Младший научный сотрудник
Шрифт:
— Что значит всё? — это прорезался один из его свиты, Валерыч кажется.
— То есть если выигрывает Димон, я у него в обязаловке буду. А если я — то долг прощается, и я ничего и никому не должен. Годится?
Димон вполголоса посовещался с соседями и объявил:
— Не, не пойдёт. Если я выиграю, то тогда ты и бабло отдаёшь, и в обязаловке будешь ходить.
Я пораскинул мозгами и кивнул — всё равно у меня сейчас обратной дороги нет.
— Только ещё 2 условия — колода моя и играем не в очко, а в преферанс.
— Какой ещё преферанс? — недовольно переспросил Валера.
— Обычный, лениградка, вист джентльменский, распасовка по 2, заканчиваем при 20 в пуле, — пояснил я, — не слышал что ли про такое?
— Прямо и не слышал, — буркнул Димон, — играл я в него, но давно… там же трое должны садиться?
— А вот Валеру третьим и возьмём — если он выиграет, тогда я тоже проиграл… годится или зассал?
С таким предположением Димон уже согласиться никак не мог, поэтому кивнул головой, и мы втроём уселись за пустой по вечернему времени доминошный столик. Играли они плохо, и Дима, и Валера, мне даже жалко стало раздевать их за десять минут, поэтому я поддался немного… выиграл, но не с разгромным счётом.
— Ну всё, — сказал я, — у всех по 20 в пуле, но у меня вистов вдвое больше — так что извините, но вы оба проиграли.
Димон некоторое время анализировал ситуацию, а потом решил таки форсировать конфликт — видимо впадлу ему стало уступать неизвестно кому из своего подшефного двора.
— Я тя щас урою, — сообщил он мне, вставая со скамейки.
— Не-не, — ответил я, — мы так не договоаривались.
— А мне пох, — добавил Димон, снимая накинутый пиджак.
— Хорошо, — согласился я, видя, что отступать всё равно некуда, но давай ограничения оговорим — по яйцам не бить, посторонние предметы не применять, бой останавливается после первой крови… или если кто-то крикнет «сдаюсь» — нормально? — спросил я у них всех. — И это, может отойдём куда-нибудь, а то на виду у всех нехорошо, ментов ещё вызовут.
Эти условия возражений не вызвали и мы откочевали в дальний угол двора, где стояли два жестяных гаража, за ними как раз подходящая площадка имелась, закрытая от посторонних глаз.
— Ну держись, Петя, — сказал Димон, сняв свитер и выплюнув бычок в сторону, — щас я из тебя котлету буду делать.
И он решительно шагнул мне навстречу, подняв кулаки в подобие боксёрской стойки. А я в ответ расслабил всё тело и принял позу всадника… ну попытался, как я ее помнил из занятий 20-летней давности — ноги чуть шире плеч, бедра параллельно земле, руки сжаты в кулаки на поясе.
— Эээ, — заметил сзади Валерыч, — это он чего, каратэ что ли сейчас применять собрался?
— Не, Валерыч, — ответил я ему, мягко покачиваясь из стороны в сторону, — это не каратэ, а ушу.
— В смысле? — не понял Димон, он даже приостановился в задумчивости. — Какое нахер ушу?
— Китайский стиль борьбы такой, — любезно пояснил я ему, — переводится, как «боевое искусство».
— Ща я тя уделаю вместе с твоим ушу, — взревел Димон, сделал два быстрых шага и нанёс удар с правой… сильный, но не очень быстрый, я ушёл нырком влево и опять встал в ту же стойку.
— Ах же ты сука какая, — продолжил реветь он, молотя воздух перед собой… один раз почти попал, вскользь по левому уху мне пришлось.
А я продолжил свои танцы влево-вправо-назад-вперёд, плавно уходя от его бестолковых ударов. Наконец наступил момент, когда Димон выдохся и опустил руки, тяжело дыша, тут я и нанёс единственный удар, который помнил, как делать. Это был толчок раскрытой ладонью, он же туйчжан, в подбородок ему — быстро и тут же отпрыгнул на всякий случай. Но предосторожность оказалась ненужной, Дима лязгнул зубами и завалился на спину. Я тут же взял его правую руку на излом и потянул на себя.
— Сдаюсь, — прохрипел он через пять секунд и замолотил левой по земле.
Я помог ему подняться, посмотрел в глаза — зрачки в норме вроде, сотрясения нет.
— Ну чего, бой закончен? — спросил я даже не у него, а у секундантов.
— Закончен, — выдавил из себя Валерыч.
— Очень хорошо, никто значит и ничего не должен — я пошёл, — и я медленно вышел из этого укромного места, держа, впрочем, в поле зрения парней, мало ли что он там надумают… но нет, ничего они не надумали.
А по дороге к подъезду меня ждал небольшой сюрприз — с липы, которая росла примерно посередине нашего двора, спрыгнула Викуся со словами:
— Ну ты на все руки мастер, и в карты играешь, как профессионал, и боец восточных искусств — не ожидала. Моя помощь тебе не понадобилась?
— Тебе правда понравилось? — не нашел спросить ничего другого.
— Ваще класс — как это называется-то?
— Ушу, китайская борьба, — ответил я, — а кстати, что это ты там намекала на свои возможности? Как ты с этим Димоном связана?
— Учились когда-то в одном классе, и он за мной даже ухаживал… лет пять назад.
— Ясно, — ответил я, вздохнув, — зайдёшь может, чаем напою?
— Да поздно уже, — ответила она, — родители волноваться будут.
— Тогда я тебя провожу, а то мало ли что…
Советские компьютеры
Шутка такая была во времена второго пришествия КВН на голубые экраны — «советские микросхемы самые большие в мире», а к ней довесок «советские микросхемы снабжаются восемью ножками и двумя ручками, для переноски». Так к чему я это… советская компьютерная техника (в 82 году они еще назывались ЭВМ, модное слово «компьютер» утвердилось в перестройку) была очень большая… ну может не самая большая в мире, но где-то возле этого.
— Камак, ты вот чего, — сразу же объявил мне начальник Бессмертнов, когда я переступил порог антресолей, — есть такое мнение приставить тебя к обслуживанию двух СМ-4. Вон в этих экранных комнатах которые стоят.
— Да я не возражаю, — автоматически вылетело у меня, дополнил только это одним вопросиком, — а до меня их кто обслуживал, если не секрет?
— Не секрет, Антоша обслуживал, Артюхин, его стол рядом с твоим стоит.
— Аааа, — открыл я рот, чтобы задать следующий логичный вопрос, но начальник опередил меня: