Младший научный сотрудник 5
Шрифт:
— Тебя? — изумился я, — и за что, если не секрет?
— А я толстая тогда была, вот и дразнили жирдяйкой?
— Ты толстая была? — в свою очередь изумился Егор. — А сейчас и не скажешь…
— Пришлось заняться спортом и сесть на диету, — пояснила Лена, — но это уже в училище, а в школе меня до слез задразнили…
— Это печально, — ответил я, быстренько свернув скользкое ответвление в нашей беседе, — с Никулиным, как я слышал, будет сниматься дочка Пугачевой… в роли девочки, которую травили.
— А у нее есть дочка? — не скрыла изумления Лена.
—
— Слушай, Петя, — обратилась она прямо ко мне, — а ты не можешь меня познакомить с Пугачевой? Раз уж у тебя такие большие связи есть.
— Попробую, — сдержанно отвечал я.
— А чего тут пробовать, — ухмыльнулся еще раз Егор, — только намекни Гале, она все устроит в пять минут.
— Точно, спасибо за подсказку, друг, — поблагодарил я Егора. — Как, кстати, Чайка выдержала Индию? Не забарахлила?
— Не, — помотал он головой, — выдержала с честью — на ГАЗе свое дело знают… там есть специальный цех такой, слышал?
— ПАМС? — спросил я.
— Он самый, производство автомобилей малых серий. По машине в месяц выпускают, зато уж каждую вылизывают до последнего болтика… а мы уже и приехали.
Егор лихо тормознул и заехал через арку во двор прямо к нашему подъезду.
— Спасибо, дружище, — пожал я ему руку, — обращайся, если что.
Пропустили нас вдвоем с Леной совершенно беспрепятственно, а когда я закрыл входную дверь, начались расспросы.
— Что там за разговор про Индию был? — тут же спросила она.
— Ну ездили мы туда с Егором, — пояснил я, — он Леонида Ильича возил, а я в группе поддержки значился.
— И кого же и как ты там поддерживал?
— Слушай, — поморщился я, — тут мы вступаем на заминированное поле — я, извини, кучу подписок дал, так что говорить могу далеко не про всё…
— Ладно, — вздохнула она, — тогда покажи свое жилье — про него ты подписки, надеюсь, не давал?
— Про это нет, про квартиру я могу говорить совершенно свободно, — улыбнулся я, — смотри сколько хочешь, если что-то непонятно, спрашивай. Там гостиная, здесь спальня, вот та дверь это в кладовку. Балкон выходит во двор. Ванная одна, а вот туалетов две штуки… вроде ничего не забыл.
— Это чего, кухня такая? — изумилась она, — сколько ж в ней метров?
— 23 кажется, — ответил я, — или 24. У вас в Доме на Набережной меньше что ли?
— Сравнил… там семь метров, эконом-вариант сталинской эпохи, — сказала она. — А это вертушка, да? — указала она на черный артефакт тех же времен, стоявший на кухонном столе.
— Угу, — подтвердил я, — АТС-2, АТС-1 я пока не заслужил. Номер отца знаешь?
— Конечно, — подтвердила она, — сотню раз ему на службу звонила.
— Ты набирай, — предложил я ей, — а я пока на стол соберу, что там бог послал.
И она начала накручивать диск, а я залез в холодильник проинспектировать, чего же нам послал на сегодня бог…
Через час примерно она лежала рядом со мной, задумчиво теребя редкие волоски на моей груди.
— Какая у тебя кожа гладкая, — сообщил я ей, — это от природы или результат творческого подхода?
— От природы, Петя, от нее, — отвечала она, — я тут подумала… какой-то ты необычный парень, напрочь выламываешься из всего того, что я знала до этого.
— Все в нашей жизни случается когда-нибудь в первый раз, — вздохнул я, — вот и ты встретила то, чего раньше не бывало.
— Наверно, — улыбнулась она, — а ты правда меня с Пугачевой познакомишь?
— Делов-то, — буркнул я, — завтра не обещаю, но до конца недели запросто. Только сразу хочу предупредить, что характер у нее совсем не сахарный, так что знакомство это может тебе не понравиться.
— Ладно, разберемся на месте, — хладнокровно ответила она, — завтра мне на работу к восьми…
— С утра машину вызову, — пояснил я, — отвезет, куда надо.
— А вечером у меня одно мероприятие… завтра же 15-е число…
— 15 октября? — прошиб меня холодный пот.
— Ну да, не сентября же, — удивленно отвечала она. — А что тебя это так взволновало?
А взволновало меня то, что я вспомнил пророчество дочки хирурга из нашей заводской больницы, Зины-Корзины… как уж она там выразилась-то… 15 октября на улицу не выходи, а не то хуже будет…
Что-то о грузовике она заикалась, продолжил вспоминать я, когда из воздушки в тире стреляла — якобы грузовик меня собьет так, что потом по частям в Кремлевской больнице собирать будут. И способности мои от этого наезда то ли уменьшатся, то ли совсем пропадут. Чего мне очень не хотелось бы… ни грузовика, ни потери шестого чувства.
— Вспомнил чего-то? — встревожено спросила Лена.
— Да, — придумал я легенду на ходу, — завтра надо сдать окончательные варианты выступлений на милицейском концерте, раз, и еще у меня встреча во Внешторге одна, не забыть бы.
— Это не страшно, — успокоила она меня, — все ты сдашь и не забудешь.
— А у тебя что за мероприятие на завтра намечено? — вспомнил я про ее слова.
— Ты не поверишь, но просмотр в модельном агентстве Славы Зайцева, — ответила она.
— Иди ты, — повернулся я к ней, подперев щеку рукой, — будешь новой Региной Збарской?
— Если получится, — зевнула она, — там конкурс, говорят, сто человек на место.
На этой звенящей ноте мы и уснули крепким беспробудным сном до самого звонка будильника в семь утра — я специально его завел на всякий случай. Леночка собралась очень быстро, практически как солдат в казарме, видно в училище научилась. С вызовом машины не все гладко сложилось, пришлось по трем номерам звонить, но в итоге черную Волгу все же прислали.
Я проводил ее до машины, а сам вернулся домой и начал размышлять, как жить дальше… чтобы живым и здоровым остаться. Решил сказаться больным и никуда не вылезать отсюда до самой полуночи… Зина-Корзина, конечно, вполне могла и пулю прогнать, но тут ведь как, лучше перебдеть, чем недобдеть. Решено, у меня температура и я лежу-страдаю на диване, вот и все решение наболевшего.