Москва. Великие стройки социализма
Шрифт:
А.В. Щусев решил упростить задачу. Не забивая голову трудностями и ограничениями, обусловленными размещением Дворца Советов на заданной площадке, архитектор выполнил свой хорошо проработанный проект в расчете на некий отвлеченный район Москвы, попросту говоря, для чистого и ровного поля. По идее Щусева Дворец представлял собой обширный деловой комплекс, состоявший из нескольких свободно поставленных корпусов, выдержанных во вполне конструктивистском духе.
Помимо Щусева, еще несколько участников воспользовались правом размещения Дворца на иных участках. П. Розенблюм, Н.А. Ладовский, А.С. Никольский выбрали для Дворца Советов место в Охотном Ряду, В.И. Фидман, как и А.В. Щусев, ориентировался на произвольную территорию. Вследствие этого их предложения не могли рассматриваться всерьез после того, как было принято решение о сооружении Дворца Советов на Волхонке.
П. Розенблюм попробовал возместить недостаток таланта и фантазии
Н.А. Ладовский относился к немногим участникам конкурса, рассматривавшим пропуск демонстраций как нехарактерную для Дворца Советов функцию. В соответствии с этим зодчий не преду смотрел ни площадей, ни специальных сооружений для шествий. Оба зала проектировались один над одним в главном корпусе.
Предварительный проект Дворца Советов. Арх. Н. Ладовский. 1931 г. Фасад
Предварительный проект Дворца Советов. Арх. В. Фидман. 1931 г. Перспектива
Правда, в Большом зале удаление зрителей от оратора достигало 118 метров, а размещались они на балконах в восемь (!) ярусов. При этом перекрывать зал должен был не имевший аналогов купол в 88 метров диаметром. Каким образом следовало сооружать подобную конструкцию, автор проекта конечно же не указал. Загрузку залов обеспечивал спиралевидный пандус. Рядом с главным корпусом возвышалась круглая в плане башня президиума и комендатуры.
Проект А.С. Никольского напоминал скорее ярмарочную карусель, а не дворец. Эффектного восприятия фасада он попытался добиться путем обнажения конструкций, поддерживавших перекрытие Большого зала (возможно, именно этот замысел послужил отправной точкой для столь нашумевшего в будущем проекта Дворца, представленного Корбюзье). Зрители попадали в зал через проходы, выполненные в виде толстых труб. К залу примыкал небольшой корпус, где располагались вспомогательные помещения.
Превалирующее значение, приданное пропуску демонстраций, привело В.И. Фидмана к совершенно фантастическому решению – в виде огромного, вытянутого в длину стадиона, фасады которого напоминали формы не то дирижабля, не то парохода. Меткий отзыв на проект гласил, что транспортные средства совершенствуются настолько быстро, что выстроенное в их, казалось бы, современных формах здание уже через десяток лет сделается смешным и архаичным.
Проект Б.М. Иофана был, с одной стороны, относительно реалистичен и осуществим, с другой – предусматривал снос значительной части застройки, примыкающей к выбранному участку. Но и этот проект не давал впечатления Дворца. Отдельные элементы комплекса были разбросаны на сильно растянутой площади, и их не могла объединить ни тощая башня, в которую предлагалось запихнуть книгохранилище библиотеки Дворца, ни худосочная колоннада, отделявшая внутренний двор от набережной Москвыреки.
Рассмотрение предварительных проектов приводило к удручающему выводу о полном отсутствии не только удовлетворительных архитектурных решений, но и по-настоящему ярких, подходящих для Дворца Советов идей. Журнальная критика отмечала «реставраторско-эклектический характер» проекта Д.М. Иофана. Примерно такие же замечания вызывали и Дворцы А.В. Щусева, Б.М. Иофана, Г.М. Людвига. Особо резкий отзыв вызвал проект Г.Б. Красина и П.А. Куцаева, которые придали Дворцу завершение, подобное церковной главе, а на него предлагали водрузить скульптурную группу рабочих со знаменем. Внутреннее устройство Дворца согласно этому проекту сводилось фактически к одному круглому залу, остальные разделы программы были проигнорированы. В качестве некоторой компенсации убожества замысла авторы предложили «оригинальную» идею вращающейся трибуны – расположенная в центре зала, она поворачивала оратора лицом поочередно ко всем сидевшим вокруг зрителям [125] .
125
Дворец Советов. Бюллетень управления строительством Дворца Советов при президиуме ЦИК СССР. 1931. № 2–3.
Не встретил также одобрения и голый формализм проектов бригад АСНОВА, АРУ, архитектора Никольского. Даже правильные (по оценке критиков) принципы, заложенные
Проект Дворца Советов. Арх. П. Куцаев, инж. Г. Красин. 1931 г.
Относительно положительную оценку получил проект Г.М. Людвига. Главными достоинствами являлись компактность и монументальный облик. В этой работе Совет строительства увидел некоторые черты, намечающие облик окончательного Дворца Советов, – монументальность единого объема и наличие символики, но не примитивно-изобразительной, а выраженной строго архитектурными средствами. Именно в проекте Людвига впервые наметилась концепция ярусной башни, которая в дальнейшем нашла зрелое воплощение в утвержденном проекте Б.М. Иофана, В.А. Щуко и В.Г. Гельфрейха.
126
Михайлов Д. Дворец Советов должен быть произведением большого искусства большевизма // Строительство Москвы. 1931. № 8.
Однако архитектор допустил существенное отступление от задания, не включив в состав помещений Малый зал. Конструкция подвижных стен, которые должны были обеспечить пропуск демонстраций, не была разработана, а внешние формы приличествовали скорее мемориальному сооружению, нежели главному зданию страны.
В целом же, несмотря на обилие претендующих на оригинальность предложений, предварительный этап не принес решений, достаточно оформившихся для дальнейшей разработки проекта Дворца. Участники предварительного этапа практически проигнорировали предложение о разработке проектов программы открытого конкурса, лишь некоторые из них представили пояснительные записки к своим проектам.
Зато поступившие проекты помогли окончательно выбрать место для Дворца. Этот вопрос рассматривался на заседаниях Временного технического совета, проходивших с 25 апреля по 4 июня 1931 года [127] .
Протоколы этих заседаний служат подтверждением низкого уровня градостроительного мышления участвовавших в них зодчих. Помимо основного участка вполне серьезно предлагались и рассматривались различные варианты, непригодность которых для размещения Дворца Советов была ясна с первого взгляда. Так, попросту наивно выглядело предложение поставить Дворец в узком квартале между Охотным Рядом и Георгиевским переулком – там, где через несколько лет выросло здание Совета труда и обороны. Напротив, через Охотный Ряд, уже разворачивалось строительство гостиницы Моссовета, и было совершенно непонятно, как можно согласовать два столь крупных и разнородных сооружения. Еще менее реальным выглядел вариант постановки здания на месте капитальной и ценной застройки Китай-города. Единственным предложением, способным конкурировать с основным вариантом, могло стать Болото – территория на острове напротив Кремля. Но в этом случае огромное здание перекрывало бы самый лучший вид на Кремль – из Замоскворечья.
127
Эйгель И. К истории построения и сноса храма Христа Спасителя // Архитектура и строительство Москвы. 1988. № 7.
Поэтому вполне обоснованным стало подтверждение указания о сооружении Дворца на месте храма Христа Спасителя. Именно на этот участок ориентировалось большинство участников предварительного этапа проектирования. 5 мая 1931 года Политбюро ВКП (б) утвердило окончательным местом постройки Дворца Советов площадку храма Христа Спасителя.
Всесоюзный конкурс
Следующим этапом проектирования стал открытый всесоюзный конкурс на разработку проекта Дворца Советов. Текст объявления конкурса был утвержден на заседании политбюро 15 июля 1931 года.
Условия конкурса определялись на этот раз более конкретным заданием. Состав помещений включал два основных зала (на 15 и 6 тысяч человек), четыре небольших зала и вспомогательные помещения. Все они делились на четыре группы. В группу «А» входил Большой зал с примыкающими к нему помещениями для президиума, дипломатического корпуса, прессы, оркестра, а также вестибюль, гардероб и т. п. Аналогичный набор вокруг Малого зала составлял группу «Б». В группе «В» должны были находиться два зала на 500 человек и два – на 200 вместе с обслуживающими помещениями. Наконец, группа «Г» включала в себя комендатуру, хозяйственное управление, помещения для технических установок. Программой задавались площади всех помещений. Одним из важнейших требований по-прежнему оставалось обеспечение прохода через Большой зал различных шествий.