Мошенники
Шрифт:
– Ты сам выбрал себе такую жизнь…
– Не надо, - побледнев, произнес Маркус, сжав кулаки до хруста. – Ты, блядь, понятия не имеешь, каково мне было. Тебя не пиздили в детстве за каждую провинность. Ты не должен был доказывать окружающим, что чего-то да стоишь. Ты не дрался за кусок хлеба или шоколадную конфету с другими детьми. У тебя была сытая жизнь, а я учился воровать велосипеды и продавал их нигерам за копейки. Ты тискал девок в университете, а я думал из чего мне приготовить блядский ужин. Из макарон, которые стояли поперек горла, или из собственного хуя, ибо мяса я не видел несколько месяцев. И ты говоришь мне о том, что я сам выбрал такую жизнь? Знаешь, что, Сирил? Иди ты на хер! Меня бесят такие, как ты чистоплюи, у которых жизнь удачно сложилась. Земля не вертится вокруг вас, а выживает, сука, сильнейший.
– Эмоционально, Маркус. Прости меня, - кивнул Сирил, сминая окурок пальцами. – Скипетр у тебя?
– Да.
– И я должен тебя отпустить?
– Да.
– Хорошо, - ответил инспектор, убирая пистолет в кобуру. – Не знаю почему, но я тебе верю. Надеюсь, что не пожалею о своем решении.
– Ты найдешь доказательства о причастности Кровавого Ала. Он будет там, куда я принесу скипетр. Только поспеши.
– Почему?
– Мои часы скоро остановятся, Сирил. А я хочу, чтобы они шли еще очень долго. Лет пятьдесят, как минимум. Сегодня ночью все решится, инспектор. Не упусти шанс накрыть всю банду.
– Что ты хочешь взамен?
– Отпусти меня и тех, на кого я укажу.
– Это невозможно, Маркус.
– Возможно. Если ты захочешь, - усмехнулся мужчина, запрыгивая на ограждение и свешивая ноги вниз.
– До встречи, Морис, - тихо произнес Сирил. Маркус обернулся и ехидно посмотрел ему в глаза.
– Мориса нет, братец. И уже давно. До встречи.
– До встречи, Морис. До встречи, - вздохнул инспектор, подходя к краю крыши и смотря вниз на темные улицы.
Глава тринадцатая. Выяснение отношений.
В доме, находящемся в трех кварталах от Тауэра, негромко звучала музыка и слышались непринужденные разговоры. То тут, то там вспыхивали пустячковые споры, но и они замолкали, когда хрустально звенели бокалы и бутылки с дорогим алкоголем. Эл-младший был на высоте и в честь удачно завершенного дела притащил в убежище несколько ящиков элитной выпивки.
На плешивом диване, который, казалось, проели клопы вперемешку с молью, мирно спал Олег, улыбаясь во сне и обнимая бутылку. Рядом, на грядушке, сидел Мин, играя в портативную игровую приставку и отчаянно бранясь на китайском. Хуан медленно поцеживал дорогое вино и с наслаждением покуривал тонкие испанские сигареты, без которых не мыслил своей жизни. Ди Эй о чем-то ругался с Элом, а Лара, облокотившись на стену, молча рассматривала пьяных мужчин и поглядывала на входную дверь, откуда должен был прийти Маркус.
– Успокойся, милая. Мне сообщили, что Лис успешно слинял, - жарко произнес Эл, подходя ближе и обдавая девушку отменным перегаром.
– От тебя разит, как от спидозного бомжа, - скривилась она, помахав ладонью возле лица. – Где Маркус?
– Запутывает следы свои ебучим рыжим хвостом, детка, - хохотнул бандит. – Выпей и не хмурь свое страшненькое личико. Скоро вы… будете свободны.
– Очень на это надеюсь, - мрачно кивнула Лара и, облегченно вздохнув, подошла к двери, откуда послышались голоса мордоворотов Кровавого Ала и Маркуса. – Ты чего так долго?
– Легавые перекрыли улицы, - отдуваясь, ответил он, ввалившись в комнату и скидывая с плеч черный рюкзак. – У нас есть перекись водорода?
– Зачем?
– Поранился в трубе, - скривился мужчина, разглядывая сбитые в кровь костяшки.
– И труба дала сдачи, - пробурчал Эл, присоединяясь к беседе. – Как все прошло, Маркус?
– Нормально. Держи, - он бросил бандиту длинный черный тубус, внутри которого лежало пятое сокровище. Тот весело ухмыльнулся и, подняв над головой чехол, проорал нечто похожее на гимн индейцев, которые снимали скальпы с бедных предков Эла-младшего. – Что за скотские звуки?
– Это радость, коротышка. А ты чего не рад? Дело сделано. Правда, теперь надо переправить скипетр в Америку, связаться с подпольными аукционными домами и продать эту еботу, но это приятные хлопоты. Ждем отца, Маркус. Он уже в пути.
– Жду не дождусь, - хмыкнул он, отстраняясь от пышущего перегаром здоровяка. – Мне надо в уборную.
– Здешней уборной подойдет другое название, - ответила Лара. – Сральня! Пошли провожу.
– Идем, - кивнул Маркус, следуя за девушкой.
Стоя в грязной уборной и аккуратно смывая кровь с костяшек, Маркус морщился, когда боль становилась неприятной, и несвязно бурчал что-то под нос. Лара тем временем достала из небольшой аптечки флакончик с перекисью и смочила ей ватку, которую протянула другу. Ранки моментально зашипели, стоило жидкости попасть на них.
– Удалось? – тихо спросила девушка. Маркус кивнул.
– Да.
– Он поможет?
– Не знаю.
– Блядь.
– Знаешь, милая. Я редко соглашаюсь с твоими комментариями, но этот был, несомненно, в тему. Ты подготовилась?
– Конечно, - кивнула она, для надежности постучав себя по груди. Звук был глухой. Так стучат по добротному куску дерева, обшитому кожей.
– Что здесь делает Единорог?
– Он вернулся одним из первых.
– Странно, Вилар сказал, что его задержали, - нахмурился Маркус.
– Когда мы вернулись, он уже был здесь вместе с Элом, Мином и Олегом.
– Не нравится мне это. Мои сомнения крепнут с каждым словом чернокожего гаденыша, - шепнул мужчина и вздрогнул, когда в дверь постучались, а затем раздалась пьяная китайская речь вперемешку с английским.
– Вы заебали. Дайте посрать!
– Пиздуй отсюда, дерьмоед, - рявкнула Лара, вломив по хилой двери ногой. За дверью раздалась возня, а затем глухой стук. Маркус, осторожно ее открыв, увидел, что китаец спит, прислонившись к стене и пуская слюни на помятую майку.
– Блеск. Ужратая толпа дегенератов, - произнес он с достоинством. – Пошли и мы выпьем, милая. Дело сделано. Осталось дождаться дядюшку Ала.
Вернувшись в зал, они увидели, что там, в общем-то, ничего не поменялось. Разве, что Олег переместился на кресло, а его место занял сын мистера Брауна, хлещущий виски из горла и распевающий портовые матерные песни. Хуан по-прежнему пускал колечки к потолку и с интересом смотрел на Ди Эя, который решил разобрать свой пистолет. У бандита, видимо, не особо получалось, потому как ругался он громче, чем обычно, и тупо смотрел на стол, где оставались лишние детали.