Морель и госпожа Смерть
Шрифт:
Единорог осторожно переступил с ноги на ногу, сделал еще один шаг, копыта его погрузились в мягкий лесной мох. Морель протянул руку к волшебному существу, единорог пошел без опаски и ткнулся губами в ладонь некроманта.
— Он прекрасен! — прошептала Лиза.
— Он напуган, — сказал Морель.
Единорог дрожал всем телом, глаза его были наполнены тоской и страхом. Морель положил руку пониже рога на лоб мифического зверя и закрыл глаза, прислушиваясь к тому, что, вероятно, мог прочесть. Чем дольше они стояли, тем спокойнее становился единорог, шкура его перестала подрагивать, ноздри уже не раздувались
Некоторое время единорог и некромант оставались неподвижны, они замерли, прислушиваясь друг к другу. Потом единорог повел ушами, поднял голову и осторожно коснулся губами губ некроманта. Это был поцелуй благодарности и доверия. После этого светлая шкура зверя засияла еще ярче, он будто светился изнутри. Или это луна вышла из облаков? Единорог развернулся и медленно пошел обратно в лес. Вот он уже скрылся в чаще, ветви за ним сомкнулись.
Лоран смотрел вслед.
— Лунный Единорог — это оболочка, в которой живет та частица бессмертной души человека, что заключает в себя веру в Волшебную Страну и в то живое, что кроется в неживом, например, в душу камней. В живой голос вод и деревьев. И кто-то уничтожает их планомерно и жестоко. Уничтожает эту веру. Затем, чтобы люди перестали помнить о Волшебной Стране, чтобы они перестали верить во взаимопроникновение миров. Если это произойдет — Волшебная Страна исчезнет. Боги умирают, когда люди перестают помнить о них.
Лиза вздрогнула и очнулась. Мелисса продолжала держать её за руки. На лице принцессы отражалась глубокая скорбь.
— Мой отец совершает непоправимую ошибку!
— Опять сон! Я устала от снов! — заплакала Лиза. — Я хочу…
— Домой? Если бы я сказала вам сейчас, что вы можете вернуться и забыть обо всем, что произошло? Вы согласились бы? — спросила Мелисса. Голос её был ласков, а взгляд добр.
— Забыть? Да… Нет… Не знаю… — едва слышно прошептала Лиза. Она и сама не могла понять чего хочет.
— Подумайте. У вас есть выбор. Великий Магистр Ордена здесь, в нашем королевстве, он примирился с моим отцом. Верховная ведьма достигла цели.
— И я теперь больше не нужна? — Обида и возмущение затопили Лизу. — Вот так просто? А Лоран?
— Вы забудете и его. Сейчас это еще возможно.
— Нет!
— Так чего же вы хотите?
— Поговорить с ним. Пусть он сам скажет, что я ему больше не нужна!
«Ничего глупее не могла пожелать, — мысленно обругала себя Лиза. — И ведь был же шанс прекратить весь этот ужас! Кто мешал сказать 'Да, хочу все забыть».
Его взгляд, улыбку, голос… его прикосновения. Он несносный, но не злой! И в Галерее Лафайет с ним было так хорошо. И потом, в парижской квартире тоже. Да, он переменчив, может становиться высокомерным, не отвечает на вопросы. Но в целом… он был с ней добр. Нет! Он был нежен, как никто другой! И это все забыть?! Ни-за-что!
Мелисса улыбнулась.
«Должно быть она тоже умеет читать мысли, — догадалась Лиза. — Ну и пусть! А почему надо скрывать их?»
В этом странном мире нет никакого смысла что-либо скрывать. Тут все работает иначе, чем в мире людей. Ты постоянно оказываешься перед выбором. Зато, как только выбираешь — это сейчас же и происходит. Поэтому ошибаться нельзя.
— Я хочу увидеть моего мужа, — твердо произнесла Лиза. — Прямо сейчас! И чтобы это не было сном!
Одна из стен комнаты дрогнула и поплыла, как отражение на воде, потревоженной ветром. И перед Лизой открылся тот самый лес, где она только что видела единорога. Но никого не было рядом. Ни Мелиссы, ни Лорана. Нестерпимо ярко светила луна.
Глава 19
Замок в лесу
Цветы роняют лепестки и те, продолжая мерцать лунными бликами, устилают тропинку. Лиза идет по ней, все дальше углубляясь в лес. Выходит к охотничьему домику. Он похож на маленький замок. Каменный, двухэтажный, стрельчатые окна, остроконечная башенка венчает крышу. Деревянная дверь с фигурными накладками, должно быть медными, — приоткрыта. Лиза входит внутрь.
Комната на первом этаже всего одна. Посреди неё длинный стол, покрытый белой скатертью. На стенах потрескивают факелы, в камине пляшет огонь. Слева от входа лестница на галерею. Остаться внизу, или подняться? Лиза некоторое время стоит в нерешительности, прислушивается. Но только треск факелов и гудение пламени — больше она ничего не слышит. Однако ощущение, что в доме есть еще кто-то, не оставляет её. Лиза прикрывает глаза, сосредотачивается и отчетливо слышит голос мужа.
— Я же говорил, что это просто — читать мысли. Вот вы и проникли в мои.
— Лоран? — Лиза открывает глаза и оглядывается. Никого. Но она точно слышала голос Мореля! — Зачем вы меня пугаете?
— О нет, я лишь хотел, чтобы вы почувствовали это.
Лиза оборачивается и видит Лорана на верхних ступенях лестницы. Он все в том же орденском плаще, а под ним — кольчуга. Морель препоясан мечом, в руках держит шлем. Лизе становится страшно, тревожное предчувствие охватывает её, ноги сами несут навстречу Лорану. Она не хочет отпускать его. Не сейчас!
— У нас еще есть время, — он спускается к Лизе и подает ей руку. — До рассвета. Мы можем поужинать и подняться в спальню. Если вы пожелаете.
Поужинать? Но стол был пуст, Лиза заметила, когда вошла. Ни блюд, ни кубков. Или что там должно быть? Не сильна она в исторической сервировке.
— Помогите мне снять доспехи, дорогая жена, — просит он.
— Я не умею, — честно признается Лиза.
— Это не трудно. Вы же умеете развязывать шнурки? — Лоран распустил пояс и снял меч.
Лоран оказался прав. Освободить его от доспехов было не так трудно. Скоро Лиза сложила на скамью наручи и нагрудник. Кольчугу Морель снял сам.
— Зачем все это? — решилась спросить Лиза. — Почему мы здесь?
— Я хотел бы поговорить с вами. Но прежде надо поужинать.
Лоран повел Лизу к резному стулу, усадил, а сам пошел к противоположному концу стола. И только занял свое место, как из незамеченной прежде Лизой двери под лестницей появились гномы. Они несли блюда и кубки, два глиняных кувшина, мясо хлеб и фрукты. Молча поставили все перед Лизой и Морелем и удалились.
— Так мы здесь не одни, — сказала Лиза.
— Это разочаровывает вас? — Лоран налил ей вина, а себе воды. — В спальне мы будем одни.