его без никакой закуски, потом повернулся ко мне и начал разговор:
— Значит, это ты Марию вылечил? — сказал он, разумеется, через переводчицу.
— Не стану отказываться от очевидного, — кивнул головой я, — вылечил, как сумел…
— Антонио говорит, что у тебя есть какие-то необычные способности, это так?
Я и тут не смог сказать что-то кроме «ну есть что-то такое».
— Хочешь поучаствовать в нашем деле? — без обиняков заявил он мне.
— Можно попробовать, — осторожно ответил я, — а что делать-то придется?
— Я все расскажу и покажу… сейчас важно твое согласие… если интересно, сколько ты сможешь заработать на этом, прямо скажу, что не меньше 10 тысяч песо.
Я мысленно подсчитал, сколько это будет в баксах (10000/25=400), и кивнул в знак согласия.
— Забились, — сказал я… Мария попросила уточнить, что значит это слово, а перевел его в общедоступную плоскость — deal.
— Ну и хорошо, — на лице старичка проступило что-то вроде улыбки, — сегодня ты осваивайся в нашей обстановке, а завтра в полдень операция.
— Мне бы какие-то вводные данные не помешали, — начал ставить условии я, — что за пациент, какой диагноз, анализы опять же какие-никакие должны быть…
— Все будет, но только завтра утром, — ответил старичок Эухенио. — А сейчас давайте выпьем за успех нашего начинания, — и он, не спрашивая разрешения, разлил остатки рома по своему и нашим стаканам.
Выпили, чего ж не выпить… ром здесь был весьма специфический, с какими-то добавками, так что глотка после него горела не хуже, чем от рыбы с рисом.
После того, как весь ром вышел, дедушка Эухенио с сожалением проинспектировал бутылку, убедился, что там ничего больше нет, и откланялся.
— Я вам в беседке постелю, — сказала Мария, — у нас сейчас сезон, когда москитов нет… ну почти нет, так что ночь проведете нормально… ну почти нормально.
Ночь и правда прошла без проблем… почти что без проблем. Птицы какие-то орали из соседней сосновой рощи, а может и животные, уснуть не давали. И к утру холодрыга настала, почти что как у нас в Нижнереченске в марте где-нибудь. Но под одеялами, которые Мария нам выдала, было достаточно комфортно.
А утром мы наскоро позавтракали, чем филиппинские боги послали, Мария убежала по делам, сказала, что на рынок, а дедушка Антонио предложил нам половить рыбу в местной речке, раз у нас свободное время до полудня образовалось.
— Если наловите чего, на обед будут рыбные блюда, — сообщил дедушка нам с Цоем через Марию, а потом предложил на выбор разные удочки.
— Ты как, — спросил я у Цоя, — в рыбалке силен?
— Ловил один раз, — угрюмо ответил он мне, — но давно.
— Вот и я в школе пару раз ходил с друзьями, — признался я, — но с тех пор много лет утекло. Ну пойдем восстановим утраченные навыки…
Цой тяжело вздохнул, выбрал удочку типа спиннинг, мне досталась самая обычная, и мы зашагали в указанном дедушкой направлении через сосны и араукарии.
— Там ведь еще наживку какую-то надо, — вспомнил я, — червей или мух или кусочки хлеба…
— На месте разберемся, — ответил Цой.
Ручей (речкой его назвать язык не поворачивался) протекал примерно в километре от дома Марии с Антонио, быстрый и узенький, десяток метров в самой широкой части. Червей мы с грехом пополам добыли на берегу, я поплевал на крючок для верности и первым закинул снасти в ручей. Цой посмотрел на мои действия, повторил их, как сумел, и мы сели на камешки, в изобилии разбросанные тут вдоль всего берега.