Морской эмир
Шрифт:
— Я верю, — кивнула в ответ, не в силах отвести взгляд от этих его колдовских глаз. Он казался мне таким красивым в этот момент. И я знала, что он не лжет, а потому и не боялась. — Тебе не нужно извиняться ни за что. Просто было бы неплохо объяснить. — Я улыбнулась, видя, что уголки его губ тоже дрогнули.
— Саша. — Губы привычно поползли в стороны. Я любила, когда Тиррес улыбался. Да, чаще всего за его красивым лицом, полным смеха, скрывались тайны, которыми он не хотел делиться, и все равно мне нравился он именно таким. — Поверь мне хотя бы в одном: сейчас я готов на все, лишь
— К чему ты клонишь? — улыбнулась я, чувствуя, что мой эмир начал путаться. А возможно, путалась уже я сама. Мне казалось, что все его слова попадают в цель. И я ярко, как никогда прежде, ощущала нашу близость так, словно мы созданы друг для друга.
Тиррес наклонился и снова коснулся моих губ, отчего я забыла половину того, что собиралась еще сказать. Его руки сжимали так крепко, что было трудно дышать, но я не хотела, чтобы он отпускал меня.
— Ты с самого начала показалась мне самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел, — продолжил он с мягкой улыбкой. — И с самого первого дня, как ты залезла в мой бассейн, я понял, что забыть тебя уже не смогу.
Я усмехнулась и покраснела, закрывая глаза и видя перед собой то, кажется, бесконечно давнее воспоминание. Бассейн, полный цветов, комната, полная густого пара. И я, оказавшаяся совсем рядом с обнаженным мужчиной, чьи длинные волосы, как изумрудный шелк, лежали вокруг.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Саша, — проговорил он тихо, и я резко открыла глаза, не веря своим ушам.
Желудок подскочил к горлу. Я смотрела в сверкающие радужки Тирреса и терялась где-то на их дне, полностью ощущая его, как саму себя. Мне было хорошо рядом, я чувствовала невероятное спокойствие в душе и целую бурю ощущений в каждой клеточке тела, под кожей, в кончиках пальцев, прикасающихся к мускулистому телу морского эмира.
Перед мысленным взором мелькали воспоминания о доме, о маньяке по кличке Цербер, об Огненной империи и Сициане. И все это приносило лишь тревожность и страх, рождало мятежный безумный ураган в душе.
А предложение эмира казалось островком тишины в бушующей бездне страстей.
Ну и что с того, что он не говорил мне всей правды? Он рассказал бы потом. Что с того, что, если я соглашусь, вокруг меня вечность будет вода и колышущаяся тишина морских водорослей? Я могла бы к этому привыкнуть. Статус эмирессы дал бы мне власть и неприкосновенность, однажды я научилась бы всем премудростям водного колдовства и стала бы настоящей морской королевой…
— Чушь какая, — покачала я головой и тихо усмехнулась сама себе.
— Что? — переспросил эмир, не услышав моих слов, но безупречно оценив общий настрой. Его брови сдвинулись.
— Тиррес, я… — начала было говорить, но в этот момент двери храма Айреморы со скрипом стали открываться. Этот неприятный звук прокатился по волнам, цепляя каждый нерв, каждую мышцу и кость в теле, как всегда было на морском дне. Вода переносила звук чересчур хорошо.
— Что здесь происходит? — прозвучал какой-то мужской голос, а следом за ним появились и другие голоса, что-то шепчущие, переговаривающиеся, шуршащие, как камни, трущиеся друг о друга. — Латимерия? Моя Латимерия!
Я повернула голову и наткнулась на небольшую группу людей, одетых в странные, словно ритуальные, костюмы из серебра, нитей жемчуга и летящих обрывков ткани, напоминающих плавники. Один из них увидел прикованную к стене эмириту и, округлив глаза, рванул к ней, на ходу меняя ноги на мощный длинный хвост черно-синего цвета. Едва он коснулся ладонями льда, сковавшего девушку, как тот начал исчезать. Он не плавился, как это было бы, прикоснись к нему Тейноран или какой-то маг огня. Он просто растворялся в воде, словно его и не было.
— Спасибо, — выдохнула эмирита, едва ее рот оказался свободен.
— Мой эмир, ты поймал чарогницу? — зазвучал неприятный женский голос, и одна из двоюродных сестер Тирреса выплыла вперед. Кажется, это была Кара. Рядом с ней стоял и Эвирон, покачиваясь на бледненьком хвосте.
— Надо же, — проговорила я негромко, внимательно оглядывая всех присутствующих. — А Мальва тоже здесь? — вспомнила я родную сестру эмира, ту самую, что с самого начала смотрела на меня с презрением.
— Нет, Мальва не состоит в ордене, — ответила Кара, тряхнув распущенными волосами, которые сегодня смотрелись особенно зелеными, будто и без примеси свойственного им серебра.
Я отрывисто выдохнула, чувствуя, как самые страшные предположения воплощаются в реальность. В храме Айреморы потихоньку собирался орден Зрящих, и, похоже, в него входили все, кому я доверяла в морском эмирате. А тех, кого подозревала, обвиняла напрасно. Вздорная Мальва Неро, которая невзлюбила меня с первого дня появления здесь, оказалась ни при чем.
Тиррес тем временем выступил на шаг вперед, будто заслоняя меня своей широкой спиной.
— Я никого не ловил. Расходитесь, — приказал он жестко, но негромко. Однако от звуков его голоса вокруг словно стало тише. Водоросли будто бы меньше покачивались на своих ножках, вода не шуршала о камни и песок.
— Мы почувствовали, что Черная жемчужина зовет новую жертву, Тиррес, — проговорил Эвирон, выходя вперед. Его одежда больше остальных напоминала церемониальную мантию. На шее у него покачивался тяжелый треугольный амулет с подозрительно блестящими, будто отточенными гранями. — Если мы не накормим ее, появятся новые каверны…
— Пускай появляются, лишних жертв у нас нет, — отрезал он и прищурился. Жемчужно-голубые глаза сверкнули, из-под приопущенных век на короткое мгновение будто вспыхнули молнии.
— Это она заставила жемчужину испытывать голод! — воскликнула Латимерия, указывая на меня пальцем руки, что совсем недавно отмерзла. Кожа русалки казалась синеватой от легкого обморожения, но та не обращала внимания. — Она и должна ее накормить!
— Звучит разумно, Тиррес, — между тем не отступал Эвирон, поглаживая свой амулет и поглядывая на меня. Он продолжал говорить тихо, чуть склонив голову в поклоне, будто в знак уважения к эмиру, однако страха в нем не ощущалось. — Мы получим силу и избавимся от…