Морской эмир

Лайм Сильвия

— …от подстилки Райя-нора, — перебила его Кара, встав бок о бок с мужем.

Тиррес стиснул зубы и прорычал:

— Она моя эола, не забывай. А может быть, скоро станет и моей женой.

— Что? Ты с ума сошел, брат? — ахнула Кара, отплыв на шаг назад. Но голос ее стал значительно тише.

Эвирон чуть склонил голову набок и взглянул на меня как-то по-новому.

— Это мое решение, и я не склонен его обсуждать, — стиснув кулаки, ответил Тиррес. — Если я еще раз услышу хоть слово…

Латимерия тем временем уже почти

полностью вымерзла из льдины с помощью своего мужчины, но эмир поднял руку, и тотчас же с его ладони в сторону кузины помчалась стрела магии. Это был тонкий синевато-белый луч, который на ходу превращал воду в лед. И едва он достиг девушки, как вновь опутал ее, а теперь и ее спасителя с ног до головы в кокон подводного айсберга. А та стрела, что протянулась от ладони эмира до их тел, опала на пол тяжелым замороженным жгутом.

— Что ты делаешь? — взвизгнула Кара.

— Я не давал приказа освобождать ее, — сквозь зубы ответил Тирр. — И не намерен шутить.

— Что ж… — тихо проговорил Эвирон, все еще склонив голову, — похоже, я вынужден буду спасать нашу святыню в одиночестве.

И в следующий миг стены храма дрогнули, когда он сломал какую-то палочку, вытащенную из-под мантии, поднял руки вверх и что-то крикнул. С каждого его пальца начали вырастать длинные темно-зеленые водоросли, опутывающие все вокруг с бешеной силой.

Стало ясно, что он использует какую-то смесь магии воды и земли. Что-то вроде того, о чем он говорил тогда на банкете. И мне с такой силой не сладить.

Не прошло и десятка секунд, как мы с эмиром были связаны по рукам и ногам. Однако если я не могла и пошевелиться, то Тиррес жестко ругался, выворачиваясь из захвата с силой древнегреческого бога. В воде запахло нашей общей магией, и я увидела, как ногти эмира стремительно увеличиваются, превращаясь в серебряные лезвия, которыми он и покромсал несчастные водоросли в салат, освободившись от захвата.

— Я понимаю вашу связь, эмир, — говорил Эвирон, чуть наклоняясь вперед, готовясь к бою. — Но я могу ее порвать, клянусь. Есть способ разделить эолу и эолана. Вспомните, ведь вы сами хотели принести ее в жертву жемчужине. Ее сила как дуплексного мага велика, и это наверняка поможет остановить появление каверн. Мы не можем упускать такой шанс.

Я похолодела изнутри.

Тиррес бросил на меня взгляд широко распахнутых опалесцирующих глаз.

— Саша…

— Ничего не говори, — покачала я головой, не в силах оторвать взгляд от этих его глаз, которые так часто смеялись. Которые нравились мне добрыми.

— Это не так, он лжет, — тут же перебил Тиррес, протянув ко мне руку. На его лице застыла бледная тяжелая маска нечитаемых эмоций, основой в которых был ужас.

— Ну как же лгу, — невозмутимо пожал плечами Эвирон. — Все пра…

— Замолчи! — выкрикнул морской эмир, и вода вокруг ожила, двигаясь с такой стремительностью и силой, что грозила разметать нас до смерти. — Ты ответишь за каждое свое лживое слово. И за предательство своего эмира. И за нападение на эолу своего повелителя.

Вокруг начало твориться какое-то безумие. Меня удерживали на месте лишь колдовские водоросли, вросшие корнями в землю и стены. Если бы не они, унесло бы прочь. Тейноран где-то в стороне с трудом цеплялся за каменную колонну, но сил после колдовства Латимерии у него осталось немного.

— Прекрасная лаурия! Лаурия!.. — доносил до меня смертоносный поток его голос, но я мало что различала. Даже смуглое лицо шеррия в этом урагане едва было видно.

Засверкали молнии, один за другим раздавались грохочущие магические удары, напоминающие гром.

— Лаурия, жемчужинка! — что-то кричал шеррий, но что он имел в виду?..

Я видела, что Тиррес сражался не с одним Эвироном. К жрецу Айреморы присоединились другие члены ордена Зрящих, два или три человека, которые прежде молчали. Латимерия со своим мужчиной исчезли из вида, как и Кара, которая, кажется, и вовсе сбежала.

Осколки льда летели во все стороны, уносимые водяным ураганом, и то и дело попадали по мне, резали кожу, оставляли то неглубокие, то вполне себе неприятные и пугающие раны. А я не могла защититься. Руки и ноги были прочно связаны.

А еще где-то совсем рядом я чувствовала, как огромная черная жемчужина, кажущаяся вполне живой, снова пульсирует, снова наливается пурпурно-алым воспаленным цветом. Словно магия вокруг бередила ее, звала… или мучила?

Я вдруг как никогда сильно ощутила, что святыня Айремора и впрямь чего-то хочет. Но чего?

Эвирон сказал, что они скармливали ей жертв. Но каким образом? Что у них забирала жемчужина? Жизни?..

Почему-то мне казалось это странным и неправильным. Ведь, по легендам морского царства, богиня Айремора с помощью жемчужины дарила людям чары воды. Ту самую каплю силы, которую забирали рудисы после смерти человека. А значит, жизнь жемчужине ни к чему. Ей нужна магия.

Тогда выходит, убивая или каким-то иным способом принося в жертву людей, орден Зрящих кормил святыню магией. Об этом сказал и Эвирон, упомянув, что я дуплексный маг, и моей силы может хватить, чтобы остановить возникновение каверн.

Он, конечно, ошибся. Ведь магии огня во мне не было ни капли, но дела это не меняло. В голове крутилась какая-то острая, болезненная мысль о том, как я должна поступить. Что нужно сделать, чтобы остановить это безумие… Но я никак не могла ухватить эту мысль, как комету, за хвост. Она ускользала.

— Жемчужинка! — снова бесполезно донесся до меня голос шеррия.

В этот момент мои размышления были прерваны появлением эмира. Тиррес возник передо мной как скала, затмившая все вокруг. Его волосы развевались в ураганном потоке, но едва он замер, коснувшись моих плеч, как мы очутились в центре водяного пузыря, где ни одна сила не могла нас достать.