Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.
Шрифт:
Клейнмихель и я были в Москве, когда Бибикова в 1852 г. назначили министром внутренних дел. Я, узнав об этом назначении, сказал о нем Клейнмихелю, который очень был доволен и надеялся, что многое будет в состоянии провести из того, что не мог провести при прежнем министре графе Перовском {60} , полагая, что Бибиков относительно его останется таким же подобострастным [5] , каким был до сего времени, но Клейнмихель в этом ошибся. Я также ошибся, надеясь, что Бибиков сохранил ко мне хотя часть любезности, которою меня осыпал в Киеве. В ноябре 1852 г., приехав в Петербург с моими предположениями о преобразовании Московских водопроводов, я был у Бибикова в парадной форме во время приема им просителей. Подойдя ко мне, он спросил, чего я желаю; я отвечал, что, приехав из Москвы, почел обязанностью представиться ему. Он мне заявил, очень величаво, что-то вроде того, что он, по значительности своих занятий, не может заниматься мной. Может быть, он это сказал и мягче, но такое впечатление произвели его слова на меня. Это было сказано при Николае Алексеевиче Милютине {61} ,
60
Перовский Лев Алексеевич, граф (1792–1856) – генерал от инфантерии, камергер, генерал-адъютант (1854), из дворян С.-Петерб. губ., министр внутр. дел (1841–1852), министр уделов (1852–1855), управляющий кабинетом и Академией художеств (1852–1856). Во время Отечественной войны принимал участие в битвах при Бородине, Малоярославце, Вязьме и Красном. Участвовал в Заграничных походах 1813–1815 гг., был ранен. Член «Союза благоденствия» и «Воен. общ-ва», что «высочайше повелено оставить без внимания». Брат Алексея Алексеевича Перовского, псевдоним Антоний Погорельский.
5
{При проезде Клейнмихеля через Киев генерал-губернатор Бибиков встречал его при выходе из дорожного экипажа в полной парадной форме.}
61
Милютин Николай Алексеевич (1818–1872) – российский гос. деятель. В 1840-е официально начинается многосторонняя работа Н. А. Милютина по собранию и обработке статистических сведений о России. Министр внутр. дел А. Г. Строганов обратил внимание на его записку о голоде и поручил ему составить записку по поводу первых предположений о ж. д. в России. В 1842 ему поручено городское отделение Хозяйственного департамента, здесь он составил городовое положение, введенное сначала в С.-Петербурге, потом в Москве и в Одессе, замечательное по проведенным в нем началам самоуправления. Под непосредственным его руководством изданы первые 2 тома «Городских поселений в России» и сведения о хозяйстве городов с 1838 по 1858 под заглавием «Общественное устройство и хозяйство городов», составлен в Хозяйственном департаменте обширный свод мат-лов «Правительственная статистика России» (самим Милютиным написано извлечение из него, «Число городских и земледельческих поселений в России», напечатано в 1851 в «Сборнике статистических сведений о России»). В последующие годы – товарищ министра внутр. дел (1859–1861), член Гос. Совета Российской империи (1865–1867), главный начальник канцелярии по делам Царства Польского в Петербурге; один из разработчиков Крестьянской реформы 1861 г.
Вскоре по вступлении на престол Императора Александра II Бибиков был уволен от должности министра внутренних дел; ему предлагали остаться в звании генерал-адъютанта и членом Государственного Совета, но он, недовольный увольнением от должности министра, пожелал выйти в отставку. По болезни он после этого почти постоянно жил за границей, и я его встретил в первый раз в Карлсбаде в 1864 г., где он был, равно как и в 1865 г. и во все следующие годы, в которые я приезжал в Карлсбад, до самой его смерти, снова так же любезен со мной, как был в Киеве.
В Киеве я часто бывал у Екатерины Федоровны Скордули {62} , дочери Дарьи Николаевны Лопухиной, в заведении которой я воспитывался, {о чем изложено в I главе «Моих воспоминаний»}. Муж ее, отставной генерал-майор, был человек добрый, но ничем не замечательный; она же, выросшая в богатом доме ее матери и близкая родственница весьма богатой и скупой старухи графини Браницкой {63} , племянницы знаменитого Потемкина, заметно старалась поддержать свое аристократическое значение.
62
О Екатерине Федоровне Скордули, урожд. Лопухиной, говорится в первом томе «Моих воспоминаний», см. по Указателю имен первого тома.
63
Браницкая (урожд. Энгельгардт) Александра Васильевна, графиня (1754–1838) – фрейлина, обер-гофмейстерина, племянница Григория Александровича Потемкина. Муж: коронный гетман Польши Ксаверий Браницкий.
Зима 1842/43 гг. была в Киеве весьма мягкая, так что лед на Днепре был очень тонок, и я не мог делать промеров в реке по льду. 18 января Днепр очистился ото льда, и тогда я сделал все нужные мне промеры как в самой реке, так и в его рукаве, называемом Чертороем, а равно все прочие изыскания, нужные для составления проекта моста, как в указанном мне месте у Панкратьевского спуска, так и 600 саженями ниже, на том месте, где устраивался наплавной мост, которое я предпочитал для устройства постоянного моста. При этих изысканиях я насмотрелся на затруднения, которые представляла переправа через Днепр, так как по причине его разлива нельзя было навести наплавного моста. Сотни подвод стояли в ожидании очереди переправиться; проезжающие на почтовых и своих лошадях, а равно казенные тяжести перевозились не в очередь, что еще более замедляло переправу возов, принадлежавших помещикам и крестьянам. Сверх того, очередь часто нарушалась; давшие лишнюю плату, которая была иногда высока до безобразия, перевозились не в очередь, через что некоторые из приезжавших с возами крестьян проедали все {с ними бывшее} и находились в самом безвыходном положении. Эти беспорядки, конечно, были известны властям Киева, но они бездействовали; говорили, что причиной этого было то, что Писарев, правитель канцелярии Бибикова, был в доле с подрядчиком, содержавшим переправу.
В Киеве мне было очень скучно; общества, которые мне приходилось посещать, не представляли ничего замечательного; сверх того, я в первый раз расстался на такое долгое время с женой, оставил ей мало денег и сам, несмотря на то что жил на всем готовом, нуждался в деньгах, в особенности вследствие значительного проигрыша в карты, а от скуки я играл почти ежедневно. Для уплаты моих проигрышей я занял у Никифораки тысячу руб., которые хотя и вскоре ему уплатил, но это было мне очень затруднительно. Наконец в конце марта я оставил Киев и, взяв в Москве с собой жену, приехал в Петербург, где нанял небольшую квартиру с мебелью в Коломне, на набережной р. Пряжки.
Я представил Клейнмихелю общий план р. Днепра у Киева с объяснительной запиской, в которой излагал выгоды избранного мною места для устройства постоянного моста {перед тем, которое было указано}.
На низменном левом берегу Днепра перед мостом, предполагаемым на указанном мне месте, была насыпана на протяжении нескольких верст высокая дамба с несколькими отверстиями, на которых были устроены деревянные мосты. Рукав Днепра, Черторой, – в котором воды протекало не менее, чем в самом Днепре, а течение было гораздо быстрее, – в большей части своего протяжения был перпендикулярен дамбе, не доходя до нее нескольких десятков сажен; образовав прямой угол, он тек параллельно дамбе, соединяясь с Днепром в нескольких десятках сажен выше места, где предполагалось устроить постоянный мост. В весеннее время вся низменность около дамбы покрывается водой; главная масса воды протекала по Черторою; значительная часть ее направлялась под деревянные мосты, устроенные в дамбе, которые неоднократно уже срывало, равно как и головы дамбы при мостах. В весеннее время, при спаде воды в Днепре, образовывается сильное течение вдоль дамбы, неоднократно уже повреждавшее обделку откосов дамбы и самую дамбу. Для предотвращения этих повреждений требовалось значительно укрепить откосы дамбы и выстроить на ней более прочные мосты.
Русло Днепра на месте, указанном для постройки моста, имело два фарватера; один собственно Днепр, а другой образуемый Чертороем, {соединяющимся с Днепром несколько выше этого места}. По глубине этих фарватеров заложение в них мостовых быков представляло затруднение. Самое течение в этом месте было довольно быстрое и, по причине близкого соединения двух значительных потоков, неправильное.
Грунт Панкратьевского спуска {64} , по которому предполагалось подниматься с постоянного моста в Киеве, был глинистый, изобилующий весьма значительными водяными источниками, которые во время произведенных мною изысканий размывали откосы спуска, так что они обрушивались и беспрерывно изменяли вид спуска.
64
Панкратьевский спуск – дорога к Днепру, проложенная с высокой части Киева к берегу реки в 1848 в процессе реконструкции древнего Спасского спуска. Получил свое название по фамилии киевского гражд. губернатора П. П. Панкратьева.
Все эти обстоятельства требовали значительных издержек как по устройству моста, так и дамбы на левой стороне Днепра и подъема на его правой стороне. Устройство последнего, при изобилии ключей, представляло особые затруднения, и потому я предпочитал устроить мост 600 саженями ниже, на том месте, где наводился наплавной мост.
Низменность, простирающаяся от шоссе до этого места, более возвышена, чем та, по которой была устроена дамба, а потому новая дамба, по избранному мною направлению, была бы ниже устроенной. Она была бы отдалена от Чертороя, масса воды которого, проходящая в весеннее время через отверстия, оставленные в устроенной дамбе, соединялась бы с Днепром выше места, избранного мною для моста, так что эта масса не имела бы влияния на предположенную мною дамбу и ее можно было устроить сплошную без отверстий, большей частью весьма вредных. Во время спада воды в Днепре не могло бы образоваться быстрого течения вдоль откосов предположенной мною дамбы, так как она не была бы перпендикулярна к руслу Днепра.
На избранном мною месте был один фарватер в Днепре, и глубина его гораздо менее, чем глубина каждого из обоих фарватеров на {прежде} указанном месте.
Подъем с моста на правый берег Днепра проходил бы по направлению мостовой, устроенной для въезда с наплавного моста в Киевскую цитадель {65} . По этому направлению не было водяных ключей, и въезд потребовал бы только незначительных улучшений.
Выбор места для моста при Киевской крепости, конечно, должен был быть согласован с военным инженерным начальством, которое на сделанный мною вопрос о том, какое место лучше для постройки моста, отвечало, что и в военном отношении избранное мною место предпочтительнее {по причинам, которых я здесь излагать не буду}.
65
Киевская цитадель – комплекс фортификационных сооружений в Киеве, существовавших в XIX в.
Ясно было, что на постройку моста в избранном мною месте требовалось бы гораздо менее расходов, а самый мост, дамба на правой стороне Днепра и подъем в Киев были бы поставлены в условия, более безопасные от повреждений.
Клейнмихель, прочитав мою объяснительную записку и выслушав мои словесные объяснения, согласился со мною и сказал, что он представит об этом в свое время Государю и вызовет меня в Киев, – где полагал быть в августе одновременно с Государем, – для личного объяснения этого дела Его Величеству. Предположение мое, однако, не понравилось Государю, который любил прямые линии; шоссе, построенное от ст. Бровары, идет по совершенно прямому направлению на Киево-Печерскую лавру {66} ; по моему же предположению, проехав от ст. Бровары верст десять по этому шоссе, следовало повернуть налево, и, следовательно, лавра для приезжающих в Киев была бы видна с правой стороны.
66
Киево-Печерская лавра – один из первых по времени основания православных монастырей Киевской Руси. Построен в пещерах высокого берега Днепра.