Млечное
Шрифт:
Оно отошло. Я вижу его.
А что нам предложит взамен
осень, девчонка рыжая,
рыжая, как Кармен?..
1963–1964
ДОРОГА ЗВЁЗДНОГО ОГНЯ
Тень немеркнущих дней
неизменно сопутствует мне,
город дразнит во сне
ожиданьем дешёвых побед…
Я устал от надежды,
красивой,
я устал от себя —
этот стих посвящаю тебе, —
Этот миг! —
этот день! —
эту жизнь! —
посвящаю тебе.
декабрь 1963
Мне снятся тревожные сны:
мелькают знакомые лица,
встают из пустой глубины
твои заревые ресницы.
Глаза непомерно близки,
в них дремлет космический гул…
Мне страшно… Мир не был таким!
Мне страшно на звездном снегу.
А ты — ты не видишь меня!
В безмолвном крушеньи миров
нет силы душевной поднять
накал внеземных катастроф!..
Мы, дети далёкой Земли,
уйдя в эту Млечную высь, —
Мы — рядом: меж нами легли
полтысячи лет — световых!
Нам встречи уже не дано:
я слишком душой на Земле.
А вечность легла за спиной
размахом космических лет.
А ты — неотступно глядишь,
ты рядом, и — так далеко…
Дрожит у тебя на груди
галактик сверкающий ком…
4 января 1964
В даль миров неоткрытых
я, как прежде, лечу.
Нас влечет по орбитам
гравитация чувств.
Ты, как я, одинока
на межзвёздном пути —
нас осталось немного
в этом сонме светил.
Разбросали по миру
нас капризы судьбы.
Мир невиданно вырос,
только я не забыл:
там, в бездонных просторах,
на орбите Земли
ждёт покинутый Город,
как весны, наших лиц.
7 января 1964
Так без слова вошла —
так открыто вошла
в наши души вселенская власть!
В два крыла
опрокинутой бездной
легла в нас широкая мгла, —
навсегда? —
мы родились всего лишь людьми…
Навсегда? —
тяжела наступившая мгла…
Как спасенья — хочу
объяснить приоткрывшийся мир,
этот мир твоих глаз!
Больше жизни — хочу
навсегда! — навсегда
в этот мир,
в этот мир твоих глаз!
Всё. Прости.
Я великую тайну постиг.
Я случайно, без мысли, проник
в твой загадочный круг,
в эту дивную силу твою.
Будет строгий январь —
мне послушен едва ли июль.
Звёздный мир так велик!
Я с тоской ухожу
в пелену
галактических вьюг,
я не скоро вернусь,
я, наверно, не скоро вернусь…
20-25 января 1964
Ты сама мне шепнула: январь…
Город в сумраке сказочно тих.
Как сосульки, свисали слова
с крыш болезненных мыслей моих…
Но — кружился над городом снег,
и светились дома допоздна,
и встречаясь с тобою во сне,
я боялся тебя не узнать…
27 января 1964
…А ты была другою на Земле!
Нам обещали звёздные просторы,
и, полные единым ожиданьем,
мы с неба не сводили жадных глаз.
Теперь оно — во всём охвате — наше,
теперь оно понятнее и ближе,
оно, как прежде, много обещает, —
но ты была другою на Земле.
Мне снится: я вернулся, я брожу
по улицам единственного Города.
Здесь всё по-прежнему, хотя прошли века, —
столетия, как дни, прошли над ним,
но пуст мой Город — ни души, ни звука…
И вижу я в каком-то новом свете
знакомые мне издавна места,
я должен что-то вспомнить и — не в силах,
я что-то очень важное забыл.
Иду гнетущей пеленою улиц.
мои каждый шаг, мой каждый вздох
— как в храме —
разносит неестественное эхо…
А над собой я слышу голос Друга:
— Ты здесь чужой,
ты предал — уходи,
нет Родины тебе, нет имени тебе… —
Щемящею тоской захватывает грудь,
нет сил, дрожу…
Бежать, искать спасенья!
А улицы хохочут вслед — беги!
Я обречён, я проклят — в этом мире
ни жизни мне, ни смерти — не дано,
даны твои глаза, но ты меня не видишь —
ведь ты была другою на Земле.
27-28 января 1964
Пылая, он встаёт во мне,
играет красками закатов…
Я стал сильней,
но ведь и он — сильней,
чем был когда-то.
Во мне он перерос меня,
и я давно уже не властен
играть — в укор бегущим дням —