Мост в Хейвен
Шрифт:
Не успел он повесить трубку, как позвонила Присцилла:
— Питер сказал Дилану, что обе девочки слишком молодые для него. Никогда не видела Питера таким злым.
— А что сказал Дилан?
— Ничего. Сел в машину и уехал. Питер поговорил с девочками. Я думала, что разозлится Пенни, но она приняла его слова спокойно. А вот Абра страшно взбесилась.
Питер велел Абре, чтобы она никогда больше не разговаривала с Диланом, на что она прокричала, что станет делать то, что захочет. Он сказал: «Только не под моей крышей!» Тогда она заявила, что уйдет из дома, станет жить
— Я не знаю, что делать, Зик. Питер не находит себе места от беспокойства и обиды. Что происходит с Аброй? Она сошла с ума от любви. Так ведь это называется? — Присцилла расплакалась. — Она никогда такой не была. Не могли бы вы с ней поговорить?
Он попытался. Она же застыла как камень и молчала, сжав руки в кулаки, лишь смотрела прямо перед собой. Как только пастор замолчал, она поднялась и вышла из комнаты. Питер и Присцилла вышли из кухни и посмотрели на него. Он отрицательно покачал головой.
Джошуа узнал о происходящем последним и переживал беду тяжелее всех.
* * *
Папа попросил Джошуа зайти и поговорить с Аброй. Он возразил, что уже пытался предупредить ее о Дилане Старке и с того вечера в кино он больше ее не видел. Но, подумав, решил, что стоит попробовать. Джошуа позвонил в дом Питера и Присциллы. Его руки дрожали.
Дверь открыла Присцилла.
— Слава Богу! — Она пропустила его в дом. — Я так надеюсь, что она послушает тебя, Джошуа. — Женщина старалась говорить тихо: — Сейчас ей запрещено выходить из дома, но я опасаюсь, что, выйдя утром в школу, она снова окажется в машине Дилана. И не станет ничего слушать.
— Как Пенни?
— Огорчена. Естественно. Она была влюблена в Дилана, но, как мне кажется, все прошло. Я точно не знаю, что между ними произошло. — Присцилла посмотрела на Джошуа. Я думала, что та мелодрама с Кентом Фуллертоном была испытанием, но то, что происходит сейчас, просто страшно. Мы не знаем, что нам делать, Джошуа. Вчера Абра отказалась говорить с твоим отцом. Не думаю, что она слушала то, что он ей говорил.
— Она бывает упряма.
— Мы все бываем упрямы. — Присцилла слабо махнула рукой. — Она наверху в своей комнате. Наверняка голодная — не спускалась к ужину. — Женщина невесело улыбнулась. — Девочка заявила, что не желает есть за одним столом с лицемерами. — На глаза набежали сердитые слезы. — Некоторых людей очень трудно любить.
И это лишь означало, что таких людей нужно любить еще больше.
Джошуа направился вверх по лестнице. Дверь комнаты Пенни была открыта. Она сидела у окна и просматривала журнал о кино. Как только девушка его увидела, она соскочила с подоконника и пошла к двери:
— Удачи. Она тебе понадобится. Абра просто идиотка! — Пенни заговорила громче: — Она не станет слушать даже самого Господа, если Он вдруг появится в горящем кусте. — Пенни швырнула свой журнал на пол. — Она думает, что я ревную. Это неправда! — выкрикнула она. — Ты обязательно пожалеешь, что встретила Дилана Старка, Абра!
— Пенни! — позвала ее Присцилла с первого этажа. — Довольно!
Вся
Хотя бы одна из сестер Мэтьюс увидела обман. Джошуа постучал в дверь комнаты Абры:
— Абра, это Джошуа.
Щелкнул замок, и дверь медленно открылась. Абра вернулась на свою неубранную кровать. Не глядя на Джошуа, она уселась на кровать, скрестив ноги, и взяла в руки щетку для волос.
— Ты пришел как друг или как враг? — Тон был враждебным.
— Когда я был тебе врагом?
Она продолжала смотреть в сторону и водила щеткой по волосам.
— Тогда закрой дверь. Я не хочу, чтобы эта маленькая ведьма услышала, о чем мы говорим.
Как бы долго он ни был с ней знаком, ему было неловко находиться с ней в закрытом пространстве наедине, несмотря на то, что Питер и Присцилла одобрили это при сложившихся обстоятельствах.
— Может, выйдем прогуляться?
— Я наказана.
Джошуа пожал плечами и закрыл дверь. Он взял стул возле письменного стола и, развернув его, уселся верхом. Абра продолжала причесываться. Джошуа огляделся. Помещение больше напоминало номер в отеле, а не жилую комнату. Там не было ничего лишнего, кроме пробковой доски с приколотыми кнопками фотографиями киноактеров давних лет, они больше подходили поколению Мици, чем Абры. Он обрадовался, заметив две свои фотографии, на одной он был в мантии и шапочке: выпускной в школе, а на другой — в военной форме. Во всяком случае, он что-то еще значил для нее в этой жизни. Возможно, у него еще есть надежда.
— Ну… что же происходит?
Она вскинула подбородок, светло-зеленые глаза метали молнии.
— Ничего. — Она вцепилась в щетку, словно собиралась швырнуть ее ему в голову. — Пока.
— Пока?
— У нас с Диланом много общего.
— Например? — Он старался говорить спокойно, хотя внутри он приготовился к битве.
— Отец бросил его, когда он был ребенком.
— А что еще ты знаешь о нем?
Ее глаза блеснули.
— У него есть степень по бизнесу и маркетингу.
— Кажется, это у них семейное. — Он пытался казаться безразличным, но ее глаза снова сверкнули.
— Что ты хочешь сказать?
— Всем известно, что Коул Терман — бизнесмен до мозга костей. Это я и хочу сказать.
Она снова принялась расчесывать волосы:
— Его отец хочет наверстать годы, которые провел без Дилана.
Джошуа боролся с нарастающим гневом. Он легко приходил в ярость после возвращения из Кореи.
— Насколько хорошо ты знаешь Дилана Старка?
— Он терпеть не может притворства. Он хочет, чтобы я была сама собой.
— Надо же… — Он не сумел скрыть сарказм в голосе и понял, что уже проиграл.
— Он меня понимает!
— Он понимает, что ты к нему привязалась. Я это увидел еще в кинотеатре. Это вовсе не любовь, Абра. Это секс, самый низменный.
Она раскрыла рот, а лицо стало пунцовым.
— Ты омерзителен!
Он вскочил так быстро, что стул перевернулся:
— Я говорю тебе правду!
— Дилан говорит, что я красивая. Дилан говорит, что я сообразительная. Дилан любит меня!