Москва Поднебесная
Шрифт:
– Чего вылупилась, дура! – огрызнулась Вознесенская на сидящую напротив бабу в клеёнчатом «а-ля натюрель» пиджаке и розовых лосинах, которая с любопытством её рассматривала.
Та, не ответив, склонилась к уху едущего рядом с ней небритого мужика и прошептала что-то, смешливо косясь на Элладу. А мужик, посмотрев на теледиву, вдруг громогласно расхохотался, показывая на неё скрюченным, жёлтым от никотина пальцем. Этот жест, к ужасу Вознесенской, привлёк внимание решительно всех пассажиров электрички.
Они зашевелились на местах, словно жители термитника, развороченного палкой. Вагон загудел, и в сторону Эллады
От такого зрелища звезде стало совсем не по себе. Так стыдно стало. Так неловко, словно её дооперационную фотографию, где она выглядела такой, каковой её произвели на свет родители, показали в вечерних новостях.
Эллада вскочила и побежала в тамбур, но тут навстречу ей вынырнул из прохода маленький ребёнок, то ли девочка, то ли мальчик (совершенно было неясно). Дитя посмотрело на телеведущую снизу вверх глазами бездомной собаки и протянуло какой-то свёрток.
– Покушай, – жалостливо пропищал ребёнок.
Вознесенская приняла подношение, даже не поблагодарив, и, приблизив к глазам, рассмотрела. Это был пакетик, в каких обычно продаются семечки или орешки, только вместо зёрен подсолнуха, фисташек или арахиса, на упаковке была нарисована залихватски танцующая на двух задних конечностях свинья с гармошкой. И надпись: «Жёлуди солёные к пиву». Электричка дёрнулась, остановившись, Эллада, выронив пакет, отпихнула сердобольное дитя и с криком выскочила на улицу.
Она побежала по платформе, словно сзади неё рвались бомбы.
Когда вокзал остался позади, запыхавшаяся Вознесенская остановилась и осмотрелась, пытаясь сообразить, где она. Но место было совершенно незнакомое. С одной стороны улицы примостилась чахлая церквушка с полуразвалившимися луковицами куполов, с другой – сияющее великолепием казино «Алмаз». Помпезное здание горело чудесными огнями, и на крыше его лукаво подмигивал неоновым глазом карточный Джокер.
Эллада, не раздумывая, двинулась к казино. У входа стояла охрана – два широкоплечих дюжих молодца в костюмах. Они хмуро поглядывали на прохожих и о чём-то переговаривались при помощи раций. Когда Вознесенская поднялась по выстеленным ковровой дорожкой ступеням и попыталась пройти внутрь, один из широкоплечих стражей бесцеремонно отпихнул популярную ведущую, словно она была какой-то бомжихой.
– Ты что! – заорала она, чуть не упав. – Холоп, ничтожество!
– Свиньям без намордника не положено, – категорически заявил охранник и передал по рации напарнику (хоть и стоял тот от него в двух шагах), – эту шваль не пускать! Приём?
– Вас понял, приём! – отозвался второй.
– Кто здесь шваль?! Да я сейчас один звонок!!!.. Да вы у меня дворниками всю жизнь!!!..
Нервно, кипя от негодования, Вознесенская принялась рыться в карманах, которых оказалось у неё бесчисленное множество, но вместо сотового в каждом находила горсти желудей. Эллада ожесточённо выбрасывала их, но дубовые плоды, как в сказке о волшебном горшочке, вновь появлялись в карманах из ниоткуда.
– Дайте позвоню! – Она попыталась выхватить из рук охранника рацию, но тот ловко увернулся от её выпада и передал второму:
– Вот сука! Приём?
– Ну! – подтвердил напарник, хохотнув в рацию, и несильно пнул ногой телеведущую. Тут самообладание покинуло Вознесенскую, и она заплакала
– Пусти-и-ии – теее ме – ня… – разревелась она, – ну… по-жа-а-а-а-луй-ста-а-а-а! Ну пустите-э-э-э-э!
– А зачем? – издевательски поинтересовался тот, что её пнул.
– Я звезда-а-а-а!!! – залилась Эллада. – Меня по телевизору показывают!!! Я модная-а-а-а-аа!
– По какому такому телевизору? Не знаем никакого телевизора. И тебя не знаем. Пошла вон отсюда!
– Гуляй мимо! Приём? – сказал второй охранник по рации.
– Пуститеееее! – не унималась отверженная ведущая, и тут взгляд её упал на зеркальную гладь входной двери. Эллада увидела себя. И как только осознала, что сальная свинская физиономия с розовыми румянами на круглых щёчках – это она и есть, сон сразу закончился.
Проснувшись, Эллада открыла глаза и всё вспомнила.
Она пила с вечера четверга. Пила одна, и пила много, а потом вдруг превратилась в свинью. Обнаружила это Вознесенская совершенно случайно.
К ней зашёл по-соседски знаменитый клипмейкер Забарышников, прославившийся рекламными видеороликами одного известного банка. Фишка роликов была в том, что банк рекламировали очень известные персонажи: звёзды кино и эстрады, политики, московский бомонд, и все те, чьи лица часто мелькали в телепередачах и прессе, освещающей светскую московскую жизнь. Так пожелал заказчик.
Однако Забарышников, будучи от природы человеком хитрым и пронырливым, придумал кое-что более оригинальное. Он находил на улице людей, очень похожих на известных и всеми любимых актёров, певцов и политиков. Гримировал их для большего сходства и науськивал читать в камеру текст, восхваляющий деятельность банка. Естественно, платил он им жалкие копейки, а с рекламодателя драл втридорога, объясняя это привлечением звёзд. Разницу между двумя суммами, и немалую, хитроумный клипмейкер клал себе в карман.
Потом обман был раскрыт, и имел место крупный скандал, но всё обошлось, так как банк к моменту судебного разбирательства лопнул, а многие из сфальсифицированных звёзд и политических фигур безвозвратно потеряли рейтинг и интерес народных масс к своим жалким персонам. Скандал замяли, и на этом всё закончилось.
Фёдор Забарышников, озабоченный отсутствием картинки в своей новой гигантской плазменной панели, стоящей примерно столько же, сколько хватило бы какой-нибудь многодетной семье на безбедное существование в течение лет десяти, решил узнать у соседки телеведущей, в чём, собственно, дело.
«Уж она-то должна знать», – думал клипмейкер, протягивая руку к звонку. Пьяная Вознесенская в фривольном халатике открыла дверь, улыбнулась знаменитому соседу, но по реакции его поняла, что с ней что-то не так. Клипмейкер побледнел, перекрестился и с криком «Господи, помилуй!» сбежал, не оглядываясь, так быстро, словно увидел чёрта во плоти.
Тогда Эллада, пошатываясь спьяну, подошла к зеркалу и разглядела в нём свою опухшую физиономию. Сначала Вознесенской показалось, что её просто перекосило от чрезмерного поглощения водки («Hennessy» к тому моменту кончился, и Эллада продолжила накачивать себя сорокоградусной беленькой), но, присмотревшись, телезвезда обнаружила на месте искусно сконструированного и весьма дорогостоящего носика свиной пятачок. Пьяно пошатнувшись, Эллада сощурила оплывшие глазки и спросила своё отражение: