Москва времен Чикаго
Шрифт:
Пока Усков задавал обычные вопросы о фамилии, анкетных данных и прочее, присутствующие переглядывались, перешептывались и слушали не очень внимательно. Но стоило Ускову задать первый же вопрос, как все притихли:
— Господин Изразцов, вы признаетесь, что принимали непосредственное участие в работе преступной группы по взлому компьютерной защиты Центрального банка России?
— Да, признаю, — опустив голову, еле слышно произнес Максим.
— Отвечайте, пожалуйста, громче: идет видеозапись.
— Хорошо, постараюсь.
— Кто привлек вас к этому делу?
— Титовко.
— Руководитель департамента главы правительства по связям с общественностью?
— Я не знаю, чем он сейчас занимается. Мы познакомились с ним, когда я работал в отделе информатики Госкомимущества.
В комнате допросов раздался легкий шепот. Присутствующие были удивлены, услышав фамилию столь высокопоставленного лица. Однако Усков предвидел подобную реакцию и пожелал закрепить сделанное признание еще и фактом опознания Титовко. Он протянул допрашиваемому фотографию.
— Это — руководитель департамента Титовко. Он привлек вас к разработке операции по взлому компьютерной защиты?
— Да, это он.
— Кто был инициатором идеи?
— Титовко. До этого я работал в крупном оборонном НИИ, где вел как раз данную тему. Но пошла волна сокращений, и меня уволили. В комитете я тоже получал немного. К тому же зарплату постоянно задерживали. Как-то Титовко пригласил меня к себе в кабинет и предложил эту идею. Я согласился.
— Вы нарушили государственную тайну, — вмешался представитель ФСБ. — Вы давали соответствующую подписку?
— Давал. Но сейчас время такое — все всё и всех продают.
— Позор! — только и ограничился восклицанием работник Федеральной службы безопасности.
— Продолжим допрос, — сказал следователь. — После того так дали согласие, вы еще раз встречались с Титовко?
— Да, он пригласил меня в Сочи, где в одном из санаториев мне предоставили все условия для подготовки программы взлома.
— Случайно не на бывшей даче Сталина? — оживился Усков.
— Да, там. Вы и это знаете?!
Усков не стал отвечать на этот вопрос-восклицание. С него было достаточно и того, что он убедился в своей правоте: искать Джевеликяна следовало именно там. Да и так следователь по особо важным делам, вопросы здесь задавал он.
— Кто предложил оборудовать ваш компьютерный центр на даче Джевеликяна?
— Этого я не знаю. Меня уже привезли на эту дачу, в комнату, которая была полностью оборудована всей необходимой аппаратурой.
— Кто еще был на той даче Сталина, когда вы с Титовко обсуждали операцию?
— Хозяин подмосковной дачи Джевеликян. И еще один человек, которого я не знаю.
— Этот? — Усков показал Максиму еще одну фотографию.
— Да, он.
— Для сведения присутствующих: подозреваемый опознал Петракова Вячеслава Ивановича, мэра города. Вы договорились, что будете осуществлять платежи из Центробанка именно в его город?
— Да. Он дал мне реквизиты банка. Для конспирации мы его называли между собой «Банда-банк».
В комнате засмеялись. Однако Усков остался невозмутим:
— Когда и какой первый платеж вы осуществили?
— Для начала мы внедрили в компьютерную систему Центрального банка фальшивый вексель Московского Сбербанка на сумму один миллиард рублей.
— И он прошел?
— Да.
— Это неправда! — вскочил со своего жесткого стула председатель Центробанка. — Это фантазия молодого человека. Такого не может быть!
Здесь уж не выдержал Усков. И даже позволил себе немного пошутить:
— Этого не может быть, уважаемый Иван Петрович, потому что не может быть никогда. Но это было. Поэтому я прошу вас официально: проверьте платежное поручение, реквизиты которого вам укажет господин Изразцов. Впрочем, я могу это сделать быстрее.
И следователь протянул председателю банка лист бумаги, на котором были указаны необходимые реквизиты, дата и другие данные фальшивого векселя.
Председатель банка взял протянутый ему лист и демонстративно удалился. Видимо, чтобы проверить. Усков не стал препятствовать этому демаршу: он знал, что главная проверка еще впереди и она обязательно вскроет все просчеты Центрального банка и его компьютерной сети.
Дальше допрос шел по заранее намеченной схеме. Усков спешил получить от задержанного как можно больше сведений и признаний. По опыту он знал, что сейчас, по горячим следам, это сделать проще. А потом арестованные, как правило, начинают «одумываться», на них оказывают давление.
Но сегодня ему, похоже, волноваться не приходилось. Допрос Изразцова и так шел как по маслу.
Все, казалось, продумал Титовко в сложной и опасной операции по проникновению в электронные сети Центрального банка. Тщательно законспирировал, резко ограничил число посвященных лиц. Но как бывает в таких случаях, эта законспирированность против него и обернулась. Он не учел одной маленькой детали: случая провала.
Когда на даче Джевеликяна произошел захват его штаб-квартиры вместе с компьютерщиком Максимом, никто ему об этом не сообщил. И он пребывал в уверенности, что все спокойно. До той самой роковой минуты, когда в очередной раз поехал туда с очередным заданием.
Ничто, казалось, не предвещало опасности. Правительственный лимузин Титовко, уже выключив «мигалку», плавно подкатил к плотно закрытым воротам. Только что прошел дождь, и в сосновом бору мягко пахло хвоей, свежий воздух приятно холодил разгоряченное лицо. Хотелось скорее выйти из машины, где работал кондиционер, и вдохнуть именно этот, настоящий воздух.
Поэтому, не дожидаясь, пока водитель подаст сигнал, Титовко сам несколько раз нажал на него.
Ворота отворились, и лимузин въехал на территорию дачи. Никто его не остановил, как, впрочем, никто и не встретил.
Но он привык к этому. И благодарил Бога, что на даче нет Джевеликяна.
Титовко не озаботил и тот факт, что у подъезда коттеджа не маячили, как обычно, знакомые охранники. Он так торопился в заветную комнату, что даже не заметил обгоревшей части холла.
Быстро поднявшись на второй этаж, он подошел по пушистой ковровой дорожке к двери с табличкой и набрал условный код.