Мое побережье
Шрифт:
И ты видишь спину. Не исключено, что раньше она уже мелькала перед твоим взором, да только ты этого, безусловно, не помнишь. Не исключено, что и сам обладатель пресловутой спины не рад оказаться в данной локации именно в эту минуту. Но он оборачивается.
И в этот момент — когда вы смотрите друг на друга, еще не знакомые, не имеющие ни малейшего представления о том, как этот человек ворвется в вашу жизнь и перевернет ее с ног на голову, подарит вам второе дыхание и взрастит в душе первые ростки надежды на то, что ты больше не будешь один, которые потом разрастутся гигантским, ветвистым деревом, — в этот момент ты вдруг начинаешь верить
В конце концов, кто может со стопроцентной уверенностью утверждать, что явления судьбы не существует точно так же, как и в обратном порядке — утверждать, что оно имеет место быть?
Все происходило до странной абсурдности быстро — как будто кто-то сверху нажал кнопку ускоренной перемотки, желая побыстрее «разделаться» с затормозившими с занесенной над порогом в «новую жизнь» ногой школьниками. Разве время должно лететь так неумолимо? Стивен, нервничая, читал выпускную речь быстрее, чем мозги сидящих в зале успевали переваривать.
— …одна латинская пословица гласит: мы учимся не для школы, а для жизни. Сегодня мы с вами — выпускники; уже не дети, но еще не взрослые. Нам предстоит сделать шаг в самостоятельную жизнь, где будут и горести, и радости. Иногда на нашем пути будут встречаться хорошие и отзывчивые люди, иногда — склочные, завистливые и подчас жестокие. Но я хочу, чтобы каждый из вас помнил: те, кто сидят сейчас с нами в зале — наши родители и учителя — стремились воспитать нас добрыми, порядочными и достойными людьми. Мне бы хотелось от лица выпускников поблагодарить всех родных и, конечно же, тех, кто нас учил на протяжении пролетевших, как один миг, лет. Спасибо вам, преподаватели, за помощь в трудные минуты и за мудрые советы и знания, которыми вы с нами поделились.
Пальцы нервно стучали по экрану мобильного.
Где. Черт подери. Его носят бесы?
— Каждый из нас хотел бы что-то сохранить с детства… да что там с детства. Каждый период жизни несет много приятного, позитивного или не очень, но всегда — незабываемого. И для того, чтобы держать эти воспоминания в сердце дольше, нужно не забывать маленьких детских хитростей. Давайте иногда улыбаться в вагонах метро, бегать за девчонками и делать мамам подарки без повода, сродни поделкам, которые мы не так давно мастерили в начальной школе.
Я отвлеклась от Стивена, слушать которого в полной мере не позволяло зашкаливающее до предела беспокойство, и обернулась к дверям, словно надеялась увидеть того, кого там не было и в помине.
Не то чтобы это моя забота. В весьма щекотливое положение-то я ставлю не себя. Но факта, что я была готова начать звонить хоть самому Говарду Старку с целью прошения его совершить чудо и втащить своего нерадивого отпрыска в этот зал за шкирку, разрастающаяся атмосфера напряжения не умаляла.
— Мой лучший друг однажды затащил меня на «Русские горки». Честно, я тогда подумал, что это мой последний визит в парк, и что живым я оттуда не выберусь, но мне повезло, и я даже устоял на ногах, когда покинул вагончик. Эта история научила меня одному: не стоит бояться сделать шаг вперед. Говорят, все наши мысли и мечты материальны. Если чего-то очень захотеть — захотеть по-настоящему, приложив к этому максимум возможных усилий, — то наши душевные стремления непременно сбудутся. Никогда не забывайте о мечтах. Лелейте их в своих мыслях, давайте волю фантазиям, не бойтесь рисковать — и даже самые безумные вещи воплотятся в реальность. Время — это самый большой дар,
Зал разразился аплодисментами, а я нервно вздохнула и прикусила губу, принимаясь строчить уже одному богу известно, какое по счету сообщение. На звонки Старк не отвечал, и оставалось лишь надеяться, что телефон в его кармане жужжит достаточно раздражающе, чтобы он соблаговолил проверить поток моего безудержного негодования.
Директор принялся вызывать выпускников одного за другим, почти без паузы между фамилиями — первые ряды сбились с ног, торопясь за ним поспеть. Бедная миссис Филд неуклюже пыталась передать директору нужные аттестаты, чтобы не перепутать выпускников.
За создавшейся шумихой не было слышно, как отворились двери, однако что-то внутри екнуло, будто взывая к порыву обернуться и в очередной раз скользнуть обеспокоенным взглядом по толпе.
Директор назвал мою фамилию, и я встала в медленно продвигавшуюся очередь. В зале раздалось одобрительное присвистывание — далеко не с первой попытки отыскав среди сидящих на задних рядах активно хлопающую Лесли и Майка, решившего таким образом выразить свою поддержку, мне удалось выдавить улыбку.
Директор закончил читать список выпускников и, улыбаясь вроде бы искренне, однако слабо и с заметной усталостью, раздавал аттестаты.
— Поздравляю, мисс Поттс, — он сунул аттестат в мои руки, и я не была уверена, что мое промямленное «спасибо» осталось кем-то замеченным. — Поздравляю, мистер Роджерс, — пробормотал он, вручая аттестат Стивену.
Объявившаяся фигура, ретивой поступью продвигающаяся к сцене и бесцеремонно теснящая окружающих, вызвала шквал негодования у ребят и долгожданный облеченный вздох — у меня. Старк небрежно взгромоздил на растрепанную шевелюру шапочку выпускника и нахально обогнул Габриэль Сальгадо прямо на ступеньках, получив убийственный взгляд в спину от обладательницы горячей испанской крови.
Где-то на задворках сознания шевельнулось взбешенное «принцесса» и призрачный звон в пределах черепной коробки от все еще живого воспоминания о том, как Сальгадо опрокинула меня в спортзале ничком. Очень опасный маневр со стороны Тони, однако директор быстро оглядел аттестаты и, выдав Старку его с сухим поздравлением, переключил свое внимание на Габриэль.
Я поймала его взгляд, точно разделяющий нас Роджерс был стеклянным.
Немой вопрос и привычное понимание оного в темно-карих глазах.
«Потом», — одними губами, и я молча киваю, за не имением иной опоры обращая взор к своему аттестату.
Директор сказал что-то, чего я не расслышала, и все вокруг завопили и заорали. В воздух взлетели черные конфедератки. Я с опозданием стянула свою и просто бросила ее на пол.
Медвежьи объятия, в которые меня сгребли со спины, сбили с толку, но не на долго; было бы странно, если б я не узнала Хэппи, поддавшегося групповому порыву и принявшегося изливать потоки своеобразных нежностей на каждого, кто попадался ему под руку. Не сказать, что я совсем уж не любила публичные проявления чувств, однако от сковавшей по рукам и ногам неловкости вкупе с желанием капризно вывернуться было сложно избавиться.