Морской путь в Индию
Шрифт:
Как раз перед тем как истек короткий срок, отпущенный Диашу, корабли дошли до устья большой реки, которую Диаш назвал Риу-ди-Инфанти [106] , по имени Жуана Инфанти, капитана «Панталиана»: он первым сошел здесь на берег. Как только бросили якорь, среди команды опять поднялся ропот Диашу оставалось лишь примириться и сдержать свое обещание. Итак, здесь, где берег поворачивал с востока на северо-восток, в преддверии Индийского океана, жестоко разочарованный начальник экспедиции дал приказ повернуть свои корабли на запад, — предстоял долгий путь назад к Лиссабону. Когда корабли медленно проходили мимо падрана, установленного на острове в заливе Алгоа, Диаш прощался с ним «с таким глубоким чувством печали, словно расставался с сыном, обреченным на вечное изгнание; он вспоминал, с какой опасностью и для себя и для всех своих подчиненных он прошел столь долгий путь, имея в виду одну-единственную цель, — и вот господь не дал ему достичь этой цели».
106
Нельзя
Едва успели корабли Диаша, при благоприятных ветрах и прекрасной погоде, пуститься в обратный путь на родину, как в отдалении показался «этот великий и знаменитый мыс, скрывавшийся сотни лет». Диаш дал мысу название, но здесь свидетельства источников противоречат друг другу Барруш, писавший около шестидесяти пяти лет спустя после открытия, утверждает.
Бартоломеу Диаш и его команда, вследствие опасностей и бурь [tormentos], с которыми они встретились, огибая мыс, присвоили ему название «Tormentoso» («Бурный»), но когда они возвратились в королевство, король Жуан дал ему более славное название — «мыс Доброй Надежды», ибо мыс этот обещал открытие Индии, чего так страстно желали и о чем думали столь многие годы.
Дуарти Пашеку, писавший после открытия мыса не дальше как через двадцать лет, сообщает
Есть большой смысл в том, что этот мыс был назван «мысом Доброй Надежды», ибо Бартоломеу Диаш, открывший его по приказу покойного короля Жуана в 1488 году, заметил, что берег тут поворачивает к северу и востоку по направлению к Эфиопии, давая великую надежду открыть Индию, и назвал его «мыс Доброй Надежды».
Приведенные противоречивые сообщения да краткая заметка, написанная Колумбом, — вот все, чем мы располагаем по поводу знаменитого открытия.
Первое впечатление при взгляде на мыс и Столовую гору (чуть северо-западнее от него) никогда невозможно забыть, это пункт, достичь которого тщетно старались почти целое столетие, мыс, где кончается один мир и начинается другой. Вид мыса приводил в восхищение путешественников и моряков во все времена, начиная с увидевших его первыми португальцев. По словам Френсиса Дрейка [107] , огибавшего мыс Доброй Надежды в июне 1580 года, «этот мыс — самый величавый, самый красивый мыс, какой только мы видели в целом свете».
107
Френсис Дрейк, известный пират, мореплаватель и английский флотоводец последней четверти XVI века, видный участник разгрома у берегов Великобритании испанской «Непобедимой Армады» (1588) — Прим. ред.
Диаш сошел на берег, произвел наблюдения для морской карты и журнала, поставил падран, который он назвал падраном Сан-Григориу [108] , поскольку время не ждало и у него не было возможности исследовать сушу, он отправился на поиски грузового судна Ровно через девять месяцев после расставания обнаружили и его. Из девяти матросов, которых Диаш оставил на нем, в живых осталось только трое.
И один из них, писец, по имени Фернан Кутасу, уроженец Лумиара, одного из лиссабонских округов, был так преисполнен радости при виде своих товарищей, что внезапно скончался, сильно ослабев от болезни Причиной смерти других явилось то, что они понадеялись на местных негров и вступили с ними в сношения, а те, желая завладеть некоторыми их вещами, их убили.
108
Подробное исследование о всех падранах, поставленных Диашом, а также увлекательную историю находки падрана Сан-Григориу, можно найти в книге Eric Axelson, South East Africa, 1488–1530, London, 1948
Перенеся все запасы продовольствия и оснащение, грузовое судно сожгли, так как оно было в очень плохом состоянии и «сильно изъедено червем». Затем два оставшихся корабля по плыли вдоль западного берега Африки, подобрав по пути Дуарти Пашеку Пирейру, который около острова Принсипи потерпел крушение. Кроме самого Пирейры, на борт взяли и уцелевших моряков его команды. Подошли к Риу-ду-Рижгати [109] , там купили несколько рабов, а потом флотилия поплыла к Сан-Жоржи-да-Мина, на Золотом Берегу. Здесь приняли на борт золото, скупленное у туземцев постоянной королевской факторией, и, держась берега, пошли дальше.
109
Риу-ду-Рижгати — одна из многочисленных рек (или проток) Невольничьего берега Гвинейского залива, но отождествить ее с какой-либо определенной рекой затруднительно — Прим. ред.
Вот, наконец, показались и берега Португалии Усталые моряки, радуясь, что долгий и трудный путь остался позади, медленно плыли вверх по Тежу и бросили якорь у Риштеллу [110] «в декабре 1488 года, через шестнадцать месяцев и семнадцать дней со дня их отплытия. И Бартоломеу Диаш открыл за это путешествие 373 лиги побережья»
Чрезвычайно интересно отметить, что в то время, когда Диаш делал свой доклад королю, при португальском дворе находился Христофор Колумб Плавание Диаша произвело столь сильное впечатление на Колумба, что он занес любопытную и ценную запись на полях 13-го листа своего экземпляра книги Пьера
110
Риштеллу — западный пригород Лиссабона, позднее переименованный в Белен — Прим. ред.
111
Пьер д'Айи — французский космограф, епископ города Камбрэ, позднее кардинал римско-католической церкви (латинизированная его фамилия Alliacus), автор книги «Imago Mundi» («Образ мира», 1410) Этот географический труд был впервые напечатан в 1490 году, но рукописная копия (и, вероятно, не одна) попала в Португалию уже в середине XV века «Петра Аллиака» цитирует, например, португальский летописец Азурара — Прим. ред.
В декабре текущего 1488 года Bartholomaeus Didacus, Бартоломеу Диаш, командующий тремя каравеллами, которые король Португалии посылал в Гви нею для открытия земель, высадился в Лиссабоне Он доложил, что достиг мыса, который он назвал Cabo de Boa Esperanca [мыс Доброй Надежды] Он описал свое путешествие и отметил его, лига за лигой, на морской карте, с тем чтобы положить ее перед очи упомянутого короля Я присутствовал при всем этом. [112]
Подвиг Диаша заслуживает гораздо более подробного рас сказа, чем тот, который можно составить на основании доступных в настоящий момент источников. Экспедиция Диаша открыла свыше 1400 английских миль побережья за самым дальним пунктом, которого достиг Диогу Канн. Диаш обогнул мыс Доброй Надежды и продвинулся на восток и на север достаточно далеко, чтобы доказать, что между Африкой и Индией лежит открытое море. Он привез много важных сведений и детальные карты — король мог воспользоваться ими при отправке новых путешественников. Он приобрел бесценный опыт, который с выгодой использовал во время своего плавания в Индию Васко да Гама. И, однако, в документах нет ни слова о достойной — или о какой либо вообще — награде или почестях, оказанных Диашу его властелином. По неизвестным нам мотивам он не был включен в состав экспедиции Гамы, хотя король Жуан использовал его для наблюдения над строительством кораблей, которые должны были идти в великое плавание.
112
Другую заметку на полях на ту же тему Колумб сделал на книге папы Пия II «Histona Rerum Ubique Gestarum» («Всеобщая история» буквально — история происходивших где-либо событий).
Но история сохранила еще одну — последнюю и самую трагическую — главу из жизни Бартоломеу Диаша. Вместе со своим братом Диогу он плыл в марте 1500 года из Португалии в Индию во флотилии Педру Алвариша Кабрала и принял участие в открытии Бразилии. Взяв курс в начале мая от берегов Южной Америки на Африку, флотилия Кабрала, состоявшая из тринадцати кораблей, попала примерно 24 марта в чрезвычайно сильный шторм.
Внезапно в воздухе появилось черное облако, называемое гвинейскими моряками bulc~ao [113] , и ветер совершенно стих, как будто бы черное облако целиком втянуло его в себя чтобы извергнуть его с еще большим бешенством. Затем в одно мгновение налетел ураган, разразившийся с такой яростью, что не дал [команде] времени спустить паруса и потопил четыре [корабля], капитанами которых были Айриш Гомиш да Силва, Симон ди Пина, Вашку ди Тайди и Бартоломеу Диаш Последний, пережив на море столько опасностей при многих своих открытиях, в особенности при открытии мыса Доброй Надежды, нашел свой конец от этой ярости ветра, так же как и другие, погибшие в пучине великого моря-океана. Тела человеческие стали пищей рыб тех вод, первой такой пищей, ибо, как мы можем утверждать, эти люди были первыми мореходами в этих неведомых водах.
113
Bulc~ao — темное облако, предвещающее грозу.
Так, почти у того падрана, с которым он горестно прощался двенадцать лет назад, трагически погиб Бартоломеу Диаш ди Новаиш, португальский фидалгу, верный слуга своего короля, тщетно пытаясь во второй раз достичь желанной Индии, открытию которой он столь много способствовал, но увидеть которую ему было не суждено.
Краткое замечание Галвана [114] (его книга была издана посмертно в 1563 году), быть может, лучше всего годится для того, чтобы им закончить рассказ об отважном Диаше, который до путешествия Васко да Гамы дальше, чем кто-либо другой, проник в неведомые африканские моря в поисках богатств Востока «Можно сказать, что он видел землю Индии, но, как Моисей в обетованную землю, не вошел в нее» [115] .
114
Антониу Галван, губернатор Тернате (Молукки), автор «Научного сочинения об открытиях», довел свой рассказ об открытиях до 1555 года — Прим. ред.
115
«Q se pode dizer qvia terra da India, mas na entrou nella, como Mouses na terra de promissam».
[По библейской легенде, «пророк» Моисей за ослушание бога должен был умереть до вступления в Палестину евреев, бежавших из «египетского плена» но бог ему разрешил увидеть перед смертью «обетованную землю» — Прим. ред.]