Мост через огненную реку
Шрифт:
– Бр-р… – передернул плечами Энтони. – В изрядную гадость я влип…
– Да уж… – согласился Алан, – что есть, то есть. Когда орден уничтожили, те, кому удалось уцелеть, унесли культ с собой. А теперь они соединились с этой козлиной церковью. По-видимому, третий круг, куда не допускают женщин, и есть мейерское братство.
– Понятно… – сказал Энтони. – Готовые на любые преступления ублюдки внизу…
– …маги и ученые в середине и демонический культ наверху, – продолжил Алан. – Да еще и полная власть в королевстве.
– Остается одно, – невесело усмехнулся Энтони. – Я должен жениться на Бетти, стать королем и волей монарха перебить всю эту публику… если меня не прибьют раньше.
– Это было бы неплохо, Энтони, – вздохнула Эстер. – Разумеется, не второе, а первое. Давайте, за неимением лучшего плана, на этом и остановимся…
…Когда они уже собирались выходить из библиотеки, Энтони внезапно хлопнул себя по лбу.
– Да, Алан! Я все время забываю вам сказать… В Аркенайне мы видели еще одну странную штуку…
И он рассказал про древнюю печь и символы на ее двери.
– Нет, – задумался мальчик, глядя на сделанный Энтони рисунок. – Понятия не имею… Никогда ни о чем подобном не слышал. Но я постараюсь что-нибудь узнать, милорд…
Однако неделя шла за неделей, но Алан так и не возвращался к этой теме. То ли забыт, то ли ему ничего не удавалось выяснить…
…Выходило, что голос и вправду знал что-то такое, чего не знал Энтони. Это не сходилось с его представлением о безумии, даже о безумии, сдобренном магией. Но, в конце концов, что ему известно о том и о другом?
«Разве есть в этой стране кто-либо, более достойный короны? – спрашивал голос. – И тебя еще надо уговаривать…»
– Не надо. У меня самый лучший на свете выбор – корона или жизнь, – усмехнулся Энтони.
«Нет, почему же… Сделаешь свое дело, и можешь идти куда угодно. Хоть в Оверхилл, хоть к антиподам. Найдется, кому воспитать ребенка, да и трон, думаю, недолго останется пустым. Только прошу, заранее предупреди их, чтобы они сумели вовремя позаботиться о другом муже для королевы».
– И кто это будет? – поинтересовался Энтони.
«Какое тебе дело? – холодно осведомился голос. – Тебя это не должно волновать».
– Знаешь, это все же моя страна!
«Уже не твоя… Дезертир не задает вопросов».
– А я что, дезертир? – обиделся Энтони. «Значит, согласен?»
– Согласен, согласен! – Бейсингем едва не закричал вслух. – А теперь будь так любезен, отвяжись, дай мне поспать…
«Тогда я сообщу Монтазьену», – произнес голос и замолк.
Все же в безумии Бейсингема было что-то материальное. На следующий день герцог Монтазьен, встретившись с Энтони в тронном зале, подошел к нему.
– Я рад, что вы с нами, – сказал он и улыбнулся.
А время между тем шло. Прошел март, начался апрель, деревья оделись зеленым пухом. Энтони привык к своему положению, смирился с тем, что ему предстоит, и даже начал находить определенное удовольствие в мыслях о короне. Если вдуматься – все было не так уж и плохо, особенно по сравнению с прошлой осенью.
Он возвращался с верховой прогулки – после памятного разговора с Монтазьеном для него раскрылись также и городские ворота, – в превосходном настроении, как и вообще в последние дни. У входа в покои его перехватил слуга:
– Вас ждут, милорд…
Сана Монтазьен явилась, как всегда, неожиданно. Она сидела в кресле, перелистывая роман. Бейсингем предпочел бы, чтобы это сочинение не видели даже те дамы, которые… одним словом, он был совершенно не предназначен для дамских глаз.
– Что это вы читаете, милорд? – приподняла Сана правую бровь.
Энтони взял у нее книгу и кинул в дальний угол.
– Это… мой ординарец балуется, – сказал он, краснея.
– Сидя в хозяйском кресле? – Зеленые глаза цепко ощупывали стоявшего у двери Артона.
– Хорошо, что не валяясь на хозяйской постели, – подхватил Энтони. – Вы же знаете слуг.
– У нас слуги… – начала Сана.
Артона прошел в угол, подобрал книжку, раскрыл, заглянул, тоже слегка покраснел и, ухмыльнувшись, с видом заговорщика взглянул на Бейсингема.
– Видите? Он… – обличающим тоном сказал Энтони. – Убери эту гадость! Сколько раз тебе говорили: если читаешь такие книги, то хотя бы не разбрасывай их, где попало. У меня дамы бывают…
Артона безропотно направился в кабинет, оставив хозяина размышлять, не переборщил ли тот с обличениями. Если переборщил, так ведь ординарец сунет книжку в такое место, что ее потом не найдешь. А он прочел едва половину…
Сана теперь смотрела на Энтони серьезно и в то же время как-то смущенно, так, словно не решалась начать разговор.
– Леди Александра, – сказал Энтони, – раньше вы всегда говорили прямо, чего хотите.
– Я и теперь собираюсь говорить прямо! – Она вызывающе вздернула голову, став чем-то неуловимо похожа на заупрямившуюся Марион, и Бейсингем невольно залюбовался ею. – Герцог, ответьте мне честно: я оказала вам услугу?
– И не одну! – удивленно ответил Энтони.
– Тогда окажите и вы мне услугу, – она еще запнулась и выпалила: – Помогите избавиться от Рауля!
Несколько мгновений Энтони ошарашенно глядел на Сану, не уверенный в том, что не ослышался.
– Вы хотите, чтобы я вызвал его на дуэль? – наконец, спросил он. – Но… мне бы не хотелось. Поймите меня правильно: об этом никто не знает, но я уже убил одного человека из этой семьи, а двое братьев – это слишком…
– Так уж и никто! – фыркнула Сана. – Об этом не знает разве что глухонемой сторож на заднем дворе. Рауля совсем необязательно убивать, – нетерпеливо тряхнула она головой. – Есть и другой способ…