Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
– Даша, но так же нельзя, ты не можешь подвести меня. Я встал в шесть утра, почти ничего не ел и приехал к тебе с другого конца города! – пробормотал он с пола.
– У меня девятый месяц беременности!
– Тебе не обязательно кататься на американских горках. Ты можешь выбрать что-нибудь поспокойнее. Воздушный трамвайчик, например.
– Ты что, хочешь, чтобы я родила у тебя в грузовике? – наступала Дашка.
– У меня не грузовик. У меня «газель». Ты понимаешь, скидка распространяется только на группы от шести человек. Ты – шестая. Не хочешь – не едь, тогда отдай нам взамен девушку, мне кажется, она уже согласна.
– Какую девушку?
–
– Шизанутым Пашей, – вглядевшись в ранние морщинки, Арина поняла, что парень не так молод, как показалось сначала, а возраста лет под тридцать.
– Это ещё ничего. Слыхали слова и похуже. А ведь когда-то она меня любила. Наверное, беременность меняет женщин. Вы, надеюсь, не беременны?
– Нет.
– Тогда вы нам подходите.
– Подхожу для чего?
– Мы едем в луна-парк кататься на американских горках. У меня входной билет со скидкой на группу от шести человек и фургончик. Вы будете шестой. Как вас, кстати, зовут?
– А я останусь дома одна? – возмутилась Дашка.
– Извини, это был твой выбор, – безапелляционно заявил Паша.
– Слушай, Пашик, давай договоримся так: ты сейчас едешь с моим мужем в «Теско» и привозишь продукты на неделю. Твой фургончик очень кстати. Тогда я отдаю тебе и мужа, и девушку.
– Нет, ну, это нечестно, мы уже опаздываем. Время одиннадцать утра, а мы всё ещё в Стратфорде. Потом, что за прикол мне ехать в «Теско»? Там и припарковаться невозможно. И вообще, шопинг в «Теско» – это совсем не моё понимание весёлого воскресного утра.
– Понимаешь, в мире существуют разные виды мужчин. Некоторые из них имеют обязательства. Например, дом, жену и будущего ребёнка. В то время как другие мужчины, менее одарённые…
– Не надо выражаться при посторонних людях, – перебил Паша. – Я всё понял. Сначала «Теско», потом луна-парк. Ты там что-то ещё про газон упоминала?
– А что, хорошая…
– Не надо. Я пошутил, – свернул разговор Паша и направился к двери, задержался там на секунду и гаркнул в направлении второго этажа. – Серёга, мне кажется, тусовка здорово подпорчена, мы всё-таки едем в «Теско». Ты знаешь, в каком возрасте женятся английские мужчины? Сказать, почему?
Вслед ему полетел тапочек, и, почувствовав его приближение спиной, Паша совершил внезапный прыжок в сторону двери и скрылся за кустами.
Через час Арина уже ехала на переднем сидении чумазенькой «газели» и любовалась пейзажами английской провинции. Сергей и ещё трое жильцов ехали в салоне и вели спор о целесообразности сберегательных счетов в чужой стране.
– И часто ты так срываешь людей с места и везёшь в луна-парк? – спросила Арина.
– Постоянно. Ненавижу формальности. Самые лучшие тусовки получаются экспромтом. Спроси любого из моих друзей.
– Мне казалось, в этой стране люди любят планировать свою жизнь далеко заранее. Отпуск бронируют за полгода. Свадебное помещение за полтора.
– Поэтому во всём мире нет более скучной нации, чем англичане. Давно в Лондоне?
– Около месяца.
– Как я тебе завидую! – воодушевился Пашка. – У тебя ещё не пропала свежесть впечатлений! Ты можешь наблюдать всё незамыленным взглядом. Нравы, обычаи, порядки. Ездить по стране, общаться с людьми.
– Ну, с людьми пока не получается общаться. Не хватает языка.
– Язык – это ерунда.
– Нигде не была. И пока не получается. Понимаешь… – Арина вдруг сама удивилась, почему она ещё нигде не была, настолько легко это звучало из Пашкиных уст.
– Поехали с нами на Эдинбургский фестиваль в августе. Самый известный фестиваль в Шотландии. Будут военные парады, пиво, мужики в кильтах и с волынками. Очень красочное зрелище. Они устраивают его прямо на площади перед Эдинбургским замком. Замок заслуживает отдельного посещения. Он стоит на скале, и с него видно весь город. В четыре часа палят пушки, а по лужайкам ходят люди в средневековой одежде. «Храброе сердце» с Мелом Гибсоном видела? Вот этот мужик там тоже будет, с лицом, разрисованным под шотландский флаг. Ну так что, едешь?
– Я даже не знаю, – растерялась Арина, – я планировала ехать домой в августе.
– Ну кто едет домой в августе! Август – это самый тусовочный месяц! Оставайся хотя бы до сентября, здесь будет очень весело.
И Арине вдруг на самом деле стало легко и весело, как будто не было ни квартиры в самом криминальном районе Лондона, ни украденных вещей, ни обременительных долгов и надписи «no work» в паспорте. Ей вдруг показалось, что она приехала в Лондон развлекаться, и у неё уже есть спутник.
Заплатив разовую сумму за входной билет в парк «Алтон Тауэр», они перепробовали все водные и воздушные аттракционы и вернулись домой поздно вечером, усталые, голодные, в неоднократно промокшей и высохшей одежде, но совершенно довольные жизнью. Впервые за многие-многие месяцы Арина почувствовала себя абсолютно счастливой.
* * *Эджвер-роуд, на которой находился Аринин колледж, существовала в Лондоне ещё с римских времен, а стало быть, всегда. Широкая, бесконечно длинная улица в четырнадцать километров начиналась от Мраморной Арки у входа в Гайд-парк, тянулась в северном направлении, по ходу движения несколько раз меняя название, и заканчивалась где-то в пятой зоне на самом севере Лондона. Её южная часть, пролегающая через самый центр города, безраздельно принадлежала арабам. Названия маленьких магазинчиков, кафешек и даже английских банков были обозначены арабской вязью, а на улицах сидели мужчины в белых штанах и просторных рубахах и курили кальян. Они провожали Арину многозначительными взглядами, от которых хотелось немедленно напялить на себя паранджу. В витринах магазинов можно было увидеть множество дорогих предметов для украшения дома, почти всё сверкало золотом: массивные зеркала в рамах, вазы, даже столики с витыми ножками, ковры, кальяны, тяжёлые металлические пластины с выдержками из Корана. Из окрестных кафешек доносились запахи восточной кухни и кальяна. Закусочные, продающие кебабы и шаурму, располагались на каждом углу, но заходить в них Арина не любила, потому что чрезмерно услужливые арабы за стойкой уделяли ей слишком назойливое внимание. На входе в магазины можно было увидеть арабскую прессу, и даже классический кинотеатр «Одеон» время от времени демонстрировал фильмы на арабском языке. Местные жители называли Эджвер-роуд маленьким Каиром и маленьким Бейрутом. Эджвер-роуд упиралась в самое начало Оксфорд-стрит и Гайд-парк, но английского в ней было мало.