Могильщик. Цена покоя
Шрифт:
— Но… — Альх не закончил. Тяжело вздохнув, он принялся собирать щепу.
Набрав охапку, купец зашёл в здание, сбросил щепу на пол. Чудовище содрогнулось, щупальца начали обшаривать разбитое дерево, перекладывая его с места на место. Альх, чувствующий скорее страх и отвращение, чем жалость, поспешил выйти.
Кто знает, может, эта тварь сожрала Элаги? Что ж… тогда ей точно лучше сгореть.
Через полчаса Велион решил, что дров достаточно. Они с купцом сели на мостовую, перекусили и немного отдохнули. После Велион зашёл в здание, где сидела тварь, и молча начал складывать костёр. Альх, не рискнувший ещё раз войти, остался ждать на улице. Хоть не мешал и не пытался отговорить могильщика, и на том спасибо.
Альх хотел позаботиться об одном погибшем мальчишке. Но то, что когда-то было, наверное, дюжиной людей, вызывало в нём страх и отвращение. Жизнь обошлась с этими людьми слишком жестоко, гораздо жёстче, чем с парнем, но купца это не слишком-то заботило. Впрочем, есть вероятность того, что он просто не мог ассоциировать тварь из дома с кем-то подобным себе.
Наверняка, эта тварь сожрала не одного и даже не десять могильщиков. В какой-то мере Велион мстил и за них. И делал дорогу для следующего смельчака, сунувшегося сюда, гораздо проще.
Могильщик сложил около чудовища большой костёр. Вытащил из кошеля огниво, из рюкзака — стопку писем. Пробежал взглядом по первому листу. «Возлюбленная моя Амелла, пишу вам очередное письмо, которое так и не решусь отправить…». Хозяин, пока ещё был жив, и сам мог сжечь их, раз не собирался отправлять, но сохранил. Видимо, эта женщина была ему очень дорога. Могильщик скомкал листки и сунул в костёр. Продавать эти письма старьевщикам было бы подлостью и к Амелле, и к любящему её человеку, а пускать на растопку… будто совершить заочные похороны и написавшему их, и Амелле. Кто знает, может, тот, кто писал эти письма, сейчас как раз смотрит на него из этой бесформенной туши.
Старые сухие листы загорелись от первой же искры, языки пламени принялись лизать тонкую щепу. Чудовище ёжилось, будто бы стараясь сильнее прижаться к стене, но никаких попыток остановить могильщика или потушить костёр не предпринимало. Велион подождал, пока огонь разгорится, как следует, отвернулся от костра, подобрал кошелёк и направился к выходу. Но остановился в дверном проёме, обернулся.
— Прощай, — сказал он.
Каждый из глаз чудовищного и несчастного создания слезился. Его плоть, которую уже начали лизать языки огня, омерзительно смердела, и запах не был похож на вонь горящего мяса, настолько тело оказалось изменено магией.
Велион вышел из здания, немного постоял, глядя на всё усиливающийся огонь, и с жутким скрипом петель плотно закрыл дверь.
— Зачем? — спросил Альх, зажимающий нос рукой.
— Гораздо менее мучительно задохнуться в дыме, чем сгореть в огне, — ответил могильщик, отворачиваясь от злополучного дома. — Мы закончили? Или ты ещё попытаешься найти свою дочь?
Альх сжал зубы и какое-то время молчал.
— Ещё квартал-другой и хватит, — сказал он после долгих раздумий.
— Хорошо.
Велион медленно зашагал вдоль улицы, даже не пытаясь искать что-либо ценное — хабар уже был чудовищно хорош. У него болели ноги, кружилась голова, а желудок всё ещё сжимался в мучительных спазмах. Он никогда бы не отправился на могильник в таком состоянии, но дорога действительно была практически чиста. С определённой долей везения купец прошёл бы здесь и без него. Видимо, то чудовище выползло сюда сравнительно недавно. Возможно, из леса, а может быть, и из другого логова. Поэтому могильщик просто вёл купца по свободному от проклятий маршруту, ожидая, пока Альх не даст команду возвращаться в обоз.
— А раньше не пытались сжечь могильники? — спросил купец через некоторое время.
— Пытались, — ответил Велион. — Но многие заклинания таким способом снять не удалось, хотя кое-какой прок от этого, наверное, и был. И испортились многие вещи, поэтому от этого решили отказаться.
— Ясно… — пробормотал купец. — Ты чего остановился-то?
— Здесь что-то есть…
— Только близко не подходи, это может оказаться какая-нибудь тварь, — предостерёг купец, сам оставаясь от могильщика на приличном расстоянии.
Велион усмехнулся и склонился над кучкой мерцающих змей. Если хабар сам идёт тебе в руки, отказываться всё-таки не стоит. К тому же, ловушка не выглядит опасной, а за время прогулки могильщик более или менее пришёл в себя.
В конце концов, он шёл сюда ради тренировки.
***
Часа два, как перевалило за полдень. Стало по-настоящему жарко.
Велион, у которого в рюкзаке уже лежало два позолоченных подсвечника, небольшая картина необычайной красоты и ещё с пяток безделушек, решил, наконец, возвращаться. Купец, так и не нашедший тело дочери ни за один-два квартала, ни даже за шесть, что они успели пройти к этому времени, не сопротивлялся, хотя вид у него был подавленный.
— Пора возвращаться, купец, — сказал могильщик, останавливаясь у очередного перекрёстка. — Во-первых, дальше идти опасно — проклятий здесь гораздо больше. Во-вторых, посмотри-ка назад.
Альх обернулся. Если раньше от подожжённого логова чудовища лишь поднимался небольшой дымок, то теперь валили густые чёрные клубы дыма. И, кажется, уже не только от него.
— Ладно, — кивнул купец. — Ты и так сделал для меня много. Пойдём другой дорогой?
Велион сжал зубы. Вперёд дороги нет, да и по соседним улицам проклятий достаточно. А так они прошли сюда по довольно свободной дороге. Если даже разгорелся сильный пожар, они должны проскочить — улица достаточно широкая. А если и не проскочат, то нет никакой разницы, где проделывать новую дорогу — здесь или там.
— Попробуем проскочить.
— Как скажешь.
— Иди следом. И постарайся не отставать.
Могильщик и купец зашагали по уже пройденному пути. Если сюда они шли часа три, то обратная дорога займёт чуть больше четверти часа.
Велион обернулся и посмотрел на раскрасневшегося Альха. Нет, скорее всего, около получаса. А идти слишком быстро нельзя — можно угодить в случайное проклятие. К тому же, у него самого жестоко разболелись ноги.
Резкий порыв ветра раздул клубы дыма, и Велион увидел языки пламени, поднимающиеся над крышами домов. Горело куда ближе, чем он думал.