Монстр лазейку найдет!
Шрифт:
– О Геб! Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – сказала Клео, заключая Клодин в благоухающие амброй объятия. – Ты так ждала этого дня, и вот теперь, несмотря на то, что вечеринка офигенная и украшения золотые, должна же была случиться такая фигня, – она указала на стенд с фотографиями, – которая испортила тебе весь вечер!
Клодин крепко обняла Клео. «Да-да, именно это я и чувствую!»
– Совсем как у меня с Дьюсом! Я так ждала его звонка, и вот теперь, когда он наконец позвонил, я увидела твои испорченные фотографии, расстроилась и нечаянно сбросила звонок! И вот теперь у меня тоже весь вечер насмарку!
Клодин
Клео сообразила, что к чему, виновато прикусила нижнюю губу и раскрыла ладонь.
– Твои сережки!
Сережки были замечательные: два больших грушевидных изумруда, оплетенных золотой проволокой, подмигивали ей, словно желая всего наилучшего. Но Клодин отвернулась. Эти серьги были слишком классные для ее нынешнего настроения!
Под ее роскошным самостоятельно сшитым платьем, с его радужным отливом и черным металлическим поясом, крутился и бурлил целый калейдоскоп эмоций. Гнев соперничал с разочарованием; разочарование вытесняло отчаяние; отчаяние билось о сожаления, и, наконец, сожаление вместе со стыдом и негодованием ударили Клодин в самое сердце. Все, что она могла, – это смотреть на свои испоганенные детские фотки и сдерживать желание разрыдаться.
Ляля ухватила ее и принялась трясти, вышибая ее из этого состояния, как будто пыталась вытряхнуть банку газировки, застрявшую в автомате.
– Дини, Дини, скажи что-нибудь!
Но Клодин не могла говорить. Как только она что-нибудь скажет, она тут же разревется. А что лучше продемонстрирует врагам их победу, чем лицо, перемазанное тушью, и соленые пятна на новом платье?
Гарриет принялась снимать фотографии с холста. Ногти у нее отросли с тех пор, как они уехали из трактира, и вытаскивать золотые кнопки ей было нелегко. Но она упорно трудилась – ей явно нужно было во что-то впиться когтями.
Диджей объявил Хэйли победительницей конкурса по размахиванию волосами и включил «I’ll Stand By You» в исполнении актеров сериала «Лузеры» (хотя Клодин еще три недели назад ему писала: никаких медленных песен до десяти вечера!). Танцпол опустел. Одна за другой к ней сбегались подруги, сжимали ее в потных, пахнущих дезодорантом объятиях, осыпали ее поздравлениями, хвалили ее внешность и платье.
Клодин вежливо отвечала на поздравления, вот только улыбаться ей было трудно. На сердце так тяжело! Оно тянуло ее ко дну.
– Эй, куда все делись? – воскликнул диджей Духман. – Вернитесь немедленно, я хочу видеть ваши лица!
Из динамиков загремела старая песня «Jackson Five», и все с радостными воплями побежали обратно на танцпол.
– Простите, пожалуйста… – сказала Мелоди Карвер. Ее серые глаза испуганно расширились. – Это все я виновата…
Ее платье было расшито самыми яркими, самыми роскошными перьями, какие Клодин когда-либо видела в своей жизни. Расположены они были чуточку бестолково: на шее слишком много, а на подоле маловато, – но это не беда, опытный дизайнер со своим «Зингером» такое исправит в момент…
– Обожемой, это они тебя так разукрасили? – озабоченно спросила Ляля. – Свинство какое!
– Нет, это мои! – сказала Мелоди и принялась что-то талдычить про какое-то заявление, и про Джексона, и что она думала сделать как лучше для всех… – Мой план был такой: собрать
– Могущество? – переспросила Ляля. – Какое еще могущество?
– Мой голос… – прошептала Мелоди, указывая на свою длинную шею. – Я могу заставлять людей делать все, что им говорю.
– И это правда! Пусть ее обувь вас не обманывает, – сказала Клео, указывая на высокие черные кеды Мелоди. – Эта девочка на многое способна!
Клодин почувствовала, как кончики пальцев распирает изнутри.
– Пошли, Мелоди! – сказала Клео, подталкивая ее к компании хулиганов. – Заставь их извиниться перед Клодин!
– Ага, щазз! – Клодин закатила глаза, зная, что они только и ждут случая ее унизить.
Ляля сунула палец в рот.
– Идем, идем! – сказала Клео.
Мелоди немного поразмыслила. Потом развернула плечи и решительно направилась к парням. За ней волочились развязавшиеся шнурки. Она похлопала по спине Рори. Парень обернулся к ней, и Мелоди что-то прошептала ему на ухо. Потом она поступила так же с Таккером, Ником, Тревором и Дарреном. Один за другим мальчишки подходили к Клодин и извинялись перед ней за то, что испортили ее фотографии. И за жеваную бумагу. И за гадкие картинки. И за тычки в столовой. И вообще за свое плохое поведение.
Клодин стояла как громом пораженная. Да, Мелоди явно обладает каким-то особым могуществом!
– Эй, а когда это ты успела сюда явиться? – осведомился Кольтон. Его глазки-бусинки коварно блестели. Он пришел сюда с танцпола.
В жилах у Клодин вместо крови забурлил энергетик. Кожу на затылке стянуло. Кольтон был худшим из всех шестерых.
– Эй, пацаны, – пропыхтел он, утирая потный лоб рукавом рубашки, – смотри-ка, почетная гостья явилась! Ну-ка, давайте ее поприветствуем…
– Обожемой, глядите! – заорал Ник. – Смотрите на ее шею!
– О, травянчик!
– Ей нужен газонокосильщик!
Кожу на голове стянуло – и снова отпустило. Каштановые кудряшки подпрыгнули и опустились ей ниже ключиц.
Мальчишки полезли за мобилами.
– Отправим это на CNN!
– Нет, лучше на «Animal Planet»!
– Э-э… госпожа Вульф! – окликнула Клео, охваченная легкой паникой. Никто, кроме родных Клодин, еще никогда не видел ее превращения. Даже лучшие подруги.
Гарриет повернулась к ним – и ахнула. Но Клодин могла только смотреть на мальчишек исподлобья и рычать. Стоит ей взмахнуть ногтями – и она изуродует их на всю жизнь. Стоит ей их толкнуть – и они вылетят на середину танцпола. Стоит как следует рыкнуть – и они с плачем бросятся к своим мамочкам менять памперсы. От одной мысли об этом Клодин сделалось легко и свободно. Она расплылась в улыбке. Больше они не будут ее доставать, это точно!
Ляля схватила Клодин за руку:
– Идем скорей, идем отсюда!
– Нет, погоди! – уперлась Клодин. Хватит дрожать и прятаться! Вульфы на протяжении многих поколений боялись превращаться на людях – боялись больше всего на свете. Но почему? Они бегают, дерутся и слышат лучше любого нормала, который осмелится преградить им путь! Один только их обмен веществ способен повергнуть Голливуд на колени. Это они – сильные! Это нормалам следует их бояться!
– Ну-ка, пошли! – приказала Гарриет, ухватила дочку за талию и потащила ее прочь из шатра. Ляля и Клео побежали следом.