Морской эмир

Лайм Сильвия

И чем ближе я становилась к морской святыне, тем тяжелее, казалось, делалась вода вокруг. Словно ее плотность увеличивалась, плыть так же легко, как прежде, уже не получалось. Атмосфера же вокруг и вовсе была давящей и даже какой-то скорбной. Стоило мне оказаться от опутанной водорослями драгоценности на расстоянии полушага, как внутри громадного шара начали чудиться алые движущиеся искорки. Сперва казалось, что это чьи-то кровавые глаза — может быть, еще одного кракена или чего-нибудь пострашнее. Однако, приглядевшись, я поняла, что это нечто иное. Нечто живое.

Сердце

забилось быстрее. Я невольно задержала дыхание, закрыла глаза и поняла.

Алые огоньки были душами. А может быть, теми самыми ликами магии воды, что составляли основу жизни людей в Айреморе.

— Вам нужно поторопиться, прекрасная лаурия, — едва слышно прошептал Тейноран. Я вздрогнула от испуга. Мысленное погружение в сущность черной жемчужины оказалось чересчур глубоким.

— Да-да, — быстро закивала я, снова испугавшись, но на этот раз того, что забыла слова колдовства, которое нужно произнести, чтобы снять сигну Анабены ядовитой.

Магия в этом мире действовала по странным правилам. Некоторые заклятья вполне можно было творить, не произнося ни единого слова, лишь управляя силой, что, как кровь, текла по невидимым внутренним венам в организме. Но другие никак не получались, если не произнести вслух некие заветные «ключи», что будто бы пробуждали скрытые источники чар. Я пока не знала, с чем это связано.

Нужное мне заклинание, как назло, в самый ответственный момент вылетело из головы. Я начала нервничать, оглядываясь по сторонам и боясь, что вот-вот появится кто-то и испортит мне все дело.

Но вокруг было тихо, и ровный карий взгляд Тейнорана успокаивал. Я все вспомнила. И слова сорвались с губ, тут же улетая прочь, словно листья на ветру:

«Сон, рука, цветок, ладонь, Камень, солнце, кровь, огонь, Черный свет, последний стон, Ночь в хламиде, шелк, хитон…»

Все, что я говорила, казалось пустым набором слов. Однако произнесенное словно складывалось в невидимый рисунок. И уже к середине заклинания стало ясно, что вокруг что-то происходит. Красные искры внутри оскверненной жемчужины задвигались быстрее, с каждой секундой они делались все беспокойнее. Вода вокруг нас с Тейнораном зашевелилась, даже немного забурлила, рождая пузырьки воздуха, которые со стороны должны были привлекать немало внимания.

Я еще сильнее занервничала. Заклинание кончилось, но, кроме описанных странностей, так ничего и не произошло.

— Как думаешь, получилось? — выдохнула я, через плечо взглянув на Тейнорана.

Он так же неуверенно посмотрел на меня и нахмурился.

— Нужно положить руку на жемчужину, — проговорил он чуть хрипло.

— Действительно, — кивнула я, припоминая, что нечто подобное писал и Ал, но, честно говоря, трогать пульсирующую черными венами святыню совершенно не хотелось. И все же я протянула руку, но шеррий меня остановил.

— Я первый, — отрезал он. — Если что-то пойдет не так, вы увидите.

— Но…

Он покачал головой, и я не стала спорить. Тейноран сунул в водоросли большую смуглую ладонь и уверенно положил ее на гладкую пульсирующую поверхность.

В тот же миг произошло нечто непредвиденное. Вокруг нас поднялся ураган, в центре которого оказались мы вдвоем. Пузырьки воздуха кружили с бешеной скоростью, будто взяв нас в плен. Черная жемчужина от мелькающих в ней огней стала казаться багряно-красной. А на тыльной стороне кисти Тейнорана проявился алый цветок — та самая сигна Анабены ядовитой.

— Работает! — крикнул шеррий, скривившись, словно испытывал сильную боль. И я вполне верила, что так оно и было. — Быстро кладите руку, прекрасная лаурия, пока нам не помешали! Второго шанса может не быть! Нас скоро заметят!

Едва он договорил, как я кивнула и со всей силы прижала ладонь к ставшей красной, будто от злости, Черной жемчужине Айремора.

Сперва я почувствовала нечто вроде удара током, а затем сквозь кожу словно прошло тонкое тупое лезвие. Я почти услышала, как рвется, а не режется плоть. Ощутила иглу, пронзающую кости.

Но кричать было нельзя. Если эмирита еще не заметила того, что происходит вокруг, то это вот-вот случится. А потом набегут служители храма, и… я не знала, что произойдет дальше, но чувствовала, что ничего хорошего.

В ушах зазвенело, но было очевидно, что магия анабены ядовитой все еще не снята.

— Удерживайте руку, — побелевшими губами проговорил Тейноран, крепко стиснув мое плечо свободной кистью. Его крепкие пальцы сдавили кость так сильно, что при всем желании у меня теперь не получилось бы сдвинуться с места.

Я была благодарна. Потому что очень возможно, что, если бы не этот его жест, я не выдержала бы.

Но прошла еще одна бесконечно длинная секунда, и на тыльных сторонах наших с шеррием ладоней, что лежали на жемчужине, тот самый алый рисунок постепенно стал покрываться мелкой сетью трещин. Он, будто стеклянный, исходил разломами, постепенно искажаясь и теряя форму.

— Еще немного, — хрипло проговорил Тейноран, и вокруг его шеи вода окрасилась в красный.

Я сперва не могла понять, что происходит. Ровно до тех пор, как мне не стало тяжело дышать, легкие наполнялись болью. Я подняла свободную руку и коснулась собственных жабр.

Из них тоже шла кровь.

— Подготовьте грифоний коготь, — приказал шеррий, и у меня не было ни малейшего желания ослушаться. Но едва я трясущейся рукой вынула из кармашка платья маленький тяжелый артефакт, как за спиной раздался выкрик:

— Что вы делаете?!

Водяная спираль вокруг нас уже стала столь велика, что грозила смести часть украшений храма, вырывая красивейшие водоросли с корнем. От испуга, вызванного криком, и от резких сильных движений водоворота я выронила коготь, и он уплыл куда-то на дно, похороненный под пузырьками, взбаламученными песком и пылью.