Москау
Шрифт:
Павел много что помнил из детства. Но старался блокировать воспоминания.
Сейчас Локтев одолжил себе ординарную внешность двадцатилетнего парня, уроженца Урадзиосутоку. Тот пил чай в уличном кафе, а Павел, проходя мимо, потратил двадцать секунд, чтобы запомнить особенности лица: как раз имеется паспорт со схожим фото. Менгеле в своё время учил: если скопировал кого-то, лучше убить оригинал. Но Павел редко следовал совету: только в случае совсем крайней необходимости. Агент не испытывал удовольствия от убийств, такая радость доступна больным на голову людям, коим место в Африке. Правда, любые распоряжения Управления имперской безопасности он исполнял беспрекословно, без малейших колебаний — приказ есть приказ. Допустим, ему велели дать яд рыжему психу после разговора в специзоляторе гестапо, и Локтев в точности исполнил распоряжение. Это было даже милосердно — парень вторично тронулся умом, узрев умершего брата. Голос Павел не умел копировать, но это и не нужно: когда ты видишь близкого человека, который уже лет десять как мёртв, мозг отключается, ты не станешь вслушиваться, почему родственник заговорил баритоном вместо фальцета. Иногда Локтев развлекался со скуки (правда, считая это мальчишеством), как в кинотеатре «Кайзер»: стоило ему впитать лицо Жан-Пьера, как билетёрша впала
…Забрать внешность посетителя кафе — такая же разновидность игры с самим собой, на деле Павел на нуждался в копировании прохожих. У него был в запасе целый набор типовых личностей. Есть такие люди, похожие на всех сразу, неприметные, скучные. Они не выделяются в толпе. Примерил лицо, как маску, и никто тебя не опознает. Оригиналы уже давно умерли или погибли на войне. Павел возил в командировки в чемоданчике коробку паспортов — РейхСоюза, Ниппон коку, Маньчжоу-Го, Калифорнийской Республики — с запасными лицами. Он часто делал, как в изоляторе гестапо под книжным магазином: зашёл в одном обличье, а вышел — в другом. Достаточно раздавить ампулу в зубе, чтобы биомасса лица пришла в движение: это не очень приятно, хотя лекарство всегда содержит обезболивающее. Одно время Павел таскал в бумажнике свою затёртую детскую фотографию, чтобы помнить — кем он был… Но недавно выбросил и её. Его прошлое не имеет значения.
Ведь существует только то, что здесь и сейчас.
Менгеле рассказывал ему о вервольфах — диких монстрах, превращающихся из человека в волка при полной луне. Врач считал, что «проект МГ» не имеет отношения к оборотням.
Перекинуться в волка… хм, прикольно, но не более. Волкам место в зоопарке, а его способности сродни полубогам из эпоса Нибелунгов. Управление имперской безопасности закрывало глаза на заказы, что Павел принимал от частных клиентов: сицилийской мафии или гонконгских триад, они платили щедро. Бухгалтерия гестапо жалела каждую рейхсмарку, поэтому он летел в Москау на раздолбанном «юнкерсе» в экономклассе и получал типовое жалованье штурмбаннфюрера. Правда, деньги больше не имели значения: отныне в ходу другая, очень крупная игра. Он тайно вернулся в Москау из Урадзиосутоку, не сказав никому из сослуживцев ни слова — даже закадычному другу Карасику. Нужно время, чтобы побыть одному. И всё очень тщательно обдумать…
— Фройнд, секунду ахтунга, — донесся до него свистящий шёпот. — Тютюн не нужен?
Ну да. Это по-украински, так в Москау на жаргоне называют запрещённый табак.
Он повернулся. На него выжидательно смотрел школьник в форме фюрерюгенда: короткие штанишки и красно-белый ромбик на рукаве. Ни фига себе, ребятки уже средь бела дня тютюном фарцуют. Банальный вопрос, но куда только смотрит гестапо?
— Почём? — шёпотом спросил Павел, вживаясь в новую роль.
— Полштуки марла, — тихо ответил парень, оглядевшись. — Забористый, не пожалеешь.
Кажется, столько есть. Павел извлёк из кармана две новенькие бумажки. О, вот пятисотка. Втиснув рейхсмарки в руку торговца, он получил взамен целлофановый пакетик. Встряхивая (похоже, кинули граммов на десять), Павел подумал: «А почему бы и нет? Так даже лучше. Будут искать некурящего, а не того, кто дымит, словно очумевший паровоз».
Вторая банкнота в руке чуть смялась. Он поднёс её к глазам.
Тысяча марок РейхсСоюза, с голограммой «Комиссариат Москау». Бледно-синяя бумажка с готическими латинскими буквами, сверху — кириллица. Раньше на всех деньгах был изображён фюрер, однако Двадцатилетняя Война внесла коррективы. Сначала пробовали печатать на марле портреты великих мыслителей, писателей и актёров… Но после скандала (у одного из мыслителей после эксгумации останков и теста ДНК нашли семитские корни) систему пришлось изменить. Банкноты несли на себе изображения животных — вставших на дыбы коней, медведя (герб Берлина и многих городов Руссланда), оленя, гордо расправившего крылья орла. Неоднократно всплывала идея нарисовать кабана, но такие рейхсмарки отказались бы принимать в Туркестане. На просвет мерцали водяные знаки — чёрное солнце, власти каждого рейхскомиссариата свободно допечатывали свои банкноты. Рейхсмарка хуже иены, но других вариантов, похоже, нет. Доллары Калифорнии и Нойе-Йорка (серая, невзрачная «обёртка») не берут даже у себя на родине, хождение оккупационного фунта в Британии закончилось в 1971 году, англичан перевели на марло. Что ещё осталось? Тайские баты? Маньчжурские юани? Рупии «Азад Хинда»? Пустые безликие бумажки. За выполненный заказ кассиры мафии всегда платили ему даже не деньгами — бриллиантами. Они-то всегда в цене.
…Он окинул взглядом холл. Кауфховские арпиты переполнены, десятки людей жмутся в очередях, смотрят на часы, ожидая столик. Здешняя публика всегда делала вид, что никакой войны на Урале нет. Да и верно, есть ли она? Воюют китайцы в форме вермахта, а безногие инвалиды в тельняшках, собирающие милостыню в метро, — обманщики-ряженые из Румынии. Стиль этого города — жить одним днём: упиваться в роскошных кабаках, ездить на самых дорогих японских авто, бездумно тратить деньги… Кто так не делает, тот унтерменш. Здесь время застыло, засахарилось, как мёд, — сколько бы лет ни прошло, ничего не меняется. Как свергли кайзера? Николас Второй был на фронте (шла Братоубийственная Война между Руссландом и Великогерманией), а в Петербурге и Москау солдатские жёны дрались за гнилую селёдку по карточкам, в магазинах две недели не привозили хлеб. Зато в «Яре», самом дорогом ресторане, на десерт купцам подавали голых девушек — возлежащих на огромных блюдах, вымазанных сливками, усыпанных свежими фруктами. Царство пира во время чумы — это специфика Москау, Триумвират знает, чем отвлечь местный люд, когда начинается брожение. Совсем недавно телеканал «Викинг» устами своих ведущих вбросил мысль: а почему бы Москау не объявить полную независимость от РейхСоюза? О, что тут началось. Трепачи скопом включили компьютеры, полезли в Сёгунэ на форумы, обсуждать — как будет здорово, со ссылками на процветание суверенных государств, Калифорнийской Республики и Маньчжоу-Го. Свои деньги, свои законы, своя марка пива. Того, что решения за калифорнийцев принимает японский посол, а за маньчжуров — глава Квантунской армии, [50] никто не знает и не хочет знать. Стоит РейхСоюзу распасться, Москау обрушится, как карточный домик. Триумвират должен Ниппон коку денег выше крыши, без финансовых вливаний из Токио рейхскомиссары объявят дефолт. Вот тогда-то сюда и приедут настоящие узкоглазые хозяева и обустроят жизнь, как в Юго-Восточной Азии: вся мощь страны работает только на благо Японии, Москау превращается в сплошной арбайтенлагер, её жмут, как в ручной соковыжималке. Павел достаточно прожил во владениях Ниппон коку, чтобы знать, как японцы в самом деле смотрят на граждан рейха. Интеллигентно говоря — как на говно.
50
Глава Квантунской армии (японский генерал) имел официальное право отменить любое решение монарха Маньчжоу-Го, осуществлял реальную власть в Маньчжурии во время правления императора Пу И в 1932–1945 гг.
Из левой ноздри вытекла струйка крови, он молча стёр её платком.
Радиация. Может быть, поэтому в Москау так торопятся жить на полную катушку? Они просто знают, что умрут быстрее. Выплюнут лёгкие с кашлем. Он с детства хотел уехать за границу, и мечта сбылась. О, какие же дураки эти японцы. Дважды пытались остановить его миссию, считая: раздражитель съедает рейх изнутри, не пройдёт и двадцати лет, как он полностью уничтожит Третью империю, устранив конкурента по мировому господству. Желтолицые сыны восходящего солнца не рискнули задуматься, а откуда в принципе взялся раздражитель? Наивные. Если бы заражение растворяло по частям только рейх, Павел (цинично, но правда) не испытал бы столь нервного беспокойства. Подумаешь, твою хижину разрушил ураган, всегда можно перебраться в другую. Не это наполняет душу холодным страхом и заставляет, ворочаясь, проводить ночи без сна, уставившись в потолок. Всё куда страшнее, чем полагают японцы.
ЭТО НЕ КОНЕЦ РЕЙХА. ЭТО КОНЕЦ СВЕТА. ВСЕЙ ПЛАНЕТЫ.
Мир растворится, превратившись в песочную субстанцию, растает в воздухе. Пусть не сейчас, но очередь дойдёт и до Токио, — заражение не соблюдает границ. Домики с загнутыми крышами, сверкающие небоскрёбы и Фудзияма исчезнут, как Кремель или Унтер-ден-Лиден. Пока такое не началось, в Ниппон коку не вздрогнут. Да и хрен бы с ними! Он предупреждён об охоте японцев. Управление имперской безопасности не знает о его пребывании в Москау, японский «крот» в гестапо не предупредит хозяев, а он сам в курсе о следующем направлении раздражителя.
«Отклеив» себя от стены, Павел направился в туалет. Надо попробовать самосад, купленный у паренька из фюрерюгенда. Запереться в кабинке, свернуть «козью ножку», сочно затянуться… Он уже так делал давно, тайком от учителей в «Лебенсборне».
…Он не последовал за жрецом и Ольгой. Трёхчасовой сеанс медитации, и парочка чувствуется где-то на другом континенте, возможно, в Калифорнии. Он ясно узрел обоих на фоне здания с башнями, на улице с пальмами, залитой солнцем. К счастью, наряду с видением он смог ощутить другое — то, что наполнило его сердце спокойствием.
Ему ни к чему искать их там. Скоро они вернутся.
Учебник № 3. «История рейхскомиссариата Москау»
«Прежние псевдоучёные, каббалисты и плутократы, скрыли от народа Руссланда правду о его прошлом. Теперь, используя спрятанные в архивах летописи и записи очевидцев тех лет, мы можем создать на базе Министерства народного просвещения настоящие, не фальсифицированные большевиками учебники истории.
Первое. Правителями Киевского Руссланда были арийцы из Скандинавии, основавшие династию Рюриковичей. Профессор Гейдельбергского университета Фридрих Кёнигсхоф провёл исследование, доказавшее: в 862–988 годах в Киеве говорили на древнегерманском языке и поклонялись северным божествам. Лишь потом, приняв взятку от греков, князья обманули свой народ, приняв христианство.
Второе. „Ледовое побоище“. В 1242 году на Чудском озере произошло страшное братоубийство: подстрекаемые семитской общиной Пскова и литовскими плутократами, руссландцы и немцы направили мечи друг против друга. В этой битве немцы одержали победу, полностью уничтожив дружину князя Александра Невского. Сам Александр бежал в Новгород, поклявшись никогда не воевать с арийцами. Тевтонский орден ушёл и принял капитуляцию заочно.
Третье. Битва на Куликовом поле. В 1380 году князь Москау Дмитрий Донской победил монголо-татарскую армию. Перед сражением, по почину епископа Гамбурга отца Людвига, все церкви Священной Римской империи отслужили молебны за удачу войскам руссландцев, воодушевив арийских витязей на бой с врагом. Увы, манускрипт с записью слов молебна был уничтожен семитскими торговцами Гамбурга при содействии неведомых плутократов. Зато последний тест ДНК доказывает: монах Пересвет, сразивший татарина Челубея перед началом битвы, являлся чистокровным арийцем. (Специальное примечание для учителей. В случае ведения уроков у татар пользуйтесь учебником „История рейхскомиссариата Туркестан“, где указано: „Отец Людвиг вознес молитву за удачу хана Мамая“ и „Татарин Челубей, сразивший Пересвета, являлся чистокровным арийцем“.)
Четвертое. Смутное время — 1604–1612 годы. Ранее замалчивалось, но теперь общеизвестно: кайзер Михель Романов был утверждён на престоле в Москау только благодаря войску нанятых им в Германии ландскнехтов, разбивших польских оккупантов. Минин и Пожарский — пропагандистский миф унтерменшей, стремившихся похоронить в забвении военное сотрудничество арийских народов.
Пятое. Великая эра процветания под скипетром германских монархов. С царствования Петера I в Москау начался реальный золотой век. Никто не стеснялся открыто признать, что главные блага Руссланду принесли Германия и её лучшие умы. Петер Великий, творец Великой Арийской Революции, сделал Руссланд образцовым немецким княжеством, с курением трубок и употреблением кофе. Он так стремился стать немцем, что Триумвират Москау в 2004 году исполнил давнюю мечту Петера — посмертно выдал ему „удостоверение крови“. Последующее регентство герцога Эрнста Бирона, а также мудрое правление кайзерины Катарины Второй сделали Руссланд богатейшей страной Европы. Как выяснили учёные рейха, Катарина Вторая не убивала мужа, кайзер Петер Третий пал жертвой семитского заговора, его кровь задействовали каббалисты для своих ритуалов.
Шестое. Фатерландская война 1812 года. Прусские войска в составе армии Наполеона повернули штыки против французов и тем самым спасли Руссланд от оккупации иноверцами. В честь совместной победы над Францией в Москау установлен памятник на площади Третьей империи: викинг подает копьё арийскому витязю.
Седьмое. Братоубийственная Война 1914–1918 годов. Страшное событие, столкнувшее на поле боя миллионы солдат Великогермании и Руссландской империи. Наши братья-арийцы, обманутые семитским лобби Распутина, умирали за фунты английских плутократов, доллары воротил с Уолл-стрит, франки лягушатников. В 1917 году прогрессивные силы Руссланда заключили сепаратный мир, безвозмездно передав Великогермании Балтику и Украину, чем спасли тысячи жизней. К сожалению, плодами перемирия коварно воспользовались большевистские людоеды.
Восьмое. Освободительная Война 1941–1984 годов. Вековая мечта Руссланда наконец-то осуществилась, арийские народы объединились в одно государство: рейхскомиссариаты, благоденствующие под правлением Великогермании. Фюрер и его последователи сломили хребет большевизму, освободив мир от угрозы красной чумы, избавили славян от гнёта семитского капитала и британского колониализма. 25 июля 1984 года, день падения последней крепости большевиков на Урале, объявлен в Москау выходным днём и отмечается на государственном уровне.»