Морской путь в Индию
Шрифт:
Трофей стоил того, чтобы за него бороться. Ведь вопрос стоял об овладении по крайней мере львиной долей тех богатств, которые лились в денежные сундуки Венеции и Генуи, а также и в сокровищницы мусульман, вопрос стоял о перехвате и индийских товаров и самой морской торговли с Индией. Впрочем, ближайшей целью для Генриха было направить по другому пути торговлю с африканской пустыней — так, чтобы она не обогащала больше берберийских деспотов и чтобы галеры и каравеллы христиан не были вынуждены искать себе грузов в портах неверных. Кроме того, поскольку Генрих был великим магистром ордена Христа [40] , не упускалась из виду и возможность добраться до новых, еще нетронутых стран для обращения язычников.
40
Орден Христа — духовно-рыцарский орден (полумонашеская, полувоенная организация), организованный уже после завершения португальской Реконкисты под предлогом борьбы с «заморскими маврами»; первой же его целью был захват имущества и денежных средств упраздненного в 1312 году папой Клементом V ордена рыцарей тамплиеров (храмовников). — Прим. ред.
Проекты Генриха влекли за собой необходимость разрешить многие проблемы мореплавания: без решения их нельзя было ожидать каких-либо ощутимых результатов. Руководители каждой экспедиции, возвращаясь, привозили с собой карты тех берегов, где они побывали, лоции — заметки о береговых ориентирах, о ветрах, о мелях, о скалах, о
Фактически деятельность Генриха по осуществлению этих планов началась после того, как он возвратился из-под Сеуты, хотя Современники и говорят, будто бы он отправил корабли к побережью Африки еще в 1412 году. Они рассказывают также, что «он всегда держал в море несколько сторожевых военных кораблей против неверных, которые в то время сильно опустошали оба берега (Гибралтарского) пролива; таким образом, благодаря страху перед судами Генриха были в безопасности и все берега нашей Испании и большая часть купцов, ведущих торговлю между Востоком и Западом».
Чтобы лучше обдумать свои планы и наблюдать за их осуществлением, принц покинул Лиссабон и поселился в городе Лагуш (или близ него), в области Алгарви, на юге Португалии. Около мыса Сан-Висенти он основал небольшой город — в честь его этот город был назван «Вила-ду-Инфанти» [41] .
Указанные гавани и раньше часто посещались проходящими через Гибралтарский пролив судами многих стран, так как здесь были удобные стоянки, можно было без помех запастись и водой и провизией, производить текущий и капитальный ремонт кораблей. Принц находил и привлекал к себе на службу лучших математиков, картографов и мастеров по навигационным приборам. Самым сведущим и прославленным среди них был еврей Иегуда Крешкиш (чаще его называют мастер Жакоме).
41
Он был основан на мысе Сагриш (37° северной широты), в нескольких километрах к юго-востоку от мыса Сан-Висенти, крайней юго-западной точки Португалии и всей Европы. Наблюдательный пункт, построенный принцем Генрихом в этой местности, историки обычно называют «обсерваторией мыса Сагриш». С 1438 года и до смерти принца Генриха (1460) эта обсерватория была исходным пунктом для всех португальских правительственных заморских экспедиций. — Прим. ред.
Наиболее трудной математической проблемой для принца Генриха и его сотрудников было точное определение местонахождения корабля в море или какого-либо пункта на суше. Для этого столетиями людям служили звезды, а после XII века во всеобщее употребление вошел компас, заимствованный у китайцев, вероятно, арабами; арабы же, вместе со своими соперниками христианами, и усовершенствовали его. Затем появились угломерная линейка, астролябия, квадрант — их довели до высокой степени совершенства тоже арабы, в течение столетий пускавшиеся в далекие морские плавания меж берегов Передней Азии, Африки и Индии. Большая часть этих приборов, а также способы обращения с ними стали известны благодаря испанским и португальским евреям, часто выступавшим в качестве посредников между мусульманами и их христианскими соседями [42] .
42
Главную трудность представляло определение долготы, так как широту можно было довольно точно определить по Полярной звезде — правда, ориентироваться на нее мореходы могли лишь в северном полушарии. Позднее, в дни короля Жуана II [1481–1495. — Ред.], был найден новый способ определения долготы — по полуденному солнцу и таблицам склонения. Самые известные из этих таблиц это — «Almanach Perpetuum» («Постоянный Альманах») Авраама Закуто (появился в 1473–1478 годах). Авраам Закуто был профессором астрономии в Саламанке (Испания), а потом стал королевским астрономом Португалии. По альманаху Закуто были составлены более простые практические руководства, так что ими могли пользоваться часто неграмотные моряки. Следует добавить, что проблема определения долготы не была окончательно разрешена вплоть до усовершенствования хронометра в XVIII веке. Обычно (так, по рассказам, поступал и Колумб) плыли на север или на юг, вдоль берега, до тех пор, пока корабль не достигнет той параллели, на которой по расчету расположен пункт назначения, а затем в зависимости от пункта назначения шли прямо на запад или на восток.
[До изобретения хронометра ошибки при определении долгот были очень велики. Известен ряд случаев, когда ошибка в XV–XVI веках определялась десятками градусов (до 45°!). Этим объясняется возможность «потери» не только маленьких островов, но целых архипелагов, даже таких крупных, как Соломоновы острова. Открытые в 1567 году испанской экспедицией Менданья, эти острова затем напрасно разыскивались в течение двух столетий, пока не были найдены в 1768 году французской экспедицией Бугенвиля — Прим. ред.]
По мере того как мореходы постепенно продвигались вдоль западного побережья Африки все дальше и дальше на юг, они фиксировали на картах и в судовых журналах данные, добытые в результате применения приборов так в конце концов появились более или менее надежные морские карты этих мест На первых порах записи моряков были и небрежны и случайны — они целиком зависели от прихоти каждого мореплавателя Обозначения делались весьма неточно и, как констатировал в своем письме от 22 октября 1443 года король Аффонсу V [43] , земли, лежащие за мысом Бохадор, «изображались на морских картах и на картах мира так, как это было угодно тем, кто их составлял» Принц Генрих покончил с этим он приказал, чтобы все наблюдения его офицеров наносились на их навигационные карты Неукоснительно придерживаясь этого правила, португальцы зало жили основы современной картографии. К несчастью, подлинные карты и приборы, служившие португальцам до XVI века, утрачены они или затеряны вследствие небрежности, или уничтожены огнем, или погибли при великом лиссабонском землетрясении 1755 года. Но плоды этой работы португальских моряков остались
43
Аффонсу V «Африканский» (умер в 1481 году) был племянником принца Генриха Мореплавателя и, возможно, находился под его влиянием По призыву римского папы Николая V организовал крестовый поход против мавров в Северо-Западную Африку, поход этот закончился в 1471 году присоединением к Португалии небольшой приморской области к
Итак, инфант настойчиво и неустрашимо повел своих людей на поиски, и до того, как движение замерло, они прошли через семь морей. [44] С точки зрения нашего времени, когда люди вооружены всевозможными научными приборами, точными картами, быстроходными судами, которые не зависят ни от ветров, ни от морских течений и на которых моряки снабжены продовольствием и всем необходимым, результаты устремлений и усилий всей жизни принца Генриха могут показаться мизерными. Но когда мы представим себе, как незначительна была грузоподъемность тогдашних кораблей, какова была власть паруса над ними, как примитивно было их оборудование, как скудны были познания мореплавателей, как остро они нуждались в пище, как мало знали о тех морях и странах, куда они попадали, — если мы представим себе все это, тогда достижения португальцев станут в наших глазах почти невероятными
44
Португальская заморская экспансия «замерла» у южных Японских островов, которых первый португальский корабль достиг в 1546 году. Следовательно, в тексте идет речь, вероятно, о следующих «семи морях» Атлантический и Индийский океаны, Аравийское море, Бенгальский залив моря Южно Китайское и Восточно-Китайское и Тихий океан — Прим. ред.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ПЕРВЫЕ ПОХОДЫ В ОТКРЫТЫЙ ОКЕАН
Чудесные и новые те страны,
Куда стремили путь армады наши
Впервые португальцы вышли в открытый океан, вероятно, тогда, когда они совершали плавания к Канарским и Азорским островам в первой половине XIV века. Хотя сообщений о каком-либо подобном плавании, относящемся ко второй половине того же века, и не существует, однако молчание хронистов свидетельствует, возможно, лишь о том, что ни одно из сделанных тогда открытий не казалось достойным пера. Лиссабон в это время являлся открытым портом и, по утверждению одного современника, сотни судов, среди которых было много иностранных, постоянно нагружались и разгружались в устье Тежу (Тахо). Король всевозможными способами поддерживал развитие торгового флота, лес для постройки кораблей он предоставлял, например, из королевских лесов бесплатно и снизил пошлину на ввоз других материалов, необходимых для кораблестроения [45] . Вдобавок с товаров, привезенных на португальском корабле, впервые вышедшем в море, взимались пониженные сборы, судовладельцев частично освобождали от воинской повинности, была введена официальная регистрация кораблей, основана кооперативная система морского страхования. Все эти нововведения стимулировали кораблестроение и морскую торговлю под португальским флагом; в результате, когда Генрих принялся за осуществление своих честолюбивых планов, в его распоряжении было и ядро превосходного флота, и подготовленные кормчие, и судовые команды.
45
Поощрение кораблестроения началось еще при короле Динише I (1279–1325) Бургундской династии Диниш, боровшийся против крупных феодалов, опирался на города, главным образом приморские, и союзники в одинаковой мере были заинтересованы в развитии морского торгового транспорта Такую политику продолжали и короли новой, Авишскои династии — Прим. ред.
В 1412 или в 1415 году принц отправил в путь первые корабли. Они достигли мыса Бохадор (Выпуклый) [46] : такое название он получил потому, что в этом пункте берег Африки сильно выдается на запад Целых двенадцать лет [47] моряки старались обогнуть этот мыс, но экспедиция за экспедицией возвращались назад, сбитые с толку и напуганные непостоянством течений, мелями и противными ветрами, которые там встречали моряков. Вдобавок надо сказать и о тех мнимых ужасах, которые таил океан, — для невежественных, полных суеверий моряков они казались совершенно реальными, — о демонах бури, о сказочных чудовищах, водоворотах, сиренах, наядах и о многих легендарных существах, возникших еще в тумане седой древности [48] .
46
Название мыса — Bojador (португальское — Божадор, в испанском же произношении, принятом на наших картах, — Бохадор) — автор, следуя ряду историков географических открытий, производит от португальского bojudo — выпуклый. Однако часто встречается и другое написание Boyador (Боядор), происходящее от португальского boya (по новой португальской орфографии 1931 года — boia) — буй, поплавок Такая двойная транскрипция имеет историческое обоснование «выпуклый» мыс, бывший ранее препятствием для плавания на юг, вдоль берега Африки, стал затем «буем», то есть вехой на этом пути — Прим. ред.
47
У автора, по-видимому, описка должно быть — двадцать лет (от посылки первой экспедиции в 1415 году до продвижения за этот мыс в 1435 году) — Прим. ред.
48
По непонятной причине автор совершенно не упоминает о важных морских событиях на путях к тропической Африке, происшедших за этот период; о первых посещениях и начале португальской колонизации островной группы Мадейры, о несомненных посещениях португальцами Канарских островов и связанной с этим дипломатической борьбой с Кастилией Не упоминает автор и о первых посещениях португальцами Азорской островной группы, свидетельствующих об успехах португальского океанского мореходства — Прим. ред.
В 1433 году Генрих послал в путь Жила Эанниша [49] , дав ему категорический приказ обогнуть мыс. На первый раз Эанниша постигла неудача, но в 1434 году ему удалось преодолеть все стоявшие на пути препятствия. Он доказал, что к югу от мыса простирается открытый океан и что есть возможность плавать там, где его предшественники считали это немыслимым. В 1435 году Эанниш снова отправился в плавание и прошел 150 миль за мыс. Учтя опыт Эанниша, виночерпий Генриха — Балдайя в том же году достиг земли Рио-де-Оро [50] , лежащей на 240 миль южнее мыса Бохадор, а в 1436 году продвинулся еще южнее на 50 миль.
49
В португальских летописях XV века нет никаких подробностей о трех плаваниях Жила Эанниша (1433–1435), кроме сообщения о том, что в 1434 году он привез принцу Генриху цветы с берега, лежащего за мысом Бохадор, чтобы доказать, что жизнь и там возможна — Прим. ред.
50
Португальцы приняли этот морской залив за устье фантастической Золотой реки, которая на некоторых итальянских картах XIV века пересекала с востока на запад большую часть Африканского континента (см, например, флорентийский портулан 1351 года) О плаваниях Балдайи (1435–1436) никаких подробностей не сохранилось — Прим. ред.