Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
Мобильные телефоны? В Сибири? За кого она нас принимает? Арина хотела возмутиться, но не нашла нужных слов. Довольно глупо пытаться возмущаться на языке, которым ты едва владеешь. Поэтому она предпочла отмолчаться и демонстративно отвернулась в окно. Они проехали станцию Виктория, которую Арина увидела только мельком, потом пересекли Темзу и выехали на набережную с причудливыми высотками, крыши которых напоминали расправленные крылья бабочки. «Воксэл» – прочитала Арина на дорожном знаке. По левую руку остался Парламент, за изгибом реки показалось колесо обозрения. Летний Лондон был удивительно красив.
«Завтра же после колледжа пойду в центр, – решила Арина. – Пятый день в Лондоне, а до сих пор видела только набережную, и то ночью».
Саманта ещё что-то долго и возмущённо говорила, но заметив, что Арина всё равно не понимает и уже больше не слушает, махнула рукой и включила музыку. Странная песня с барабанами и выкриками заполнила машину.
«Наверное, национальный гимн её племени, – подумала Арина. – А я в детстве читала „Хижину дяди Тома“ и обливалась слезами. Думала, негры такие добрые, терпеливые и работящие люди, а злобные плантаторы их угнетают. Освободили на свою голову. Наслаждайтесь теперь».
Они приехали ещё в один безликий район, застроенный одинаковыми двухэтажными домами, гармошкой растянувшимися по всей улице. Саманта остановила машину возле стеклянной двери с номером сорок восемь и шагнула в крошечную прихожую.
«Как они живут в домах со стеклянными дверями? – удивилась Арина. – Ни железных дверей, ни решёток на окнах, дверь в палисадник хлиповая, да и изгородь по пояс. А тут ещё и стеклянная одинарная дверь. Ведь проникнуть в такой дом ничего не стоит. Даже в Краснознамённом нет такого доверия людям, а здесь большой город…»
Волоча за собой чемодан, Арина проследовала за Самантой. Негритёнок в цветастых шортах уже заприметил серебряный брелок в виде футбольного мяча на её чемодане. Олежек прицепил его на прощание, чтобы она смогла быстро опознать свой багаж на выдаче среди сотен других в аэропорту. Негритёнок остановился, как зачарованный, и повертел сверкающий в лучах солнца мячик.
«Сопрёт, – тоскливо подумала Арина. – Ну и чёрт с ним. Деньги и паспорт нужно при себе носить. Всё остальное можно пережить».
Саманта показала ей замызганную кухню и очень медленно и отчётливо произнесла:
– Каждый день в семь утра я кормлю жильцов завтраком. Ты просыпаешься, приходишь на завтрак и едешь в колледж. Приезжаешь вечером и можешь приготовить себе ужин. Я кормить ужином не буду. Тарелки и кастрюли здесь, не забудь мыть за собой посуду. Чайник в углу – можешь пить, сколько хочешь, но чай и сахар покупай свои. Душ и туалет находятся наверху, рядом с твоей комнатой. Долго в душе не мойся, в доме живёт пять человек, и горячая вода быстро расходуется. Полотенце и мыло я тебе дам. Шампунь купи свой. Телефоном пользоваться нельзя. Ключи от дома я не даю. Если будешь приходить после шести вечера – всегда кто-то дома. Каждое утро ты должна уезжать в колледж. Имей в виду, если ты не будешь учиться в колледже, я позвоню в Хоум Офис и скажу, что ты фиктивная студентка. Поняла?
Арина кивнула.
– Могу я посмотреть свою комнату?
Саманта развернулась и начала грузно подниматься по лестнице.
– Вот это твоя комната, – указала она на дверь. – Там ещё одна студентка живет, тоже русская. Где ближайший магазин и станция метро – она тебе объяснит.
В небольшой комнате с зелёным ковровым покрытием и ярко-жёлтыми стенами стояли две кровати с письменным столом посередине. Возле стола один стул, напротив встроенный шкаф для одежды. На стенах висели расписные керамические тарелки. Весёленькой расцветки шторы завершали неповторимый колорит комнаты. На кровати слева от двери сидела загорелая брюнетка в белых бриджах и чёрной футболке с какой-то рок-группой и читала газету «Loot». Увидев Арину, она сложила газету и выжидающе посмотрела на неё.
– Привет, – поздоровалась Арина. – Мне сказали, ты из России, значит, можно говорить по-русски, если не возражаешь. Я тоже приехала учить английский, но говорить на нём пока не могу. Меня зовут Арина.
– Мелинда, – ответила девчонка, разглядывая её. – Классная куртка. Из «Зары»?
– Нет, из Челябинска.
– Кто такой Челябинск? Дизайнер или магазин?
– Это мой город. Я только что оттуда приехала. А ты из какого города?
– А я из Бельцы. Знаешь Бельцы?
– Это в Краснодарском крае? – предположила Арина.
– Это в Молдове. Молдову знаешь?
– Конечно. Одна из бывших союзных республик. И давно ты здесь?
– Шесть дней. Я работу искаю. Пока не получатся. Слушай, а эти кроссовки ты тоже из России принесла?
– Да, – Арина опустила глаза на свои светло-серые рибоковские кроссовки. – Только не думаю, что они сделаны в России. Где-нибудь в Китае. А «Reebok» можно найти здесь, компания английская.
Она поставила чемодан в угол и опустилась на свою кровать. Открыла пластиковый пакет, достала печенье, конфеты, упаковку ананасового сока и предложила Мелинде. Мелинда кивнула и пододвинула кружку с оленёнком Бэмби. Арина сравнила чёрные блестящие глаза Бэмби с глазами молдаванки и улыбнулась.
– Говоришь, работу ищешь. А какую ты работу ищешь?
– Всякую. Уборки, бары, кофе-шопы, бэби-ситинг, лифлеты давать.
– А кем ты дома работала?
– Я дома не работала, я помогала маме братьев и сестёр смотреть. Почту носила. На рынок ходила. У меня три брата и два сестры. Я самая старая. Маме тяжело.
– А папа?
– Папа в Румынию ушёл. Ещё три лета назад. Я его с тогда не видела.
– Ушёл? Ты имеешь в виду уехал?
– Как он уедет, у него документов нету, – вдруг разозлилась Мелинда. – Пешком ушёл, через границу. Самый маленький братик родился, и он ушёл.
– Он вас оставил?
– За деньгами ушёл. Работать хотел. А я вот в Лондон приехала. Мне студенческую визу сделали. Папа прислал денег, я купила визу. Надо в Лондоне деньги заработать и домой слать. Или замуж идти.
– Я тоже приехала замуж выходить, – ответила Арина в ответ на неожиданную откровенность.
– Я румынина искать буду, – сказала Мелинда. – Они Евросоюз, им можно здесь жить и работать. Я по-румынски хорошо разговариваю.
– А я буду англичанина искать.
– Я англичана не могу, я по-английски не разговариваю. Я только по-русски и по-румынски знаю. А ты хорошо говоришь по-английски?