Морской эмир
Шрифт:
Фуртум.
Он был ярко-бордовым, словно кто-то вырезал его на мясе кинжалом. Уголки символа сочились темным багрянцем. А сама святыня Айремора пульсировала, втягивая в себя свет, что голубым взрывом полился из сердца Тирреса вместе с облаками крови.
Все происходило настолько быстро, что я не успевала соображать, не знала, что делать. Меня сводила с ума мысль, что мой эмир вот-вот должен был умереть, и я ничего уже не могла с этим сделать. Из глаз лились слезы, смешиваясь с морской водой и уносясь прочь,
Мне было так больно, словно это я там умираю, а не повелитель морей.
— Тиррес! — закричала я, ринувшись вперед, не желая мириться с происходящим. — Тирр!
Но он больше не слышал. А я не могла приблизиться к сияющему алым кругу даже на метр. Это была магия самой жемчужины, что выпивала жизнь из эмира. И эта сила отталкивала меня, не пускала.
Вот только в голове бешено стучало понимание: Фуртум на жемчужине был вырезан чьей-то рукой. Значит, все происходящее — результат черной магии. Это чья-то чужая воля исказила святыню.
— Тиррес! — снова закричала я, надеясь только на то, что эмир еще жив. Только вот был ли в том толк? Что я теперь могла сделать? Последний раз попрощаться? Сказать, что не виню его ни в чем?..
Я больше не злилась на него. Да и кто бы злился в такой момент? Я мысленно обещала ему все на свете, лишь бы выжил. Лишь бы не ушел в эту их долину рудисов и не оставил меня одну в этом ужасном мире.
Снова одну.
Наша общая магия разрывала меня изнутри, ломалась, как застывшая вода, превратившаяся в лед и затем раскрошившаяся на части.
Я попыталась преодолеть еще метр по направлению к эмиру, но бесполезно. Из горла вырвался крик вместе с чароводной магией, двинувшей наружу сквозь поры, жабры. Ноги обратились в длинные, искрящиеся черными бриллиантами щупальца кракена. Краем глаза я заметила, как округлились глаза людей вокруг, кто-то снова закричал, но все это уже терялось в какофонии происходящего.
Щупальца спиралями скрутились в воде, сделав меня сильнее, позволив преодолеть еще несколько метров к эмиру. Но не позволили перешагнуть проклятый барьер жемчужины. Магия Фуртума защищала святыню, ударами тока отбрасывая меня назад.
— Тиррес! — От безысходности и злости на себя я сжала кулаки. Хотелось плакать оттого, что ничего не получалось. — Тиррес!!! — снова закричала я, но теперь это было похоже на вой.
Я ударила кулаками по воде, и… она начала двигаться. Раздался гром, будто вот-вот должна была начаться гроза. За звуком последовали взрывы, начался процесс детонации воды, которая приводила к совершенно непредвиденным последствиям. А я вдруг вспомнила так много… Слова Бу, которые подсказали мне новые ответы.
«…эмир получил огромную мощь, которая ему и не снилась прежде. Во славу Всевидящей Айреморы…»
«…лишь вошедшая в силу чароводница способна видеть сокрытое…»
Я не знала, насколько меня можно было назвать вошедшей в силу чароводницей, но рассчитывать на чью бы то ни было помощь было уже поздно. Если вот-вот окажется, что в своих теориях я ошиблась, все пропало.
А Тиррес что-то получил от меня. Не только я обрела невероятные способности управлять водой от связи с эмиром, но и он забрал частицу меня. Возможно, именно сейчас, не желая ее отдавать вместе со всем остальным, он погибает… А жемчужина забирает его жизнь.
Это сводило с ума, убивало меня изнутри. И только мысль о том, что если я хотя бы не попробую помочь, то буду винить себя всю оставшуюся жизнь, заставляла действовать.
Закрыв глаза на короткое мгновение, я попыталась забыть обо всем. Это было чудовищно сложно, но не труднее, чем смотреть, как изумруд волос Тирреса смешивается с облаком крови из его груди.
«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь…»
С закрытыми глазами я распахнула руки в стороны, и чароводная магия полилась с кончиков пальцев неоново-голубым потоком. Она смешивалась с водами Айремора и усиливала ураган, бурлящий вокруг нас, словно кто-то помешивал море огромной ложкой.
Вены натянулись, я не знала, способна ли я на то, что мелькало у меня в голове вспышками кинопленки. Я видела себя будто со стороны и не до конца осознавала происходящее, а потому не могла толком и испугаться.
А пугаться было отчего.
Грянул гром. Снова где-то рядом сдетонировала вода. А затем море разошлось в разные стороны…
В первые мгновения шок был настолько силен, что я замерла, не двигаясь. Но странное ощущение нереальности происходящего позволило вспомнить о цели и продолжить действовать. Едва смертоносных потоков не оказалось рядом, как путь к Тирресу был свободен. Теперь он стоял на коленях перед жемчужиной, что без искрящихся топазовых вод еще сильнее казалась огромным набрякшим куском бычьей печени. Ладонь эмира лежала на гладкой багровой поверхности, и жемчужина пульсировала, выкачивая силу из-под сияющих пальцев повелителя Айремора.
Как он до сих пор не упал, я не имела ни малейшего представления. Но я быстро преодолела разделяющее нас расстояние, передвигаясь на огромных щупальцах кракена, и коснулась рукояти колдовского кинжала левой рукой. Той самой, которую украшали драгоценности Венинумары.
Тиррес медленно повернул ко мне голову и через силу улыбнулся. Он был бледен, словно смерть уже сжала костлявые руки на его горле. Красивые губы были полностью синими.
— Саша, — выдохнул он тихо. Я почти что не услышала. Поняла по движению губ.
— Все будет хорошо, — ответила я, и губы дернулись, чтобы улыбнуться, но почти сразу вернулись в прежнее напряженное состояние. — Наверное…
Я не была уверена ни в чем.
«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь».
Слова черного бога морей пульсировали в голове, как печать проклятья.
Я сжала ладонью рукоять кинжала, торчащего из груди Тирреса, и… вонзила его глубже, с ужасом глядя, как удивленно расширяются жемчужно-голубые глаза эмира.
Я убивала его.